Рыжик (СИ) - Ионов Павел

Молодой ещё. С меня ростом. Может немного выше. Худощавый. Обычное лицо. Тоже, как и я, рыжий. Лицо вроде где-то видела. Давно…

— Ну и как зовут тебя, сержант Стирлец? Меня Василий.

— Мария, товарищ капитан Василий!

Тот заразительно смеётся… Может не будет, всё-таки, приставать?

Достает из кармана небольшую фляжку. Предлагает. После отказа, делает пару глотков и убирает фляжку назад. Запахло хорошим коньяком.

— Рыжик, а хочешь в Москву?

— Зачем, товарищ капитан? Меня и тут неплохо кормят…

— Ну-у… Все ж хотят в Москву…

— Я не все, товарищ капитан. Я такая одна.

— А в Управление ВВС? Сразу звание получишь, да и безопаснее там. Хочешь в Управление?

— Не хочу, и не уговаривайте.

— А если приказ?

— И зачем? Я опять на фронт сбегу…

Василий задумывается и опять делает глоток из фляжки.

Вспомнила! Это же сын Сталина! Васька Сталин! Точно… И писали про него, что пил он много.

— Алкоголь вреден для лётчика. Могут отстранить от полетов! — говорю ему.

— Да что ты понимаешь-то? — с заметной такой горечью отвечает.

— Меня и так почти не пускают летать! Боятся! Вот ты, девчонка, воюешь, даже в Москву вон не хочешь…А меня не пускают!

Чувствуется, что Вася на старые дрожжи добавил…

— А вы вообще не пейте! Тогда у них не будет возможности для отказа.

— Думаешь? Не будет возможности?..

— Уверена, товарищ капитан! Побоятся отказать без уважительной причины!

Посидел, задумавшись… Потом встал, достал фляжку и сунул мне в руки.

— Держи! Дарю на память! И это… Спасибо, сержант Рыжик.

И ушел. А я стою как дура, с этой фляжкой…

Может и правда бросит пить? Ведь никто и никогда не писал про него, что он гнилой человек. Водка, это да…

А потом мне сказали, что это инспекция была из Москвы.

А перед самым Днём рождения меня опять наградили… Опять ни за что толком. Ну что это за формулировка? «За образцовое выполнение заданий командования в любых метеоусловиях»? Да на моём шторьхе даже ночью летать можно, что там какой-то дождь? Летишь себе под облаками и все. Маршрут то я изучила, чего сложного? Но вот! Медаль «За боевые заслуги».

Вот моего Петровича за дело наградили. Такая же медаль и у него теперь есть. Так что мы с ним теперь оба боевые и заслуженные!

Бабушка мне пишет, я ей тоже. Хоть и не знаю её, а все равно хорошо, когда кто-то о тебе заботится и переживает. Она прислала мне шерстяные носки и рукавички на зиму. А ещё и всё мое бельё, что ещё оставалось дома. Золотая женщина! Всё понимает! Теперь хоть дефицита трусов у меня больше нет…

Мы опять передислоцировались на восток. Холодно. Дожди, грязь. Самолётов и лётчиков мало осталось… Потери…

Меня тут как-то погонял какой-то залётный мессер. Я притиралась к земле, крутилась между деревьями. Чуть сама не угробилась. Но повезло. Хорошо, что местность я всю изучила. И самолетик у меня юркий… А вот фашист не вырулил. И воткнулся в землю. Записали его на меня, как сбитый. Оказывается, что за сбитые вражеские самолёты у нас платят деньги. И хорошие деньги! Целую тыщу я получила. Отправила их бабушке. Ей там деньги пригодятся.

Вот так вот и живу. Пока ещё живая. Везёт наверно. Или молится за меня кто-то сильно.

Глава 12

Сегодня 7 ноября.

С утра пораньше я летала в дивизию. Праздник же! Всем всё сразу надо! Загрузили мне там полный самолёт. Сейчас лечу назад. Со мной комиссар полка старший политрук Самойлов. На отчёт летал, ну и на получение новых ценных указаний конечно. Сам он из бывших лётчиков. Он перед войной сильно поломался в аварии. Списали, самостоятельно летать запретили. Вот и летает со мной, когда надо.

Летим, я постоянно кручу головой. Тыл тылом, но бывает, что и фрицы с гансами залетают сюда. На бога, как говорится, надейся, а верблюда привязывай!

… Сегодня на Красной площади парад будет, хоть и фашисты под самой Москвой уже. Я помню, смотрела хронику. Точнее смотрел в прошлой жизни. Сталин выступать будет…

Ну вот, накаркала, бля…

С севера приближаются два худых силуэта. Мессеры. Идут в мою сторону.

