Бомба vs. Чудо - Олег Фомин

В зеркало заднего вида не влезает довольная рожа Нососуева.

– Шо, – рычит водила, – день удался? А мне паршиво. Ворье жирует, а честные лапу сосут. Утром читаю: банкет на лимон рублев! Честному человеку год жить не тужить, по бабам, кабакам, а они все за ночь пропили, буржуи! Свечи, бирюльки, все расфуфыренные, в хряках, факах… или как их там… фраках, во! Мол, вампиры отмечают семьсот лет. Ясен пень, вампиры – деньги у честных людев высосали. Какой там семьсот – еще до Христа, гады, жировали, грабили нас, простых и честных! Сам знаю, шо об ентом писакать-то! В жись на ентот сайтик не зайду, кровососы его и купили!

– Нет-нет! – Нососуев подпрыгивает, голова бьет крышу. – Там директор тоже из простых и честных, узнал, что без его ведома натворили, всех уволил, взял новых, таких же… э-э… простых и честных! Уже сегодня все по-честному. Дворовый пес изнасиловал дочку олигарха, прям на ее же тачке!

– О-о-о, ха-ха! Наш человек пес, так этих сучек богатеньких! Ободрали честных, теперь получи за все хорошее. Я б эту стерву еще и загрыз!

– Уверен, так в следующий раз и будет! – Нососуев самозабвенно пишет в заметки. – А еще…

…Жигуль ныряет во двор Нососуева, они с водилой уже закадычные дружки, почти братаны.

– А ты голосуй за Гаврилу, – хрюкает водила, – заживут тогда простые и честные, по бабам, по кабакам!

В кровати Нососуев посапывает сладко, на губах лопаются слюнки. Уши ласкает застенная истерика Анжелочки: Валя бросает. Скандалы – хлеб насущный, дай Бог каждому…

Утром Нососуев порхает над лестницей, машет гипсом и ногами вместо крыльев. На губах пляшет мотивчик из Бориса Талова, в мозгах – цифра рейтинга.

Вылетает из подъезда.

Глаза выпрыгивают, тело липнет к стене, хочет слиться с тенью мусорного бака. Рука дрожит, но уже стискивает мобильник, врубает камеру.

На экране пятится Анжелочка, прячет голову в мех, из пушистых холмов выглядывают круглые от страха глаза. На девушку блатной походкой идут три мужские особи тупиковой ветви эволюции.

– Ну че, киса, давай сюды сумочку, шубочку, – хрипит засаленная кепка с щербинами и бычком в зубах. Анжелочка жмется к дверце «Ягуара».

– Машинка тож твоя? – трет ладони горбатая лысая горилла. – Дай ключиками побренчать, гы-гы!

– Че встала?! – вякает пацан лет семнадцати, в фингалах, наколках, с банкой пива. – Прыгай в задницу, прокатимся!

Из-за угла мчится, клацает челюстями пес, воздух рвет рычание, горят бешенством глаза. Туча шерсти растет, превращается, сверкают тройные линии когтей.

Гопники скулят, воют, зовут мам, брызжет кровь и еще что-то вонючее, желто-коричневое. Один бежит с разодранной задницей, другой волочит оторванную руку, третий ползет с огрызками вместо ног, вырубается.

Посреди двора высится мускулистый волколак, черная шерсть лоснится, на Анжелочку смотрит нежно.

– Шарик! – ахает Анжелочка, глаза блестят. – Ты чудо!

– Я Рауль, – степенно басит оборотень.

– Ах! – Анжелочка вешается на шею гиганта, личико тонет в шерсти. – Рауль! Я тебя так люблю!

– Я люблю тебя, хозяйка! – Лапы заключают девушку в объятия. – Ты самая добрая!

Камера Нососуева трясется как в тракторе, ноги живут отдельной червячной жизнью, спешно ползут прочь, вдоль стен, в тенях мусорных баков, глаза примагничены к этой… волшебной сцене… Брр! Прочь, прочь!

Не помнит, как летит до остановки, сознание приходит в автобусе – едва ощущает жару и давку, вновь тонет в мутном беспамятстве, на дне сияет сцена: красавица и чудовище…

«Глюки, глюки…», – вьется мысль. Сейчас придет в офис, включит запись, а там пустой двор, чего только от нервов ни примерещится, надо бы к врачу…

– Остановка «Психдиспансер»! – поет динамик.

Дверь в паре метров, Нососуев замурован горячими потными телами. Чем пролезть, легче киркой пробить танк.

Кондуктор трогает пальцем браслет, над запястьем вспыхивает размером с игрушку для «Киндер-сюрприза» голограмма автобуса. Нососуев изловчается достать камеру, объектив снайперским прицелом ловит сенсацию. Глаза кондуктора наливаются светом, разбухают как у пришельца. На голограмме средние двери чуть сдвигаются, настоящие двери тут же возникают напротив Нососуева. Глазастый пришелец озаряет его улыбкой.

Нососуев пулей наружу, камера прижата к сердцу.

Бомба! И никто ничего не заметил, как ослепли! Это хорошо – узнают на сайте. «Пришельцы тайно помогают людям в час-пик!» Такого еще не было!

