Одиннадцать - Владимир Васильевич Митин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сейчас около входа в один из складов, греясь на утреннем солнышке, нервно переминались с ноги на ногу четверо бойцов стражи порта, ожидая начальства из Управления или армейских. Заходить туда даже не помышляли.
— Спасибо тебе, дорогой наш Деон, — похлопал толстяка по плечу Ганс. — Дальше мы как-нибудь сами справимся. Свободен.
Деона не нужно было просить дважды, и он чуть ли не бегом отправился в обратный путь. Стражники сгрудились у Ворона и Ниссы, явно ожидая приказов:
— Никого не пускать, и за нами не заходить, что бы ни произошло, — распорядился инспектор. — Зевак чтобы тоже рядом не толпилось. Пусть идут работать.
Он незаметно указал на группу портовых грузчиков и матросов, собравшихся неподалёку и о чём-то увлечённо разговаривавших, иногда они тыкали пальцами на склад, дверь в который до сих пор была открытой.
Ганс кивнул Ниссе и двинулся в сторону места преступления, даже не достав оружия. Напарница, однако, свои кинжалы с пояса обнажила. Где-то позади слышался жизнерадостный и надоедливый голос Бастиана, отгоняющий слишком любопытных наблюдателей подальше от места преступления.
Как только Ворон проник внутрь тёмного помещения склада, послышался смертельный свист, и гном увидела, как в том месте, где только что стоял её напарник пролетело лезвие боевого топора. Инспектор каким-то нечеловечески ловким движением умудрился увернуться, сделал резкий шаг в бок, уходя от инерционного удара, и одним движением отбросил орка в сторону. Оружия охранник не опустил и готовился биться насмерть.
— Успокойся, друг мой, — вскинул руки Ганс, давая понять, что драться не хочет. Нисса, увидев его командное движение, убрала оружие в ножны, — мы пришли тебе помочь.
— Они говорить, Жонш убить хозяин, — пробасил боец злобно и эмоционально, — но я не убивать! Моя любить хозяин, он добр ко мне, помогать. А я стукать плохой людь, который его обижать.
— Мы верим, верим, — спокойным голосом ответил ему инспектор, бегло осматривая место убийства. Топор орка уже был окровавлен.
— Мы защитим тебя, позволь помочь, — неожиданно произнесла Нисса на орочьем языке. Правда, для Жонша её акцент и построение предложение звучали ещё хуже, чем он говорил на общем языке, и он поморщился. Но, видимо, ему польстило, что кто-то хоть немного знает его язык:
— Ваша помогай! Но моя никуда не уходи! И оружие не отдавать!
— Хорошо, — ответил Ганс, — только, пожалуйста, сядь внутри склада и не путайся у нас под ногами.
— Ладно, — кивнул тот, опуская топор. — Только тут не обойтись без магия. Девочка, бери амулет.
Орк снял со своей голой шеи один из множества амулетов из клыков разных тварей и протянул его Ниссе, сделав большой шаг к ней. Гномка с благодарным видом взяла и, видя выжидательную позу воина, надела на шею. Только тогда тот начал отступать в глубину зала.
— А почему ты считаешь, что здесь замешана магия? — полюбопытствовал Ганс, уже подходя к телу дварфа.
— Убийца взять печень. Наверняка чтобы съесть, — пояснил тот. — Мой народ говорить, что в древности шаманы брать печень у воинов, чтобы делать магия.
Ворон поднял голову на Жонша. Орки не были глупыми варварами, какими их пытались представить. Редко кто из них осваивал общий язык хорошо, а судили ведь по нему, чего не следовало бы делать. Орочий язык довольно сложен, хоть и звучал грубовато, однако на нём они даже стихи сочиняли, правда, переводов их никто не делал. Их государство располагалось на окраине Инфинита, рядом с султанатом Ашу и государством Кемет, так что там мало кто бывал, а потому и мало кто знал, что у них высоко организованная экономика, развитое государство и денежная система. Людям, эльфам и дварфам с гномами проще было считать их дикарями.
Орк послушно отошел, но продолжал с любопытством следить за тем, что делали следователи. Свой огромный топор он сначала из рук не выпускал, но со временем поставил его рядом с ящиком, на который уселся.
Ганс подошёл к дварфу, лежащему недалеко от стола, его руки были раскинуты в стороны. Судя по всему, в момент убийства он пытался инстинктивно защититься голыми руками, а после удара в живот опрокинулся на пол.
Нисса не стала мешать своему напарнику, она подошла к орку и, взяв за руки, пыталась опросить его, заодно успокоить, насколько это вообще было возможно в этой ситуации. В их тандеме с Гансом психологом и «хорошим полицейским» часто была именно она. Её спокойный, но при этом весёлый голосок, а также здоровый оптимизм вскоре привели орка в более или менее спокойное вменяемое состояние, и он начал отвечать на вопросы связно. Они беседовали с ним на смеси орочьего и общего.
В их разговор вслушивался только Бастиан, с интересом заглядывая во входную дверь. Инспектор же всецело отдался изучению места преступления. К тому же он справедливо полагал, что напарница потом сообщит ему всё, что узнала.
Большой грузный дварф сильно по пропорциям отличался от Ниссы. Гномы все же отдельная раса. Он бросил белый взгляд на девушку, по-доброму, нежно и спокойно разговаривающую с огромным орком. Дело было не только в остреньких ушках и стройном телосложении её народа. Когда-то давно они произошли от одного предка — подгорных дварфов. Часто их называли одним общим термином — гномы, не так сильно и ошибаясь. Но лесные и равнинные гномы сильно оскорбились бы, сравни их кто-либо с горными или подгорными дварфами.
И анатомия также у них отличалась. Её-то сейчас и рассматривал воочию Ганс, надев перчатки, осторожно отодвигая кинжалом жировые складки мощного тела в стороны на зияющей ране. Феник, конечно, скажет наверняка, но и без него не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, — в животе торговца кто-то покопался, вынув важную часть из состава органов. И провернул это достаточно профессионально, чтобы не сделать из внутренностей кашу. Что именно вынули, сыщик догадался почти сразу, подсказка орка помогла.
От тела инспектор плавно перешёл по кровавому следу дальше внутрь склада. Как и ожидалось, привело это к импровизированной лежанке орка и его топору. Кто-то упорно его подставлял. Или орк вообще не умеет прятать следы преступления. Сыщик взял в руки тяжеленный двуручный топор Жонша, пока он беседовал с гномкой, взвесил его в руке и прикинул, что используй тот даже самую малую силу удара, лезвие бы практически разрубило
