Черный кофе со льдом - Марина Серова

— Да я его в порошок сотру! Пусть только попробует явиться! А я его встретил, как лучшего друга… Негодяй!

— Зря вы так, Виктор Вениаминович. Проблема очень щекотливая. Здесь нельзя рубить сплеча. Вам лучше спокойно во всем разобраться.

— Ну, уж это, извините, мое личное дело.

— Разумеется. А мое дело на этом окончилось. Вы не надумали нанять меня для расследования ограбления? — Я спросила об этом уже без недавнего энтузиазма. Мне надоело копаться в грязном белье господина Денисова. К счастью, он ответил отказом:

— Нет, простите, Татьяна. При всем моем уважении к вам я не хотел бы привлекать кого-либо к расследованию. Мне надо самому разобраться во всем.

Вот здесь он готов разбираться сам, спокойно и не торопясь. А с женой и другом?

— Как скажете, Виктор Вениаминович. Только хочу вас предупредить: не исключено, что ваши грабители относятся к тому типу людей, которые способны превратить проблему притока наличности в проблему оттока крови. Будьте осторожны! — Последнюю фразу я сказала совершенно искренне.

— Спасибо. Вот ваш гонорар. — Денисов достал из ящика стола пухлый конверт и отдал мне. — Все, как мы договаривались.

— Спасибо вам. Я, пожалуй, пойду.

— Да-да, всего доброго, — рассеянно произнес Денисов, уже не глядя на меня. «Мавр сделал свое дело, мавр может уходить».

Едва я вышла из его кабинета, как услышала, что он набирает номер по сотовому телефону. Наверняка звонит жене. Ха-ха, а птичка-то уже улетела!

Я вышла из прохладного офиса на раскаленную улицу. Но сейчас даже жара меня не раздражала. Конверт с гонораром приятно тяжелил мою ладонь. Настроение было приподнятым. Мне удалось сделать все, как надо, — не погрешить ни против совести, ни против интересов клиента. Ай да Танька! Ай да…

Приехав домой, я первым делом отзвонилась Соколову и пересказала ему весь наш разговор с Денисовым.

— Так что, Александр, насчет визита к нему думайте сами. Может, стоит подождать, пока он остынет. Тем более что он пока не знает главной новости дня — того, что Анна ушла из дому. Это приведет его в полное бешенство.

— Да, похоже, рекомендовать меня на работу в качестве финдиректора он уже передумал, — со смехом сказал неунывающий Саша.

— Да уж, пожалуй.

— Таня, еще раз огромное спасибо вам за все. Вы не заедете? Аня очень хочет с вами познакомиться.

— Мне надо немного отдохнуть, вымоталась за последние сутки. А ближе к вечеру я, пожалуй, к вам наведаюсь.

— Так, значит, «ставьте водку в морозилку и солите огурцы»?

— Отличная идея. Я с удовольствием расслаблюсь немного сегодня вечером.

— Так мы ждем!

Ну вот и все. Неприятное дело Денисова завершено. Гонорар получен. Я могу забыть о существовании этого человека. И позволить себе наконец отдых по полной программе.

Первым делом — ванна. Я включила чуть теплую воду, насыпала в ванну соль с запахом ванили, вылила под струю полфлакона пены. Потом налила себе большой бокал сухого белого вина и поставила его на столик рядом с ванной. После этого скинула одежду и с наслаждением погрузилась в благоухающую воду. Кайф! Я потягивала вино и предавалась ощущению покоя.

Приняв ванну, переместилась на диван, включила телевизор и задремала. Нет ничего приятнее, чем дремать под негромкий звук телевизора. Я и не заметила, как уснула.

Сон мой взорвался звуком телефонного звонка. Сердце почему-то застучало часто и тревожно. Что за ерунда. Все в полном порядке. Я взяла трубку:

— Алло! — И весь мой покой полетел к чертям.

Из трубки раздался тревожный, срывающийся юношеский голос. Я с трудом узнала Диму Денисова.

— Татьяна! Вы мне срочно нужны! Случилась беда.

— Дима? Прости, пожалуйста, я очень сильно устала. Мы не могли бы увидеться вечером?

Я спросонья вообразила, что впечатлительный парень как-то узнал об ограблении в доме отца и хочет узнать подробности.

— Нет, пожалуйста! Маму… маму убили…

Из трубки послышались сдавленные рыдания. Вот это известие. Я была в шоке и не верила своим ушам.

— Что ты говоришь? Марину Алексеевну убили? Как это произошло? Когда?

— Я ничего не знаю. Я только что вернулся с дачи и нашел… ее, кажется, застрелили.

— Застрелили? Ты уверен, что она мертва? Может, просто ранение и она без сознания?

— Нет. Я уверен. Она не дышит. На голове страшная рана.

— Так. Дима, ты уже вызвал милицию?

— Нет, я сразу позвонил вам. Я не знаю, что делать.

— Срочно вызывай милицию. Ничего не бойся. Говори им все как есть. Я сейчас подъеду. Ничего не трогай. И позвони отцу. Все понял?

