Секретные операции ХХ века: Из истории спецслужб - Владимир Бирюк

А утечка шла через Оппенгеймера: он предоставлял доступ к секретным материалам людям, чьи симпатии были на стороне Советского Союза. Почему же американским спецслужбам не удавалось обнаружить источник утечки информации? Скорее всего потому, что они полагались только на техническое прослушивание и на технику перехвата и совершенно не имели надежной агентуры среди ученых. Кроме того, сначала спецслужбы пошли по ложному пути — они сосредоточили свои усилия на поиске немецких шпионов и только в 1943–1944 гг. начали всерьез выяснять, у кого какие симпатии, прежде всего под подозрение попадали те, кто лояльно относился к коммунистам. Но время было упущено.

Правда, американским контрразведчикам удалось нащупать кое-какие советские связи. И они даже попытались прогнать через них дезинформацию. Однако достичь этим практически ничего не удалось.

Например, один из сотрудников советской резидентуры в Нью-Йорке, курирующий поставки по ленд-лизу, А. Раин (в 1947–1949 гг. возглавлял научно-техническую разведку МГБ СССР) получил более 50 секретных документов о разработках атомного оружия от подставленных ему агентов ФБР. Но научный уровень их составителей был невысок. Давая в них правильную характеристику работ по атомной бомбе, они вписывали неверные формулы и расчеты о проведенных экспериментах. Экспертиза, проведенная академиками А. Иоффе и И. Курчатовым, легко позволила установить содержащиеся в них дезинформационные данные.

Что касается участия Н. Бора в сотрудничестве с советской разведкой, то известно, что к нему в Данию ездили Я. Терлецкий и Василевский для консультации. Бор дважды принимал Терлецкого и прокомментировал открытый доклад Смита. У Бора удалось получить подтверждение, что реакторы могут быть с замедлителями двух типов: на тяжелой воде и графитных стержнях. Эта информация была исключительно важной. Бора никто не принуждал, никто не вербовал, тем не менее он не поставил в известность ни английские, ни американские спецслужбы о характере заданных вопросов (а их было более 20) и тем самым скрыл то, что СССР находится на подходе к созданию атомной бомбы.

В 1945 г. американцы сообщили У Черчиллю: «Младенцы благополучно родились». Атомная бомба была создана. Перед союзниками встал вопрос о том, что сказать Сталину. Вот как об этом вспоминал Черчилль:

«Президент и я больше не считали, что нам нужна его помощь для победы над Японией. В Тегеране и Ялте он (Сталин. — В.Б.) дал слово, что Советская Россия атакует Японию, как только германская армия будет побеждена, и для выполнения этого обещания уже с начала мая идет непрерывная переброска русских войск на Дальний Восток по Транссибирской железной дороге. Мы считали, что эти войска едва ли понадобятся, а поэтому теперь у Сталина нет того козыря против американцев, которым он так успешно пользовался на переговорах в Ялте. Но все же он был замечательным союзником в войне против Гитлера, и мы оба считали, что его нужно информировать о новом великом факте, который сейчас определял положение, не излагая, впрочем, подробностей. Как сообщить ему эту весть? Сделать это письменно или устно? Сделать ли это на официальном или специальном заседании, или в ходе наших повседневных совещаний, или же после одного из таких совещаний?

Президент решил выбрать последнюю возможность. «Я думаю, — сказал он, — что мне следует просто сказать ему после одного из наших заседаний, что у нас есть совершенно новый тип бомбы, нечто совсем из ряда вон выходящее, способное, по нашему мнению, оказать решающее воздействие на волю японцев продолжать войну».

Я согласился с этим планом».

И Трумэн сказал об этом Сталину как бы между прочим во время Потсдамской конференции. И Трумен, и Черчилль были разочарованы результатами информации об атомной бомбе.

Говоря об итоге операции «Энормс», можно резюмировать, что советская внешняя разведка в немалой степени способствовала ускорению создания в СССР нового вида вооружения — атомной бомбы.

Охота на «Бисмарк»

П осле захвата Греции немецкими войсками в 1941 г. на Атлантическом океане произошел эпизод огромной важности. Англии приходилось вести постоянную борьбу не с одними подводными лодками. Нападения надводных рейдеров уже стоили ей гибели судов водоизмещением свыше 750 000 тонн. Два немецких линкора «Шарнхорст» и «Гнейзенау» и крейсер «Адмирал Хиппер» стояли в Бресте под охраной мощных зенитных батарей, и никто не мог сказать, когда они вновь начнут нападать на английские торговые суда.

