Прощание в Дюнкерке - Лариса Захарова

«Только не хватало, чтобы он порезался о битый хрусталь! — подумал Геринг. — Это будет совсем некстати». Схватил фюрера в охапку и уложил на диван. Нужно обратить на него внимание врачей — или поменять их. Пожалуй, следует посоветоваться с Гейдрихом, у него всегда на примете есть достойные, знающие в своей области люди.

Гитлер хрипел, с губ падала рыжеватая пена.

— У вас насморк, мой фюрер, — с мягкой улыбкой проговорил Геринг, протягивая платок.

— Б-благодарю, — зубы Гитлера отстукивали нервическую дробь. — Я устал. Я устал и хочу пить. Распорядитесь, чтобы мне дали свежего морковного сока.

Геринг крякнул, на его взгляд, куда полезнее была бы хорошая рюмка коньяка.

Дверь широко раскрылась, и вошел Гесс. «Кажется, — отметил Геринг, — он все-таки проводил Чемберлена». Гесс холодно сказал:

— Что ты делаешь, Адольф? Я имею в виду вовсе не это, — он обвел разгромленную комнату тяжелым взглядом из-под бровей. — Что ты делаешь? Ты что, возьмешь на себя смелость сейчас воевать с Англией?

Гитлер отмахнулся. Геринга уж и след простыл, он осторожничал, старался, чтобы все конфликты с фюрером его обходили.

— Чемберлен стар и упрям — я не выдержал, Руди…

— Ты слишком многого хочешь, Адольф, и тебе не хватает гибкости. Мы еще не заработали право решать все сами.

— Ты оговорился, Рудольф. Мы еще не завоевали это право, но мы завоюем… — в глазах Гитлера промелькнул живой огонек, до этого они были, как у мертвой овчарки, остановившиеся и тусклые.

Гесс присел на неудобный ампирный диванчик.

— Я не хотел расстраивать тебя, Адольф, поэтому молчал. Но если ты поссоришься со старым господином, — Гитлер вздрогнул, так называли только покойного президента генерал-фельдмаршала Гинденбурга, — это вызовет не просто протест. Я знаю, несколько наших высших военных искали встречи с Чемберленом перед его приездом сюда. Их цель — просить Чемберлена любой ценой спасти европейский мир, а значит, и Германию. Ты не думал, Адольф, к чему сейчас могут привести твоя запальчивость и твое нетерпение? Бог с ней, с войной на два фронта, бог с ней, с красной опасностью. Есть одно обстоятельство, которого ты еще не знаешь. За несколько часов до вылета из Лондона к нам Чемберлену было сделано предложение завести переговоры в тупик. Не без дальнего умысла, Адольф. Это предложение было сделано одним из сотрудников нашего посольства. Действовал он, разумеется, не только от себя лично. За ним стоят люди из Берлина. Из создавшегося тупика у тебя, уважаемый господин канцлер, есть лишь один выход — в отставку, — Гесс внимательно следил за реакцией Гитлера.

— Кто же вместо меня? — испуганно спросил Гитлер.

— Этого я пока не знаю.

— Кто эти мошенники? Ты знаешь имена?

— Пока нет. Важнее другое, Чемберлен отказался иметь с ними дело. Это означало: он не хотел видеть на твоем месте другого человека. Но что он думает теперь, я не знаю и судить об этом не берусь. Но я кое-что предпринял. Для начала дал старику автомобиль, чтобы он не таскался в тумане по реке.

Гитлер недоуменно вскинул голову:

— Что, у него не было автомобиля?

— Разумеется. Из отеля он прибыл на пароме… Ты ведь это знаешь, — Гесс усмехнулся. — Так вот, дорога через мост долгая, у него будет время обдумать мое предложение. Я просил Чемберлена дать письменные возражения по поводу наших новых предложений. Он, конечно, упрямо твердил, что не желает больше иметь с тобой дело, но я продолжаю надеяться, — Гесс глянул на часы. — Он еще не доехал до отеля. И мы успеем послать паромом нарочного с нашими уступками. Ты же больше не станешь упрямиться, Ади! — Гесс улыбался Гитлеру снисходительной улыбкой.

— Нужно, не теряя времени, написать такой меморандум, чтобы Чемберлен не мог его ни принять, ни отвергнуть. Мы обвиним англичан в проволочках и войдем в Карлсбад.

Появились Геринг с морковным соком и Риббентроп с толстой папкой, куда собирал все, относящееся к изменению чешских границ.

Гитлер жадно выпил большую чашку сока и глубоко вздохнул, словно действительно почувствовал живительный прилив сил.

«Неужели эта безвкусная жижа так действует?» — изумился Геринг, с некоторых пор чувствовавший симптомы переутомления, особенно после обильных трапез и большой охоты.

