Камень на сердце - Андреа Найк

— Это же не документ!

— Этого доказательства недостаточно?

— Да, это договор между вами и моей бабушкой о том, что она собирается перевести коттедж на ваше имя, но кто сказал, что она это сделала? И вообще, кто сказал, что он законный!

— Я сказал.

— А почему это я должна верить вам, когда вы не верите мне? — В зеленых, переливающихся глазах Сары горела злоба. — Где документы? Только они имеют законную силу.

— В настоящий момент их нет в моем распоряжении.

— А у вашего управляющего?

— У него есть.

— Он все еще болен?

— Более того, к сожалению, он находится в палате интенсивной терапии. Я не могу беспокоить его по таким пустякам в данный момент. — Говоря это, он нахально улыбался. Эта постоянная, выводящая из себя улыбка опять убедила Сару, что он блефует. Что ж из того, что управляющий болен? Неужели так трудно получить документы, если, конечно, они есть? «Пустяки»! Да он просто издевается над ней!

— Я не считаю это пустяком, — сдерживая возмущение, холодно возразила она. — В настоящий момент это самая важная вещь в моей жизни. Я люблю этот коттедж. Это мое детство, мое прошлое. Я всегда любила его, и тот факт, что бабушка Лиззи оставила его мне, доказывает, что она понимала это и верила мне. Я покажу это мистеру Кирби, — холодно произнесла она, убирая бумагу в конверт. — Посмотрим, что он скажет.

Когда они начали говорить, уже было довольно темно, и теперь начался дождь, неожиданный сильный ливень, потоки которого подпрыгивали на старых каменных плитах, заливали окна, сбегали с крыши. Но грома пока не было! Сара мысленно скрестила пальцы.

— Надеюсь, вы не последуете своей привычке и не выкинете меня из дома? — В глазах Джеррета был озорной блеск.

Бесчувственный чурбан! Саре захотелось ударить его.

— Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, — колко ответила она.

— Вам не следует быть столь жестокой в такую грозу, — заметил он. — Как насчет того, чтобы скоротать время за чашкой кофе?

Сара бросила на него яростный взгляд. Очередное издевательство.

— Если вы не умеете производить тепло из ничего, то вам придется довольствоваться холодным молоком или водой.

На его лице промелькнуло выражение, которое она не смогла точно определить: то ли виноватая улыбка, то ли насмешка. Он пожал широкими плечами.

— Ах, простите, я забыл, что вы живете по-спартански.

— Забыли? — саркастически переспросила Сара. Господи, неужели он думает, что она такая дура, что поверит ему?

— Это выскочило у меня из головы, здесь кажется так уютно. Значит, вы не ели горячий завтрак?

— Я вообще не завтракала, — стиснув зубы от очередного издевательства, отрезала она. — Я хотела позвонить матери до того, как она уйдет на работу, но этот дурацкий телефон оказался сломан.

— Ого! — он поднял брови. — Сегодня у нас плохое настроение?

— Мне достаточно взглянуть на вас, и у меня сразу же становится плохое настроение, — взорвалась Сара. — Вы приносите несчастье, мистер Брент! Хотела бы я никогда не знать вас! — В сердцах закончила она. Все ее надежды рушились. Она так надеялась, что он не сумеет ничего доказать, и вот…

Она была разочарована, обижена, огорчена. Ей хотелось есть, шел дождь, он был здесь. Похоже, что она проиграла сражение. И все это наслаивалось одно на другое так, что у нее возникало ощущение какой-то беспросветности, безнадежности. Глаза ее покраснели, наполнились слезами, в горле стоял комок. Ей хотелось плакать или кричать, стучать кулаками, наброситься на него. Неожиданно ударил гром, она вздрогнула и, закрыв глаза, прижала ладони к ушам, как делала в детстве, желая убежать и где-нибудь спрятаться. Джеррет Брент мгновенно преодолел разделявшее их расстояние, его руки осторожно обхватили ее и притянули к себе, и она оказалась в спасительных объятиях.

Одна часть ее существа повелевала оттолкнуть его, другая, более трусливая, вынуждала воспользоваться предлагаемой защитой. И когда секунду или две спустя еще один раскат грома пророкотал в небе, вторая половина победила, и она неистово прижалась к нему.

Когда она перестала дрожать, он довел ее до кушетки и усадил на нее. Сам он устроился рядом, обняв ее обеими руками и шепча слова успокоения и утешения, совсем как делала это ее бабушка много лет назад! Но сейчас она испытывала совсем другие ощущения. Хотя она была напугана, и в то же время благодарна ему за то, что он пытался помочь ей унять страх, сильнее всего она ощущала присутствие Джеррета Брента — мужчины. Содрогания от страха перемежались с дрожью от его близости.

С каждым ударом грома его объятия крепли, его слова успокаивали. Ее голова покоилась на изгибе его руки, он закрывал ей уши и гладил волосы. Время перестало существовать, и у нее возникла странная мысль о том, что, если бы Джеррет Брент был с ней всегда, она бы никогда так не боялась грозы.

Сара сразу же отбросила ее, потому что это была ненужная мысль. Я ненавижу его, повторила она себе, как заученный урок, и еще больше ненавижу оттого, что испытываю к нему физическое влечение, и кроме того, у него есть Джой. Что бы он там ни говорил, Сара больше вериласвоей интуиции, которая твердила ей, что они составляли пару, а она здесь лишняя. Он мог захотеть поразвлечься, но это все равно кончилось бы тем, что он вернулся бы к Джой. Сара была уверена в этом.

Гроза постепенно утихала, но он продолжал обнимать ее, и Саре самой не хотелось двигаться. В объятиях Тони она не чувствовала себя так спокойно и легко. Почему? Ей не хотелось думать об этом, не хотелось думать вообще ни о чем. Только когда он произнес:

— Не хотите ли позвонить матери из моего дома? — Она вспомнила, что он ее враг, и, покачав головой, попыталась освободиться.

— Нет, спасибо.

Услышав ее холодный ответ, он осторожно спросил:

— Она не будет беспокоиться о вас?

Сара заставила себя встать.

— Она сейчас на работе.

— Тогда вы можете позвонить ей вечером.

Сара, досадуя, что показала ему свою слабость, холодно взглянула на него.

— Спасибо, я сама решу этот вопрос.

Она не сказала ему, что надеялась к вечеру вернуться домой, а теперь он разбил эту надежду. И вообще, если бы не дождь, она распахнула бы дверь и попросила его уйти. Но в такой ливень… Даже если бы он приехал на машине, она бы сейчас не могла сделать это, но было очевидно, что он пришел пешком, а дождь был таким сильным, что ни один здравомыслящий человек не решился бы выйти на улицу.

Она вышла на кухню, и он последовал за ней. Сара насыпала в миску корнфлекс, посыпала его сахаром и полила молоком. Он стоял и наблюдал за этим.