К середине мая 1941 г. появились признаки того, что вскоре в бой будет брошен новый линкор «Бисмарк», возможно, в сопровождении нового крейсера «Принц Евгений», вооруженного 8-дюймовыми орудиями. Одновременное появление на просторах Атлантического океана этих мощных быстроходных кораблей явилось бы чрезвычайно тяжелым испытанием для военно-морских сил Великобритании.

«Бисмарк» имел восемь 15-дюймовых орудий и был построен в нарушение договорных ограничений. Его водоизмещение (45 000 т) почти на 10 000 тонн превышало водоизмещение английских новейших линкоров, а скорость (31 узел) — на 3 узла. «Вы — гордость флота», — сказал Гитлер экипажу, посетив линкор в мае 1941 г.

Для отражения этой нависшей угрозы главнокомандующий военно-морскими силами Метрополии адмирал Тови держал в Скапафлоу новые линкоры «Кинг Джордж V» и «Принс оф Уэлс» и линейный крейсер «Худ». В Гибралтаре находился адмирал Соммервилл с кораблями «Ринаун» и «Арк Ройал». «Рипалс» и новый авианосец «Викториес» готовились в этот момент отплыть на Средний Восток с конвоем судов, на борту которых находилось более 20 тысяч человек.

«Родней» и «Рэмиллис», которых «Бисмарк» мог бы, вероятно, потопить, встреть он их поодиночке, сопровождали конвой судов в Атлантическом океане, а «Ривендж» готовился к отплытию из Галифакса. Всего в это время в море находились или готовились к отплытию 11 конвоев, включая особо ценный конвой, состоявший из войсковых транспортов.

Английские крейсера патрулировали выходы из Северного моря, а бдительная авиаразведка наблюдала за норвежским побережьем.

Рано утром 21 мая 1941 г. английское военно-морское командование узнало, что два крупных военных корабля в сопровождении сильного эскорта были замечены при выходе из Каттегата, и в тот же день «Бисмарк» и «Принц Евгений» были опознаны в Берген-фьорде. Было ясно, что готовится какая-то важная операция.

Командование флота Англии придерживалось разумного и ортодоксального принципа, сосредоточивая свое внимание на рейдерах и рискуя караванами и даже транспортами с войсками.

Вскоре после полуночи 22 мая «Худ», «Принс оф Уэлс» и шесть эсминцев покинули СкапаФлоу, чтобы прикрывать крейсера «Норфолк» и «Саффолк», уже патрулировавшие в покрытом льдами водном пространстве между Гренландией и Исландией, именуемом Датским проливом. Крейсера «Манчестер» и «Бирмингем» получили приказ охранять пролив между Исландией и Фарерскими островами. «Рипалс» и «Викториес» были предоставлены в распоряжение главнокомандующего, а караван транспортов с войсками отплыл из Клайда под прикрытием только конвойных эсминцев.

Четверг 22 мая был днем неуверенности и напряженного ожидания. Небо над Северным морем затянули тучи, шел непрерывный дождь. Все-таки самолет морской авиации из Хэтстона (Оркнейские острова) проник в Берген-фьорд и, несмотря на открытый по нему сильный зенитный огонь, произвел разведку.

Двух вражеских военных кораблей там уже не было! Когда в 20 ч эти известия дошли до адмирала Тови, он тут же вышел на «Кинг Джордж V» в сопровождении «Викториес», четырех крейсеров и семи эсминцев, чтобы занять западнее центральную позицию и поддержать свои патрульные крейсеры.

«Рипалс» присоединился к нему на следующее утро. Военно-морское министерство считало вероятным, что противник пройдет через Датский пролив. «Бисмарк» и «Принц Евгений» покинули Берген почти сутки назад и находились северо-восточнее Исландии, направляясь к Датскому проливу. Паковый лед сузил пролив всего до 80 миль, окутанных по большей части густым туманом.

К вечеру 23 мая сперва «Саффолк», а затем «Норфолк» заметили два приближавшихся с севера корабля, огибавших при ясной погоде кромку льда. Сигналы «Норфолка» были получены в Военно-морском министерстве и немедленно переданы шифром всем заинтересованным. Охота началась. Главнокомандующий повернул на запад и увеличил скорость своей эскадры. «Худ» и «Принс оф Уэлс» взяли курс с расчетом перехватить врага на следующее утро к западу от Исландии.

Командование флота направило адмирала Соммервилла с соединением «Н» («Ринаун», «Арк Ройал» и крейсер «Шеффилд») полным ходом на север, чтобы защитить караван транспортов с войсками, уже проделавший более половины пути вдоль побережья Ирландии, или принять участие в бою. Корабли адмирала Соммервилла, уже стоявшие под парами, покинули Гибралтар в 2 ч 24 мая. Как оказалось, они сыграли роковую роль в судьбе «Бисмарка».