Добро с кулаками - Денис Грушевский

— А я знал одного паренька, который повесился, узнав, что в нём есть четвертинка от жида! — попробовал было вставить другой милиционер, явно завидуя внезапному успеху сослуживца. Но его попросту не заметили.

— Правда?! Тогда вот ещё! — ответил воодушевлённый милиционер поэт и незамедлительно выродил на белый свет свежий стих.

  Подружились жид и Сашка, стали не разлей вода,  Много лет они дружили, пока не пришла беда  Воровал продукты Сашка на базаре у пруда  Не для гонору, какого, а заставила судьба.  Делал он это блестяще день за днём и без труда,  И за Сашкину за бошку посулили два ведра,  Молодой ещё картошки вместе с крынкой молока!  Вышел год неурожайным, все остались без еды.  Исключением не стали и пархатые жиды!  Выходи приятель Сашка, поиграем у ворот  Познакомимся с девчонкой, что на Кисловке живёт!  И посажен Сашка в яму, весь побитый и в грязи.  Почему не понимает. Как? За что? В какой связи?!  Пухнет с голоду, страдает, но друзей не выдаёт,  Ну, а жид картошку варит, песни весело поёт!  Скользкий жид картошку жарит, упиваясь молоком,  Да в мундирах запекает, как положено с дымком!  Вот такие вот друзья, Братцы эти жидовья!

— Брависсимо! — первым закричал Олег под новый шквал аплодисментов. — По-моему, так определённо лучше, чем в первый раз! Не дружище у тебя просто наверняка муза на плечах сидит да в темечко зацеловывает. Тут мы с тобой схожи. Однако предлагаю сперва доделать дело, а уже потом соберёмся все вместе у меня на даче и как следует, повеселимся по этому поводу. Уверен, ты побалуешь нас ещё не одним стихотворением на подобную тематику.

  Подобно алому пиону, взошло в саду дитя Сиона  И дивный, яркий, майский сад прекрасней стал, аж  во стократ.   Закапал дождь, живительною влагой,  питая землю и цветы.  Как будто стало всем растениям мало, волшебных капель утренней росы.  Закончилась вода на небе и солнце вышло из-за туч,  Немного все оцепенели, глядь, а пион-то стал колюч…

Отвечал на предложение Олега поскорее доделать дело, поэт-милиционер уже нараспев. Казалось, он вошёл в раж и уже не в состоянии себя контролировать, а тем более остановиться.

— Стоп! Стоп! Стоп! — скомандовал Олег. — Друга, всё это конечно прекрасно, но так мы с тобой тут до второго пришествия застрянем. Опосля! Говорю же тебе — после!

На этот раз милиционер-поэт хоть и с явно читаемой досадой, но подчинился.

И снова переключившись на главаря, Олег продолжил задержание.

— Ну-ка, покажи свои шекели, борода плешивая. Посмотреть хоть, как они выглядят. Всё одно отнимем и сдадим государству. Капитан Хоботов взяток не берёт и с бандитами не договаривается. Запомни это раз и навсегда, и другим расскажи, гнида! Давай выворачивай карманы. Живее!

На это, дитя Сиона весьма искусно изобразил то, что полез за деньгами. Вытащил горсть каких-то монеток и якобы случайно рассыпал их аккурат возле кучи конфискованного оружия. Несколько рядом стоявших милиционеров бросились поднимать монетки, бросился и Олег. Да не углядели, как бросился и Пархатый, да только не монетки, а револьвер подобрал, сволочь. Грохнул выстрел в одного из ближе стоящих синепогонников, которым оказался, конечно же, милиционер-поэт. Милиционер-поэт как стоял, так и сел корчась от боли, хватаясь за живот, подтверждая тем самым жестокие строки Талмуда говорящие, что лучший из гоев достоин смерти. А Пархатый бросился бежать, всё время ловко разворачиваясь и резво отстреливаясь на ходу. Выпустил в обрезанного весь барабан своего револьвера и Олег. Да безрезультатно. Казалось, пули не берут, будто заговорённого Пархатого, и он вот-вот уйдёт. Палили изо всех винтовок, вокруг поднялся пороховой дым, и вот тут злодейская пуля попала Олегу прямо в сердце. А ведь здорово жидёнышь на страстях сыграл, как на скрипке, было последним, что мелькнуло в голове Олега. Закружилась голова, и Олег упал. И окропился поутру снежок красненьким.

Тут обстановка сна изменилась, и Олег ощутил себя тореадором на арене вместе с разъярённым быком. Толпа весело гудела и улюлюкала. Вместо шпаги у Олега в одной руке почему-то оказалась бутылка коньяку, в другой же совершенно бесполезная в данной ситуации котлета на вилке. Бык тем временем разогнался и в один миг оказался рядом с остолбеневшем Олегом.

— Ты что ли тут тореадор? — спросил нагловато бык человеческим голосом и, получив неуверенный ответ, бык продолжал. — Так чего стоишь, словно пень трухлявый, время только моё и своё тратишь. Давай уже скорее пихай котлету в карман и понарошку убей меня своей вилкой в ухо. Пусть потешатся, живодёры! — При этом бык гневно оглядел залившимися кровью глазами, весёлую толпу.

— Только не убегай потом далеко! Подожди, пока все разойдутся, и мы с тобой отведаем этого замечательного коньяку. Главное пусть все до единого свалят, нам больше достанется, — промычал бык далее и подставил Олегу левое ухо.

Как и велел бык Олег легонько кольнул того под ухо из которого мгновенно фонтаном брызнула кровь.

— Что я наделал, похоже, я взаправду тебя убил, — воскликнул Олег. Но бык, валяясь на арене в агонических муках, жульнически подмигнул Олегу и тихонько прошептал:

— Не ссы Маруся, профсоюз контролирует ситуацию. Мы ещё с тобой спляшем на твоей свадьбе! Это ты просто случайно сонную артерию задел, оттого столько крови. Не смущайся, потечёт и перестанет. Нам ли замечать подобные пустяки, — после чего захрипев, издал последний вздох.

Ну вот, подумалось Олегу — обманул окаянный, теперь во сне каждую ночь привидением являться будет. Надо будет панихиду заказать по покойному.

И снова произошла перемена декораций. НА этот раз Олег сидел за столом в обществе огромного медведя, занятого какими-то подсчётами и вычислениями. В левой лапе у медведя находилось гусиное перо, которым он бережно выводил непонятные каракули на свитке папируса. Справа лежали счёты, совсем как из советских времён.

— Так вот уважаемый Олег Викторович, — явно продолжал какой-то ранее начатый разговор, медведь, — как ни крутите, не сходится у вас дебет с кредитом, а ещё в институте обучались. Ай-яй-яй-яй-яй, и чему вас там только учат? — За разговором медведь подвигал фишки на счётах, что-то сложил и поделил в уме, после чего продолжил:

— Только по этому месяцу, только по этому векселю недостача в бочонках мёда пять штук, в баранах восемь штук, в лесной ягоде семь корзин. Ну и как выкручиваться будем? А ещё именем своим честным клялись, убеждали поверить старика.