МАГА УВОДИТ СТАЮ - Виктор Потиевский

Ворон уселся на самой вершине старой ели и, покачиаясь, закаркал. Он долго еще не мог успокоиться. Наверное, впервые за долгую жизнь у него вырвали перо.

В начале августа погода также была хорошей. Мага и Вой приносили волчатам обильную добычу. Щенки г удовольствием ели и созревающие ягоды.

Однако к середине месяца пошли обложные дожди, почва намокла, лес пропитался сыростью, но было необычно тепло, даже душно для позднего лета.

Однажды на рассвете, когда родители уже покормили малышей, началась гроза. В конце лета на севере грозы редки. Тем более такие сильные. Мага забеспокоилась. Глядя на нее, забеспокоился и вожак, хотя обычно он меньше обращал внимания на погодные капризы, чем мать-волчица.

Логово, в котором теперь жила семья, не было выбрано так тщательно, как то первое, откуда пришлось Лежать волкам из-за охотника. Оно было расположено недостаточно высоко и в случае сильного ливня могло быть затоплено. А ливень надвигался.

Черные низкие тучи, казалось, легли прямо на вершины деревьев, словно придавливая своей тяжестью лес. Испуганные волчата жались к матери. Вожак лежал около логова, настороженный, готовый каждое мгновение к любым неожиданностям.

Молния сверкнула раз, другой, и сразу хлынул дождь. Не дожидаясь пока логово и вся поляна вокруг окажутся и моде, старый волк, коротко взвыв, поднял выводок.

Гонимые страхом и приказом вожака, волки устремились к старому сосняку, который рос невдалеке, на возвышенном месте, и где было всегда сухо, даже в самые ненастные осенние дни. Но путь к нему был отрезан ручьям, вмиг набухшим от ливня. Перебраться вброд через него было невозможно. Вожак повернул вдоль ручья в поисках переправы. Вскоре волки остановились возле сооруженного людьми легкого настила с перилами. Мостик был построен именно на случай наводнения, чтобы в дни разлива ручья его можно было перейти. Однако поток сейчас был настолько бурным и полноводным, что вода уже перехлестывала через мостик. Поколебавшись мгновение, вожак дал сигнал к переправе. Но и краткая задержка обернулась бедой. Волки уже почти достигли противоположного берега. Два-три прыжка — и они были бы на твердой земле. И тут вдруг — какое невезение! — под напором воды старый настил рухнул. Звери оказались в воде. Круговерть и шум потока, грохот смытого моста оглушили их. В общей суматохе Маге и Вою трудно было уследить за щенками.

Когда семья выбралась на берег, маленькой волчицы среди волчат не было. Матерые метались по берегу, вглядываясь в воду, но напрасно…

Мокрые и понурые вернулись волк-отец и мать волчица к малышам. Вскоре уменьшившаяся волчья семья уже устраивалась под кучей валежника в удобной небольшой яме, заросшей пушистым мхом и скрытой густыми зарослями соснового молодняка. Стихия еще бушевала, но теперь она была не страшна зверям. Щенки, свернувшись клубками, лежали вокруг волчицы-матери, усталые, продрогшие, напуганные. Они дремали, согревались, набирались сил. Старый вожак облюбовал себе удобное сухое место, но не в яме, а под сосенками на бугорке. Он охранял покой семьи.

4. МЕСТЬ

В дождях прошел остаток лета. Выдавались и солнечные дни. И тогда особенно радовала глаз буйная сочная зелень вдоволь напоенного влагой леса. Казалось, щедрые силы природы безбрежны — так обильна была земля травами, цветами, плодами и разным зверьем. Однако так было лишь до первых колючих ветров осени. Они положили конец изобилию, свету, теплу.

Волчата к осени подросли, окрепли. Игры их возле логова все больше напоминали охоту, но стаей щенки еще не охотились. Особенно заботливо опекала волчат Мага. Возвращаясь с добычей, она негромко подвывала — извещала щенков, что она спешит к ним, что она рядом. Волчата тотчас откликались и, когда были очень голодны, сразу же выбегали ей навстречу, удаляясь от логова. Это было опасно, и Вой не одобрял таких прогулок, хотя и сам иногда, уже после отклика волчат, тоже подавал голос, чтобы они не разминулись с родителями. Ночи стали темными, и матерые возвращались с охоты почти всегда в глубокой темноте.

Этой ночью щенки сильно проголодались и ждали ушедших на охоту родителей с особым нетерпением. У брата и сестры Чернеца голод притуплял осторожность, заставлял забывать о страхе перед огромным, малознакомым, опасным окружающим миром. Они готовы были опрометью бежать навстречу родителям, чтобы быстрее схватить часть их добычи. А у Чернеца, кроме жгучего желания насытиться, голод, как ни странно, вызывал еще и беспокойство, ощущение опасности, повышал осторожность.

В напряженном ожидании проходило время. Наконец до логова донесся негромкий волчий вой. Он долетал издалека, к тому же шум леса заглушал его. Подвывала ли это Мага, было неясно, но голодные, истомившиеся и ожидании еды и родителей щенки кинулись на этот вой, откликаясь на ходу…

Мать-волчица снова подала голос, и почему-то так же издалека, будто стояла на месте.

Выскочив из убежища, волчата обнаружили, что с ними нет Чернеца. Почему он остался в логове, почему молчит? Щенки привыкли брать с Чернеца во всем пример, ему подражали, его слушались. Отсутствие брата умерило пыл щенят, они замешкались.

Но вот снова донесся глухой и протяжный вой, и, немного поколебавшись, волчата двинулись ему навстречу, все время оглядываясь: не появится ли Чернец, не пойдет ли следом? Теперь они подавали ответный голос уже не так громко, как вначале, когда выскочили из логова.

Возвращаясь с охоты, волки-родители тоже услышали Ной, который выманил волчат из убежища. Они сразу попили, что воет не волк. Звук был фальшивым и слабым: человек подражал волку! Человек мог выманить щенят из логова! Надо остановить, перехватить малышей, предотвратить их встречу с врагом…

Лучше охотника, который заманивал ее щенков, слышала их негромкие отклики Мага и торопилась к ним так, как только может торопиться мать, чтобы спасти детей.

Старый вожак кинулся в другую сторону — навстречу врагу. Достаточно приблизившись к притаившемуся в черной тени деревьев человеку, Вой застыл в ожидании. Долго ждать ему не пришлось — человек снова издал звук, похожий на волчий вой.

И тогда вожак, отбежав на безопасное расстояние, тоже завыл. Он нарушил закон молчания, который волки соблюдают, уходя от людей, нарушил — чтобы отвлечь врага от логова, от детенышей, от волчицы-матери. Вой его был мощным, вызывающим. Вожак словно хотел показать человеку, как воют настоящие волки.

Не дожидаясь, пока охотник приблизится, старый волк прервал свою громкую песню и рванулся в сторону, в глубь черного ночного леса, уводя человека от логова, от семьи.