В голове все вверх дном, дрожит, трясется: оборотень, пришелец… ходят бок о бок, никто не замечает, а они есть, есть! Сколько еще таких загадок на видном месте, всего-то дел – глаза разуть!

Взлетая по лестнице в офис, Нососуев липнет к окну, камера из рук падает…

Над крышей искрится вихрь волшебной энергии, завитки белоснежного света кружат в танце, мелькают крылатые фигурки фей. От вихря растекаются белые искристые кометки, будто смесь молний и тополиного пуха.

Кометка медленно пролетает сквозь стекло, обволакивает гипс, по руке разливаются волны тепла и прохлады, приятные мурашки. Гипс исчезает, вихрь рассеивается как сон в миг пробуждения, феи бабочками кто куда, прячутся, будто и не было ничего…

Рука движется свободно, пальцы сжимаются и разжимаются.

Плечи Нососуева вздрагивают, в душе проклевывается что-то давно забытое, погребенное суетой, бытовухой, инстинктом выжить в мире денег и цифр, на подоконник сыпятся слезы…

Взрывается грохот, Нососуев ядром таранит офис, чуть не пробив дверь насквозь. Все замирают, три пары глаз вертятся в орбитах, следят за шефом, тот носится по офису как вихрь, сея разрушение и хаос.

– Бомба! – Нососуев хватает голову исцеленной рукой, ботинки грохочут как пули из минигана, хоть обломки паркета не брызжут. – Нет, к черту это слово! Чудо! Оборотни, пришельцы, феи – существуют! Своими глазами видел! Сейчас! А сколько их еще!.. Волшебники, дриады, призраки, посланцы из будущего, коньтавры…

– Э-э… кентавры, – Кирилл пальцем вверх.

– Молчать! – Нососуев замахивается, вот-вот врежет, но исцеленная рука обрушивает в мусорную корзину папку со скандалами, интригами, маньяками…

– Что с вами, Андрей Викторович?! – Юлечка прячет бифштекс как ребенка от бешеного пса.

– Со мной?.. – Нососуев рвет в клочья календарь с Гаврилой Петуховым. – С вами что?! Вы, мелочные людишки, по уши в этой грязи! Кто кого трахнул, кто что украл… Пришли, поковырялись, получили деньги, обратно в норы, вперились в ящики, аськи, контакты, ходят по всяким кафешкам, суши-барам, жрут, срут, пьют пиво, гы-гы на всю улицу, а утром опять – на «работу». Лень прочесть книжку, задуматься о вечном: о чести, благородстве, чудесах! Тупые бездушные скоты! Вокруг море чудес, прекрасного, доброго, а мы… вы!..

– Андрей Викторович, успокойтесь!

– У него нервный срыв. Что-то мерещится…

– От нервного срыва? Или от… м-м… лекарств?

– Передоз? А чем лечился?

– Перегаром не пахнет. Таблетки, успокоительные.

– Ага, ЛСД. Глянь, какой спокойный. Пришельцы, феи…

– Тоже мне, чудо! Я после бутылки коньяка разговаривал с Дартом Вейдером о галактической монархии.

– А я съездила в Париж. На лыжах. Одела лыжи – и в соседнюю комнату, а там Париж, Эльфиева башня.

– Э-э… Эйфелева.

– Молчааааать!!! – Нососуев как свистящий с горы вареный рак, стекла выгибаются, дрожат мыльными пузырями, с потолка сыпется штукатурка.

– Андрей Викторович, я щас валерьяночки…

– Вон!!! – Нососуев пинком распахивает дверь, тычет в лестницу. – Прочь с глаз моих!

Офис будто окидывает взором Горгона, все застывают: палец Кирилла уточняюще поднят, у рта Юлечки капает жирком ломоть бифштекса, Элла, будто спасая Халис и Урай от полчищ зергов, тянет шефу валерьянку и стакан.

– Считайте, что у вас выходной!

– А сайт?..

– Сам все сделаю!

Всех сдувает, Элла на бегу красит ресницы, Кирилл как призрак, странно, что через дверь, а не сквозь стену, Юлечка сгребает в сумку котлеты, ливер, в зубках мясной блинчик…

Нососуев ныряет в кабинет, жаль нет гвоздей и досок – забить окно, дверь. Прочь все мысли, только флешка с алмазами и комп – чтобы сделать бриллианты. Кипит жажда волшебной правды, красоты, вытащить всех из рутины, вернуть чудеса. Время испаряется, в кабинете накипью вечер, клава дымится, плавится, кофеварка молит о пощаде, Нососуев будто кочегар, пот ручьем, рубаха настежь.

Последний клик – и материал на сайте. Истина сияет в киберкосмосе новорожденной звездой, скоро все узнают, все!..

Свинцовые глаза слепнут в лучах фраз. «Волк-оборотень спас девушку от гопников», «Пришельцы помогают людям в час-пик добраться до работы», «Феи бескорыстно лечат болезни»… Ну где же отзывы? Нососуев жмет «Обновить» снова и снова, мышь исходит щелчками, будто грызет камень… Вот-вот, сейчас напишут… Сейчас…

Утром Нососуев жалеет солнце: это ж как такой громадине подыматься тяжко! Он и голову-то поднимает стиснув зубы. Взгляд сквозь туман нащупывает экран.