Незапланированное совещание повел Гесс.

— Что мы хотим? Вот конкретный вопрос, который следует обсудить спокойно, тихо, глядя на вещи трезвыми глазами.

— Совершенно верно, — быстро отозвался Геринг. — Прежде всего нужно указать, что территория должна быть передана вместе с материальными ценностями, размещенными на ней, притом без повреждений и ущерба, в рабочем состоянии.

— Это невыполнимое требование, Герман, — попытался одернуть его Гесс. — Посудите сами… Как это, оставить все? Это, между прочим, уже не территориальные претензии, а имущественные. Мы с вами не в земельном суде.

— Тогда зачем нам вообще Судеты? Конечно, там уголь, руда, радий, но что с того, если мы получим пустые штреки и исковерканное шахтное оборудование? — возмущенно размахивая руками, запротестовал Геринг. — Текстильная, стекольная промышленность, нам что, потом локти кусать? Или, может быть, тащить туда свои станки? Вы думаете, что станет с четырехлетним планом? Конечно, это же я отвечаю за его выполнение! Мне и думать! Да и потом, в указанные сроки чехи все равно не смогут демонтировать оборудование практически всей своей промышленности — кто же виноват, что они расположили ее именно в Судетах? Фактически им придется оставлять его и так, но лучше, если это будет документально оговорено.

— Верно, — поддержал Геринга Риббентроп, — то, что зафиксировано в документе, менее спорно, нежели… — он не мог найти слово и замолчал.

— Так и запишите, Риббентроп, — согласно кивнул Гитлер, — как указывает Геринг…

— Передача германским властям, — начал Геринг диктовать взявшему ручку Риббентропу, — в целости и без повреждений находящихся на отходящих к Германии территориях всех промышленных предприятий, военных сооружений, сырья, товаров, скота… что еще можно включить в перечень? — обернулся Геринг к Гессу.

— Подвижной состав, — насмешливо бросил Гесс, но Геринг уже подхватил его слова:

— …скота, подвижного состава железнодорожного и автомобильного транспорта…

— На чем же чехи смогут уехать из наших новых районов? — опять язвительно спросил Гесс. — Вы забираете скот, значит, и лошадей тоже.

— А на чем хотят, — отмахнулся Геринг. — А вы, Риббентроп, не забудьте указать военные сооружения, нам они тоже пригодятся.

— В таком случае пишите так: под контролем международной комиссии, — быстро заговорил Гитлер, — под контролем международной арбитражной комиссии провести во всех, слышите, Риббентроп, во всех районах Чехословакии плебисцит с целью выяснения желания населения относительно будущей государственной принадлежности. Что вы смотрите на меня, как на привидение? Так мы получим всю страну! Почему нельзя использовать эту возможность? Плебисцит, в котором каждый гражданин выскажется, в каком государстве хочет жить. В Чехии полно безработных, они будут счастливы стать гражданами рейха, где проблема занятости решена с большим избытком рабочих мест!

— Гениально, мой фюрер! — воскликнул Геринг.

Гесс только тяжело вздохнул.

— Вообще-то этот план, — с осторожной недоверчивостью заметил Риббентроп, — идет куда дальше берхтесгаденских требований. Как бы нам не прогадать.

— Мы только выиграем! — казалось, Гитлер совсем оправился.

Риббентроп порылся в своих бумагах и медленно произнес:

— Я, конечно, должен оговорить несколько частностей. Боюсь, наши контрагенты, — Гесс усмехнулся, никак не может этот виноторговец отделаться от торгашеского жаргона, — могут указать нам, что мы, — Риббентроп положил перед собой копию англо-французского плана, — пошли дальше наших требований. Мы же сами согласились на обмен населением в соответствии с пожеланием граждан. Значит, требование плебисцита будет явным противоречием.

— Риббентроп, у вас правая рука не знает, что делает левая. Вы только что записали пункт о плебисците. Зачем обмениваться гражданами, если они сами выразят желание принять то или иное гражданство?

— Это словоблудие, Адольф! — не выдержал Гесс.

— Чемберлен не поймет этого, я уже немного разобрался в нем, — энергично ответил Гитлер. — Главное для него — формулировка. Он все время толкует об урегулировании мирным путем. Вот мирным путем мы и присоединим всю Чехословакию. Никакого противоречия в наших предложениях нет, наоборот, я развиваю наши Иден, развиваю творчески.

Письмо Чемберлену отпечатали, и Гитлер распорядился немедленно отправить его в отель «Петерсберг».

— Не нужно торопиться… — остановил его Гесс. — Не нужно.

Гитлер недовольно вскинул голову: