Лунное стекло - Екатерина Белецкая

В портале зимы не было, потому что зиму давно сожгли.

Когда «стрелы» прошли во вторую зону, Скрипач от удивления даже притормозил машину – такого никто из них увидеть не ожидал.

Перед ними лежало черное поле, окруженное низкой белой стеной. Белая стена – это был снег, видимый в первом слое темпоральной капсулы, но сам портал, идеальный круг четыре километра в диаметре, был виден как черное, выжженное дотла пятно.

– Офонареть, – прошептал Кир. – Ничего себе…

– То ли еще будет, – хмыкнул Илья. – Народ, вправо. Вон маяк, нам к нему.

Маяк – столб яркого оранжевого света, идущий из какого-то неведомого источника в низкое темное небо – действительно находился справа, где-то в километре от входа в капсулу. Когда подошли ближе, увидели, что вокруг источника света суетятся какие-то люди – они спешно доставали из многочисленных кофров аппаратуру и расходились в разные стороны.

– Ученые, официалка, – пробормотал Илья. – Так, ясно, кто у нас в гостях сегодня ожидается… О, вон и «сфинксы» пожаловали.

Через проход сейчас пролетели на хорошей скорости еще восемь «стрел» и тоже направились к источнику света.

Маяком, как понял Ит, служил брошенный прямо на землю фрагмент обшивки какого-то корабля, непонятно к чему подключенный. «Стрелы» притормозили рядом, с одной из них спрыгнул человек и направился прямиком к Илье.

– Сидеть тут, – приказал Илья, тоже соскакивая со своей «стрелы» на землю. – Как начнем, позову.

Вернулся он через минуту, забрался обратно на «стрелу» и приказал:

– Влево, до точки 18, это репер. Дальше – четыре квадрата вправо, до стены, и назад, до точки 24. Биосканеры включать с интервалом тридцать секунд. Поехали. Наша градация от 2/8 и выше. На все другие градации вызывать «сфинксов». Кир, Ит, Скрипач. «Не больно» делать всем, вне зависимости от градации.

…Для человека, или не для человека, неважно, до этого никогда с подобным не сталкивавшегося, то, что творилось сейчас в портале, было бы больше всего похоже, наверное, на ад. От земли поднимался жар, ощутимый даже через универсальный комбез; и было ясно, что еще час назад, а может, и меньше, эта земля горела. Не в переносном, а в буквальном смысле этого слова.

– Квинта, – пробормотал Скрипач. – Но даже там было как-то… скромнее.

– Угу, – ответил из-за его плеча Ит. – Опустись пониже и медленнее давай. Что там слева?

Слева лежала перекореженная антигравитационная платформа, которая сейчас была больше всего похожа на огромный лист бумаги графитного цвета, который сжала, а потом отпустила чья-то неведомая огромная рука. Посередине платформы зияла прожженная дыра диаметром больше метра, и по ее краям до сих пор змеились тонкие зеленые разряды – генератор все еще работал и стремился поднять платформу в воздух. Неподалеку от платформы они увидели первое тело – но, к сожалению, от бойца почти ничего не осталось. Ит вызвал броню – пришел ответ, что смерть наступила больше сорока минут назад. Скрипач, как учил Илья, скинул рядом с телом поплавок-маркер – световой проблесковый маяк, который тут же принялся мигать попеременно белым и зеленым. Теперь погибшего заберут чистильщики…

Следующее тело нашли еще через минуту, тут защита и броня вообще молчали, но ничего удивительного в этом не было – когни, которого они нашли, чьим-то выстрелом развалило практически ровно надвое, и умер он, по всей видимости, мгновенно, даже не успев понять, что умирает. Еще один поплавок-маркер, и дальше…

А дальше они увидели целую груду тел, больше десятка, причем тела эти оказались почему-то навалены друг на друга и сейчас представляли собой нечто невообразимое и анализу трудно поддающееся.

– Так, зовем старших, – Ит обернулся.

– Давай попробуем посмотреть тех, что сверху, – предложил Скрипач.

– Ага, посмотрим. Ты Илью вызвал?

– Сразу же. Сейчас будут…

Первая же броня выдала – «пострадавший жив» и выкинула визуал.

– Ну? – спросил Скрипач.

– 1/11, – Ит присмотрелся. – Кажется…

Рядом притормозила еще одна «стрела» – на ней сидел Фэб.

– 1/8, берем, – приказал он. – Саиш, ты свободен?

– Сейчас буду. Народ, давайте быстрее!

– Резерва сколько?

– У нас осталось восемь мест.

– Понял.

– Ит, рыжий, верхнего грузите, – приказал Саиш. – Не себе, ко мне давайте. Я не тороплюсь, тут запас по времени хороший есть… Дальше!

Сейчас они взять могли шестерых. Если Илья не нашел никого, то он возьмет еще двоих. Восемь. Максимум для «Вереска». Большая тут сегодня была операция… если, конечно, у кого-то повернется язык назвать операцией бойню, в которой народ, считай, идет стенка на стенку.

– Это не война, – сказал Скрипач беззвучно. – Это хрен знает что.

– Разговорчики прекратить, – тоже беззвучно ответил ему Илья. – Давайте попробуем разобрать это все, – он махнул рукой в сторону кучи. – Только осторожно, ребята.

– Лимит времени пятнадцать минут, – предупредил кто-то по связи. – «Вереск», что у вас?

– Пока не комплект, берем еще, – отозвался Илья. – Во, блин, а! Ну-ка, кто посильнее-то… Кир, ты где?

– У меня 1/9, везу, буду через пять минут, – ответил Кир.

– Молодец, только резче давай, поторопись. Ит, рыжий! А ну, втроем, взяли!

За несколько минут кое-как разобрали тела – четверо были живы, остальные шестеро мертвы. Внизу обнаружилась причина: под грудой тел лежала мертвая «лада»…

– Во как она их собрала, а! – восхитился Илья. – Убила, потом этими вот прикрывалась. Дорого себя отдала. По правилам.

По правилам? Хороши правила, нечего сказать. Одна женщина, пусть даже и с боевыми имплантами, и десяток «оппонентов», шестерых из которых она забрала с собой. Оппоненты тоже были не безоружны, но даже умирающая, «лада» не отступила и не сдала позицию, которую занимала, ни на метр. Когда на нее с трех сторон пошли гермо, причем явно в «берсерке», она сумела достать и их тоже, все трое официалов были мертвы. Судя по всему, она действительно пыталась прикрываться их телами – конечно, это не спасло, но она, кажется, и не думала о спасении.

Скрипач поставил рядом с телами поплавки – в чернеющее небо пошли сигналы. Секунду постоял, глядя на мертвую «ладу», потом подошел к ней, дезактивировал маску и закрыл женщине глаза.

– Не смотри ты на это все больше, – прошептал он. – Доброй тебе дороги…

Ит в это время заводил капсулу с одним из живых на «стрелу» – судя по броне, это был кто-то из Официальной. Повезло парню, очень повезло: отбито легкое, переломаны ребра, перебиты и сильно обожжены ноги, плюс ко всему «лада» его успела долбануть по голове, да так, что швы на черепе, кажется, разошлись… но он жив, а через месяц будет здоров полностью.

Вполне возможно, он даже еще вернется сюда, на это поле. И снова станет участником этой бессмысленной и беспощадной игры, не им придуманной, и невесть для чего нужной. Кому, а ему – ненужной точно.

Хотя как знать.

Все может быть.

– Ит, бери этого… а, уже взял? Правильно. И вон того забросьте к себе, который 1/10. Все, у нас комплект. «Сфинкс», мы уходим, – Илья запрыгнул на свою «стрелу». – Парни, быстро, быстро, быстро! Время!!!

Сутки после сбора получились изматывающими и суматошными. Удалось взять шестнадцать раненых, больше половины – сложных; день получился «человеческий», среди раненых в этот раз не было ни одного нэгаши, ни одного когни. Одну «ладу» с термическим поражением потеряли, потом «ушел» еще один человек, на этот раз мужчина, официал, явно из командного состава; остальных удалось вывести. Илья дал запрос на корабль – ему сообщили, что корабль будет, но непонятно когда. То ли через восемь часов, то ли через двенадцать: большие заварушки на двух других порталах, все транспорты тотально заняты, ждите. Илья отрубил связь и длинно витиевато выругался – он хотел дать своему персоналу отдохнуть после сложных суток, а какой может быть отдых, когда в госпитале четырнадцать тяжелых больных на шестнадцать врачей? На каждый подобный случай полагалось ставить двоих специалистов, и это только на отслеживание. Не считая бригады из четырех хирургов, которая обязана быть наготове и в любую минуту начать работать.

– Стимуляторы пока не жрать, – распорядился Илья. – Младшие, ко мне на инструктаж, будете следить. Саиш, Фэб, Виталий, Олле, Зараза, работаем полуторные смены. Саша, идешь к старшим, в красной зоне делать что-то только по приказу…

Саша был стажером, через год ему должны были подтвердить статус старшего полевого хирурга. Ит и Скрипач ему тихо завидовали – руки у Саши были просто золотые, а еще у него оказалось поистине феноменальное чутье, собственно, поэтому Илья его и взял. Было, однако, у Саши одно качество, которое ему мешало: робость. Например, он, знающий ответ на какой-то вопрос, мог мяться, краснеть и молчать, как партизан на допросе, – потому что проклятая робость снова взяла верх и над логикой, и над разумом.