Предатели. Войско без знамен - Игорь Атаманенко

После того как ФБР установило Пептона как лицо, посетившее 15 января 1980 года советское посольство, он был взят в активную разработку, и 24 октября 1985 года сотрудник ФБР Дейв Фолкнер допросил его в номере отеля «Аннополис-Хилтон», продемонстрировав в ходе допроса фотографию Геннадия Василенко, его оператора из вашингтонской резидентуры КГБ. Под тяжестью улик Пелтон признался, что в январе 1980 года инициативно предложил свои услуги КГБ и давал подробную информацию о деятельности и элементах безопасности АНБ в 1970-е годы.

В частности, им был передан совершенно секретный документ объемом в 60 машинописных страниц, в котором рассматривались средства связи, считавшиеся в АНБ наиболее эффективными. Кроме того, Пелтон выдал пять систем сбора данных электронной разведки, самой ценной среди которых была операция «Ivy Beils».

Сотрудничество Пелтона с КГБ СССР было весьма плодотворным и взаимовыгодным. В 1980–1985 годы он предоставил в распоряжение Комитета ценнейшие разведывательные сведения, накопленные им за полтора десятка лет работы в Агентстве национальной безопасности.

18 июня 1986 года значение переданной Рональдом Уильямом Пелтоном информации Комитету госбезопасности сначала оценило жюри присяжных, признав его виновным в шпионаже в пользу СССР, а затем и судья Хью Синклер, приговоривший «рыжебородого доброжелателя» к трем пожизненным срокам.

…Справедливости ради необходимо добавить, что так же, как Эдвард Ли Говард, Рональд Уильям Пелтон имел все шансы оказаться в Москве в соответствии с планом по защите добровольных помощников КГБ. Не произошло это исключительно по вине самого Пелтона. Будучи предупрежден сотрудниками вашингтонской резидентуры КГБ о возможном аресте, он проявил беспечность и в назначенное время не прибыл в обусловленное место.

В Вашингтон из Монреаля Юрченко вернулся в удрученном состоянии и вскоре впал в глубокую депрессию, из которой его не удалось вывести, даже устроив ужин с Директором ЦРУ Уильямом Кейси, что само по себе являлось признанием заслуг перебежчика.

В руководстве Управления стали размышлять, что бы такое предпринять для поднятия духа Юрченко. В итоге решили вручить ему чек (!) на миллион долларов и организовать встречу с президентом США Рональдом Рейганом.

Единовременное пособие в размере миллиона долларов — подсчитали Церэушники — обойдется дешевле, чем пожизненное содержание Юрченко.

Кроме того, сам факт вручения миллиона долларов перебежчику может иметь далеко идущие коньюктурные и кадровые последствия — об этом обязательно станет известно потенциальным перебежчикам из числа нынешних сотрудников русских спецслужб. Да узнай они об этом — от желающих получить свой миллион отбоя не будет! Они в очереди стоять будут, и это попросту обескровит этого монстра под названием Комитет госбезопасности!..

…В субботу 2 ноября 1985 года Виталий Юрченко и молодой сотрудник ЦРУ Том Хеннен, сопровождавший беглеца для предотвращения возможных актов возмездия со стороны КГБ, отправились в Джорджтаун, фешенебельный район Вашингтона, чтобы пообедать в ресторане «Au Pied du Cochon», славившемся своей изысканной французской кухней (кстати, сегодня перед входом в ресторан висит мемориальная доска с текстом: «Здесь 2.11.1985 г. состоялась Последняя вечеря Виталия Юрченко»).

Покончив с десертом раньше своего телохранителя, Юрченко не спеша вытер губы крахмальной салфеткой, рассеянно оглядел полупустой зал и тихо сказал:

— Меня что-то подташнивает… Вы не будете возражать, если я выйду из зала и подожду вас на свежем воздухе?

— Вы вольны в выборе места, которое вернет вас в нормальное состояние, — ответил Хеннен.

Через несколько минут телохранитель, почуяв неладное, бросился на поиски Юрченко, но вскоре понял, что опоздал.

Не знал он другого — да и откуда, если и все руководство Лэнгли будет в оторопи, узнав, что Юрченко, завершив свою миссию перебежчика, теперь должен сменить амплуа и выступить разоблачителем происков флагмана разведсообщества США — Центрального разведывательного управления!