— Да, — едва слышно ответил Дима.

Несколько минут я просидела в полном ступоре. Трагическое известие стало для меня настоящим ударом. Боже, за что? Такую тихую, интеллигентную женщину, которая и мухи не обидит. Но на эмоции времени нет. Надо срочно ехать. Может, успею до приезда опергруппы и сама осмотрю место происшествия. Это соображение придало мне сил. Я мгновенно оделась, выскочила на улицу, села в машину и пулей помчалась к Диме.

Через десять минут я уже заходила к нему в квартиру. Вид у Димы был ужасный. Я успела раньше всех. Поэтому сразу взялась за дело:

— Где она?

— В гостиной.

Я прошла в зал, где мы только вчера еще пили с Мариной Алексеевной кофе и болтали о жизни. Теперь она лежала посреди комнаты на спине. Ее милое лицо было обезображено огнестрельной раной. Пуля попала в лоб. Мгновенная смерть. Я изо всех сил старалась не поддаться эмоциям и провести профессиональный осмотр. Судя по характеру ранения, стреляли с близкого расстояния — полтора-два метра. На ковре под головой покойной бурели пятна подсохшей крови. Кровотечение остановилось, похоже, уже несколько часов назад. Я присела и дотронулась до руки Марины Алексеевны. Она уже остыла.

Боже, за что? Я взглянула на Диму. Он был белым, как стена.

— Дима, послушай меня внимательно. Ты вызвал милицию?

— Да, минут десять назад.

— Тогда у нас есть еще несколько минут. То, что я буду говорить, возможно, покажется тебе сейчас кощунством. Но отнесись к происходящему со всем мужеством. Маме ты уже ничем не поможешь. Твоя главная задача — помочь самому себе. Ты понимаешь, что первый, на кого падет подозрение, — это ты?

— Я? Да вы что такое говорите! Вы что…

— Я уверена, что это не ты. Но в милиции чайные церемонии не станут разводить. Их интересуют только факты. Поэтому сосредоточься и ответь мне на несколько вопросов. Во сколько ты вернулся домой?

— С полчаса назад или даже немного меньше. Простите, Таня, я ничего сейчас не соображаю.

Я взглянула на часы. Было около семи.

— Значит, приблизительно минут пятнадцать-двадцать седьмого. Мне ты позвонил сразу?

— Сначала я был в шоке. Не знал, что делать. Но это длилось несколько минут. Я вспомнил о вас, нашел ваш номер и позвонил.

— Так. Когда ты возвращался с дачи, около подъезда встретил кого-нибудь, с кем-то здоровался, разговаривал?

— Нет, кажется, ни с кем не разговаривал.

— Тебя кто-нибудь видел?

— Не знаю.

Когда я подъезжала, то обратила внимание, что двор пуст. Чертово время сериалов! Все население смотрит «Кармелиту».

— Это очень важно. Хоть кто-то был во дворе?

— Не помню.

— Ладно, немного придешь в себя и обязательно постарайся вспомнить. Это твое алиби. Следующий вопрос: когда ты пришел, дверь была открыта?

— Нет. Но у нас английский замок. Дверь можно просто захлопнуть.

— Ясно. И последнее — у вас дома есть оружие?

— Нет. То есть… только коллекционное. Отец одно время увлекался. А потом оставил коллекцию мне.

— Где она?

— В моей комнате.

— Проводи.

Но я не успела. На лестнице послышался шум, затем оглушительно прогремел звонок.

— Открывай, — сказала я спокойно. — Это милиция.

Глава 5

Было уже около полуночи. Я смертельно устала. Но спасительный сон все не приходил. В голове навязчиво крутились события прошедшего дня, не желая меня отпускать. Сколько же всего могут вместить одни сутки! Ровно 24 часа назад я гонялась по темному парку за Катериной. В середине дня я уже наслаждалась покоем и готовилась приятно провести вечер. И вдруг — эта трагедия. Как я ни пыталась бодриться, она выбила меня из колеи. Бывают-таки случаи, когда никакой профессионализм не помогает справиться со своими чувствами. Я налила себе еще рюмку коньяку. Но все без толку. Алкоголь не оказывал привычного расслабляющего действия. Он еще больше будоражил мозги и обострял пережитые ощущения.

С Димой, к счастью, все обошлось благополучно. Я успела хоть немного настроить его и подготовить к вопросам старшего опергруппы. Первые вопросы были, кстати, именно те же, что задала я. Поэтому Дима начал отвечать достаточно уверенно. Ему удалось сосредоточиться, и он вспомнил, что, возвращаясь домой, видел во дворе молодую женщину с коляской — из соседнего подъезда и еще, уже в подъезде, пара местных подростков попросила у него прикурить, но у него не было огня, поскольку сам Дима не курил. Двое сотрудника милиции тут же отправились разыскивать этих свидетелей. Подростков нашли во дворе. Найти женщину тоже не составило труда. Все опрошенные подтвердили, что действительно видели Диму: он тащил тяжелые ведра с овощами и рюкзак.