Ванечка и цветы чертополоха - Наталия Лазарева

— Фу, гадость какая! Как только нефтяники нефтью умываются?

Через минуту он вытащил шланг из «Ауди», а после — из «девятки», и отдал владельцу.

— Теперь, думаю, до заправки дотяните. Очень кстати вы с собой его возите.

— Научен горьким опытом. Спасибо. Надеюсь, что дотяну.

— Ну, всё, Васька, прыгай в машину! — Палашов открыл ему заднюю левую дверь.

Васька так и сделал. Тут только он заметил, что всё это время Мила была в машине следователя на переднем сиденье, и сильно встревожился. А Палашов подумал, наблюдая за Василием в зеркало заднего вида: «Надо заехать к армяшечке, сказать, чтобы не увлекался опустошением чужих баков, а то придётся мне им лично заняться».

— Василёк мой, Василёк, что, папанька не знает ничего?

— Да. Он думает, у меня срочные дела, связанные с институтом.

Палашов завёл «девятку», и они тронулись в путь. Следователь усмехнулся:

— А у тебя срочный побег, связанный с преступлением. Но что-то ты затянул его. Сейчас мы в Спиридоновке с тобой поговорим, напишем протокол, я тебя отвезу обратно к папеньке, вы сядете в «Ауди» и укатитесь в Москву, где ты ему торжественно и поведаешь о своих срочных делах, связанных с институтом. И другим студентам чтобы ни слова! Ты меня понял? Мне надо, чтобы ваши показания были одинаковыми, и в них была бы правда и ничего, кроме правды. Усёк?

Палашов строго поглядел на испытуемого. Тот, казалось, был согласен на всё. Дальше они молча бороздили российские холмы, пока, наконец, не подъехали к Милиному дому. Девушка открыла ворота, машина въехала, все прошли в дом.

— Мы разместимся у вас на террасе? — официально обратился следователь к Миле. Она только пожала плечами. — И, пожалуйста, оставьте нас. Я позову потом.

Когда Мила скрылась на втором этаже, Палашов принёс чемоданчик, достал бумагу и ручку, устроился напротив Василия и начал:

— Пожалуйста, расскажи с самого начала того рокового вечера, что ты делал, видел и слышал. И ответь на все мои вопросы. Предупреждаю тебя, что за дачу ложных показаний наступает уголовная ответственность по статье триста седьмой уголовного кодекса, а за отказ от дачи показаний — по статье триста восьмой. Штраф, исправительные работы, арест до трёх месяцев. И ещё — болтать обо всём, что тебе станет известно из уголовного дела, недопустимо. Статья триста десятая. После я возьму с тебя подписку о неразглашении. Понятно? Отнесись серьёзно. Итак, твоё полное имя?

— Леонов Василий Николаевич.

— Дата рождения. И сколько полных лет.

— Э… Четырнадцатое декабря тысяча девятьсот восемьдесят второго года. Полных — восемнадцать.

У Евгения Фёдоровича урчало в животе от голода, и организм со страшной силой требовал никотина, но обстоятельства сводили на нет эти плотские желания. Ручка плясала краковяк по белой бумаге формата А4.

— Где и с кем проживаешь постоянно?

— В Москве, с отцом и матерью.

Молодой человек назвал точный адрес в одном из спальных районов столицы.

— Ну что же, — Палашов внимательно посмотрел волчьим взглядом на парня, тот уже привык к новому положению и начал понемногу наполняться прежней наглостью, — дружочек, Василий Николаевич, теперь припомни хорошенько, чем ты занимался с восемнадцатого на девятнадцатое августа сего две тысячи первого года. Думаю, ты ещё не успел сильно запамятовать?

— Э-э… Ну…

— Начни с утра.

— Мы с отцом были на участке. Отец — в отпуске. Я — на каникулах. Э… Я в институте учусь.

— Дай полное имя отца.

— Леонов Николай Валентинович.

— В каком же ты институте и на кого учишься?

— В автодорожном, МАДИ8.

— Ну-ну.

— На экономиста.

— Ух ты! Котлером9, значит, будешь? Неужели на бюджетном?

— На коммерческом. Биллом Гейтсом10 буду.

— Высоко метим! Только ведь Бил Гейтс — не экономист, а программист. А папенька кто у нас?

— Начальник охранного предприятия.

— А, умывальников начальник и мочалок командир!11 Интересно-интересно. Сынок начальника якшается с деревенским быдлом. А матушка у нас кто?

— Заведующая столовой, — несколько сконфузился Василий.

— Не робей, Василёк! Вполне приличная должность. Продолжай. Вы были на участке…

— Я смотрел фильм на ноутбуке. Э-э… потом мы обедали.

— Какой фильм, позволь узнать?

— «Быстрый и мёртвый»12.

— Вестернами увлекаешься. Продолжай.

— Ближе к вечеру я пошёл на улицу. К месту, где наше, как вы говорите, быдло собирается.

— Это где?

— Да вот здесь, перед кладбищем, на выгоне. Я рано пришлёпал, никого ещё не было. Сел на брёвнышко и травинкой в зубах ковырял. Я что-то долго сидел, уже собирался уйти, когда, наконец, Денис Певунов с двумя своими соседками подоспел. Он их за талии вёл. Это были наши две крали — Валечка Белова и Женька Иванова. Ещё чуток посидели. Потом Рысев Лёха с Дашкой Журавлёвой под ручку прибыли. Последние Глухов с Олесей пришли. Он её за руку тянул.

— Во сколько это было?

— Когда Тимофей с Олесей пришли, наверное, полдесятого было. Мы решили за деревню выйти, вот сюда, — он указал рукой направление, — в кусты. Вы, наверное, видели?

— Да. Я отсюда приехал. Как отчество Дениса Певунова?

— Александрович.

— А Вали Беловой?

— Семёновна.

— Жени Ивановой?

— Анатольевна.

— Олеси Елоховой?

— Игоревна.

— Хорошо. Продолжай.

— Мы шли мимо этого дома, смеялись. Нам Лёха Рыжий, ну, в смысле, Рысев, глупости какие-то рассказывал. Анекдоты травил. Тут Милка нас догоняет и говорит: «Ребят, возьмёте меня с собой?» Глухов говорит: «О-па! Ну, пошли». Девчонки у нас все нарядные, привлекательные, надушились, подкрасились. И Милка тоже. Она обычно с нами не ходит, задаётся. А тут раз тебе и пошла. Лёха на неё лыжи навострил, а Тимофей ему быстренько лыжню перерезал. Ну, тот особо не в обиде. Он вообще не обидчивый. В том году раз Пашка Круглов у него Дашку увёл, а ему всё с гуся вода. Так вот… Рысев всё