1 августа 1985 года в вашингтонскую резидентуру на имя полковника Черкашина Виктора Ивановича, заместителя резидента по контрразведке, из Центра за подписью Крючкова поступила шифртелеграмма. В ней сообщалось, что заместитель начальника американского отдела Первого шавка полковник Юрченко, находясь в служебной командировке в Риме, исчез, и следует полагать, что он дезертировал. Остальная часть телеграммы была посвящена тому, как следует оградить нашего «суперкрота» в системе ЦРУ Олдрича Эймса от возможной опасности.

Несмотря на то что Юрченко участвовал в разработке и руководстве секретными операциями КГБ, мишенью которых являлись США и Канада, в телеграмме Крючкова говорилось, что перебежчик не входил в жестко контролируемый круг офицеров, занимавшихся Эймсом, — лишь семь высших офицеров Комитета были осведомлены о его существовании. Однако нельзя было исключать вероятность, что в результате преступной болтовни до Юрченко докатились какие-то слухи.

«Крючков в своей телеграмме, — вспоминал Черкашин, — дал мне указание. Во-первых, я должен был сообщить Эймсу, что КГБ, в связи с осложнившейся ситуацией, готов организовать его побег из Соединенных Штатов, если он захочет».

Словом, Комитет готов был повторить в Вашингтоне то, что американцы провернули в Москве с Шеймовым, а англичане — с Гордиевским.

Во-вторых, Крючков потребовал выяснить, надо ли в целях прикрытия Эймса направлять в США спецподразделение КГБ «Альфа» для физического уничтожения Юрченко. То, что такая операция будет проведена без сучка и без задоринки, несмотря на усиленную охрану перебежчика мордоворотами ЦРУ и ФБР, сомнений у нашего руководства не вызывало. Было известно, что «Альфа» справится с любым заданием, сколь бы невыполнимым оно могло показаться на первый взгляд…

Для выполнения указания Черкашину предписывалось вызвать Эймса на экстренную встречу, однако тот был занят допросами перебежчика (Юрченко) и смог прибыть на явку лишь спустя четыре дня. К тому времени Эймс убедился, что ему ничего не угрожает, поэтому предложения Крючкова с ним не обсуждались.

В то время полковнику Черкашину казалось, что бегство Юрченко нанесло сильнейший удар по престижу Крючкова, загнав его, без преувеличения, в угол и поставив вопрос о досрочной отставке.

Как выяснится позже, сложившаяся ситуация не только была заранее отрежиссирована самим Крючковым, но и полностью им контролировалась…

Несколькими неделями позже Юрченко инициативно позвонил в резидентуру.

«Он спросил меня, — вспоминал Черкашин, — чего ему следует ожидать, если он вернется в Москву? Я связался с Крючковым, и тот велел обещать перебежчику все, что угодно, лишь бы заполучить его обратно».

Юрченко не ограничился одним звонком. В ходе последующего заочного общения с Черкашиным он отшлифовывал легенду своего похищения в Риме церэушниками.

Виктор Иванович сделал вид, что принял предложенные изменником правила игры, заверив его, что руководство Комитета осознает все коварство противника и что по возвращении на Родину его встретят как героя, уж не говоря о том, что все будет прощено.

Согласно плану, в разработке которого самое деятельное участие принимал Крючков, в ходе пресс-конференции для иностранных журналистов Юрченко должен был выступить в роли разоблачителя козней американских спецслужб.

Первую публичную «исповедь блудного сына» предполагалось провести в конференц-зале посольства.

«Как только Юрченко, — вспоминал Черкашин, — появился в посольстве, я и резидент Андросов расцеловали его, сжав в своих объятиях. Мы встретили его с геройскими почестями.

Крючков лично одобрил подобный спектакль, отдав, впрочем, еще одно указание: организовать «самоубийство» Юрченко, в случае если он решится на повторный побег.

Обнимая перебежчика, я сказал ему: Виталий Сергеевич, мы вынуждены приставить к вам охрану, ибо вы понимаете, что ФБР способно на все — даже вломиться на территорию посольства — лишь бы вы вновь оказались в их руках. А вообще, начинайте готовиться к пресс-конференции…

Юрченко поблагодарил меня за заботу, хотя, и я это видел, он прекрасно отдавал себе отчет в том, что происходит!»

4 ноября 1985 года в советском посольстве в Вашингтоне в преддверии расширенной пресс-конференции для иностранных журналистов царило необыкновенное оживление. Еще бы! Сотрудник КГБ, тремя месяцами ранее переметнувшийся к американцам, намерен вернуться в родные пенаты!