Снижаюсь.

— Я Рыжик! Наблюдаю двух охотников! Идут ко мне!

Заметили всё-таки, суки!..

Кручу головой. Может из наших кто услышит…

Фрицы заходят на меня с хвоста. Скольжением ухожу в сторону. Дымная трасса проходит слева и упирается в землю. Видны разрывы. И тут же меня атакует второй! Почти увернулась. Бам! Щелчок по крылу. Пуля. Не снаряд. Повезло…

— Я Рыжик! Меня атакуют охотники! Пара мессеров!

Неужели не слышит никто? Хреново… Одной, на безоружном самолёте, против двух истребителей… Хреновый расклад выходит… Не в мою пользу…

Иду ниже верхушек деревьев. Колесами иногда чуть землю не задеваю…

Опять заходят… Матерюсь уже во весь голос. А кого стесняться? Комиссар мужик свой, да и погибать нам вместе, если что…

Повезло на этот раз. Всего пару раз попали… Мессеры над головой проскакивают. Снова разворачиваются.

— Я Рыжик! Меня атакут охотники!

Заходят… Резко кручу влево. Уфф. Не успели. Проскочили оба. Разделяются…

Опытные ссуки!

Атакуют с разных сторон. От одного увернулась. От второго — нет. Ещё несколько дырок получила. Но мотор тянет. Самолёт управляется. Тянем к дому…

— Я Рыжик!..

Тррах!!! Приборная доска вся разлетается на куски! Я получаю пинок в низ живота! Попали?… По кабине гуляет ветер…Но летим… Хороший самолёт у меня…

Опять заходят… Как же больно то…

— Я Рыжик…

Обидно… Перед самым аэродромом собьют ведь… Ручка тяжеленная такая… И живот огнем горит…

— Я Рыжик…

Аэродром… Стучат по мерзлой земле колеса. Не вижу, куда рулить… Выключаю мотор… Темнота…

Когда ж это прекратится то?.. Опять во рту пустыня Сахара… Кто-то мочит мне губы. Я пить хочу! Воды жалко мне?.. Яркий свет бьёт в глаза. Что-то звякает металлом… Резкая боль… Темнота…

Зрение проявляется как в древнем телевизоре. Сначала серые тени… Потом появляется свет и резкость… Потом уже цвет…

Я опять в какой-то комнате. Вижу минимум две кровати напротив. Может и ещё есть. Мне отсюда не видно. На одной кровати сидит девушка в халате и чалме.

Я что, в Средней Азии?

А, нет. Это не чалма. Это повязка у неё на голове. Похоже на госпиталь.

Боль у меня внизу живота. Но не такая жгучая, как была. Тянущая такая…

Прошу попить. Девушка смачивает мне губы, но пить тоже не даёт. От усталости снова засыпаю…

Меня эвакуируют в тыл…

Была сделана операция. Осколок от фашистского снаряда попал мне в живот. Повезло можно сказать. Чуть пониже, на полсантиметра буквально, и он попал бы в мочевой пузырь… Ужас!!! С трубочкой всю жизнь потом ходить??? Нее! Не хочу такого!

А так, нормально. Типа кесарева сечения операция была. Врачи говорят, что я даже рожать смогу потом нормально…

Кто рожать? Я???

Несколько дней везут в поезде. В вагоне холодновато. Все раненые закутаны в одеяла. Я тоже. Живот у меня всё так же продолжает болеть. Поднялась температура. Мне очень хреново…

Привезли в госпиталь… Снова операция… Господи! Как же мне плохо!.. Сдохнуть, что-ли? Бабушку только жалко… Одна я у неё осталась… Потерплю ещё немножко…

Всю жопу мне искололи уколами… Температуру сбили наконец-то… Рожать теперь я не смогу, даже если захочу… Было воспаление матки… Доктору очень жаль…

Медленно, но я всё же иду на поправку. Скоро новый, 1942 год. Пока я валяюсь в госпитале, фашистов уже отогнали от Москвы.

… Я увидела свой шрам от операции. Спасибо вам огромное от всей души, дорогие товарищи врачи! Шрам, хоть и большой, но горизонтальный. Под трусами не видно будет его…

А почему я так переживаю то? Ну подумаешь шрам… Но все равно неприятно… Старой Маше получается это неприятно. Ну и мне с ней заодно… За собой я слежу, красоту поддерживаю по возможности… Но на мужиков, слава богу, не тянет. А вот на девушек нравится смотреть…