Метагалактика 1993 № 4 - Дмитрий Изосимов

— Да, но он на корабле.

Сергей ничего не сказал и стал выбираться из оврага. Подул ветер, снежинки покалывали щеку. Антон поправил шапочку, и в полном молчании они двинулись обратно.

Около антиграва Антон напомнил:

— Ты, кажется, хотел мне рассказать…

— Рассказать? Ах да, вспомнил. Понимаешь, эти деревья… Ну как бы тебе объяснить? В общем, это что-то вроде биоантенн большого организма. Вот мы пытались найти объяснения, а тут, по-моему, надо мыслить более широко, в масштабах всей планеты…

Где-то рядом послышался короткий свист, удар, и толстая ветка с дерева упала вниз, на корни. Сергей вздрогнул и обернулся. Антон посмотрел на часы. С момента их прилета прошло почти два часа. Он поднял фонарь и сказал:

— Поехали, Серега.

Антон сел в водительское кресло, включил двигатели и обогреватель. Сергей не торопился. Он долго смотрел на поваленные деревья, зачем-то взял и растер пальцами снег.

— Сергей! Тепло уходит!

— Сейчас, сейчас… — Сергей понюхал мокрые пальцы и странным голосом сказал:

— Антон, а ведь снежок-то не простой. — Он посмотрел на пальцы и мрачно добавил: — Радиоактивный. Пальцы жжет.

— Садись, — потребовал Антон. Они и так тут пробыли слишком долго.

Сергей подпрыгнул, перелез через борт и закрыл фонарь. Антон сделал крутой вираж, антиграв взмыл вверх и потянулся к кораблю, задевая мягкие верхушки леса.

Подлетая к «Единорогу», они увидели Раманостра. Тот стоял около люка, скрестив руки, и следил за ними. Антиграв приземлился, подкатился к Раманостру и остановился, толкнув его под коленки. Как только ребята выбрались наружу, Раманостр вдруг сделался неприветливым и спросил:

— Почему взяли не свой антиграв?

— Какая разница? — раздраженно спросил Антон.

— Ваша машина тянет еле-еле. Я два часа с ней возился. А мне, между прочим, сегодня надо было в Павильон.

— Зачем это? — подозрительно спросил Сергей и прищурился.

— Не в этом дело. Вы взяли чужую машину.

— Ты нас ждал только для того, чтобы сказать это? — ядовито спросил Антон.

— Нет. Я ваш антиграв чинил. Сейчас пойдем ставить маяки.

— Я не могу, — быстро сказал Сергей. — Мне надо в лабораторию.

— Потом все решим. Пошли обедать.

После обеда Сергей сбежал в лабораторию, а остальные стали готовиться к работе. Во-первых, одежда. Нортон сказал, что там очень сильный ветер и всем велел наглухо застегнуть куртки и воротники. На одних аккумуляторах, сказал он, долго не проработаешь. Во-вторых, инструменты. Раманостр сбегал в мастерскую и принес пневмомолотки, крепления, потом они вдвоем с Нортоном, пыхтя и краснея от усердия, приволокли лебедку. Рассовав инструменты по сумкам, они втроем выкатили из корабля тяжелую лебедку и направились к площадке, расчищенной киберами.

Антон шел и размышлял. Пробудем здесь еще дней пять — и на станцию. Он со всевозможной отчетливостью стал представлять себе их прибытие. Сначала выпуклые плиты шлюза и километровый ангар корабля-матки. Потом длинные коридоры, залы, обработка в медкамере, запах бинтов и йода. Кабинеты врачей, люминесцентные потолки. Строгий интерьер комнат встреч, все гладко, чисто, ровно, ничего лишнего. И, наконец, веселые лица ребят, мгновенные шутки, остроты, смех. Естественные вопросы: как жилось, что видели, интересно? Можно им ответить, что приключений хватало. Можно сказать, что настроение в большинстве было скверное. Казалось, две несовместимые вещи. Но так действительно было…

Антону защекотало нос и он раздраженно смахнул снежинку. С неба сыпалась вялая белая крупа, в воздухе не было молодецкого здорового мороза, а был злой колючий ветер, тоска и отчаяние. Справа шла цепочка грязных гусеничных следов, забрызганных мутной жижей. Вот здесь у кибера заклинило колесо и он перевернулся. Антон заглянул на дно ямы и увидел все ту же снежную грязь и следы. Да, невесело. А попросту говоря, скверно.

Потом он увидел площадку. Вокруг нее шел мощный бордюр из огромных, сверкающих ледяных глыб. Вертелись и распадались снежные смерчи, похожие на шлейфы белого дыма, ветер тащил их за собой и бросал на голые, высокие и унылые стены кратера.

Первый радиомаяк лежал на боку, угловатый и громоздкий. Ступенчатая пирамида корпуса была покрыта инеем и тускло отсвечивала, а синий полукруглый фонарь, большой и неуклюжий, был наполовину засыпан и похож на аквариум.

Невдалеке стоял Раманостр и смотрел на выпуклую массу железа, вдавленную в сугроб. Антон подошел к нему и увидел знакомые сочленения манипуляторов. Да это же кибер! Мела поземка, налетала на корпус и соскальзывала. Беспомощно болтались порванные гусеницы, расцепленные звенья, а из развороченного туловища выглядывали провода.

— Кибер… — сказал Антон, удивляясь не роботу, а выражению лица Раманостра. Тот смотрел на кибера, как на мертвого.

— Да… — Раманостр невесело усмехнулся. — Здорово его продырявило.

Нортон, который стоял чуть поодаль и возился с лебедкой, позвал их.

Работать было тяжело. Лицо сводило от холода, и кончик носа почти не чувствовался. Маяки казались неподъемно тяжелыми, их с трудом поднимала даже электролебедка. Она гудела и пощелкивала, натягивая трос и приподнимая верхушку маяка, а когда было тяжело, от бессилия начинала трястись и взревывать. Раманостр держал в руках коробочку пульта и управлял лебедкой, а Антон и Нортон придерживали края маяка и крепили опоры. Маяков было четыре, их нужно было установить на площадке квадратом, подключить питание и настроить на позывные кораблей.

— А ведь планету мы так и не назвали, — заметил Антон.

— Верно, — согласился Раманостр. — Антон, дай ключ на тридцать.

Он принял ключ и стал заворачивать большую гайку на креплении. Нортон проверил сигнальную лампу. Все было в порядке.

— Готово, — сказал Раманостр. — Переходим к следующему.

Следующий маяк стоял прислоненный к скале. Он примерз одним боком и верхушкой, им пришлось его сначала отдирать, а потом опускать в выдолбленную киберами лунку и крепить на твердой, как гранит, земле.

Когда поставили последний маяк, Антон узнал, что такое настоящий холод и замерз окончательно. «Наверняка отморозил нос», — подумал он, снял перчатку и ладонью погрел лицо. Раманостр тоже замерз, развернул лебедку и погнал ее с максимальной скоростью к кораблю. Потом он сложил инструменты и повесил сумку Антону на плечо.

— Это еще зачем? — запротестовал Антон.

— Возьми, возьми. Я их сюда нес, — приговаривал Раманостр, наблюдая, как лебедка катится уже около корабля и подпрыгивает на неровностях.