Малышка для демона (СИ) - Шторм Эрика

В подворотне мы остались вдвоем, что добавило к моему страху добрую горсть смущения. Незнакомец смотрел прямо, испытующе. Будто искал ответ на какой-то вопрос.

— Не смогли поделить украденное?

Холодный тон приправлен толикой ироничности. Кажется, у мистера в черном сложилось превратное впечатление обо мне. Ну и кто он мне такой, чтобы я доказывала обратное?

— Спасибо за помощь. Я, пожалуй, пойду.

Успела сделать пару шагов, когда в спину мне донеслось:

— Назови свое имя.

Я нахмурилась, остановилась. Зачем ему мое имя? Странный мужчина, опасный. Ему не то чтобы имя говорить, ему даже в глаза смотреть страшно. Но промолчать еще страшнее.

— Лари, — тут я запнулась, выдумывая несуществующую фамилию, — Лари Мэнфорд.

Я не видела его лица, потому что так и не осмелилась обернуться. Но расслышала смешок. Возможно, он не поверил мне.

— Разве Лари не мужское имя?

Я досадливо поморщилась, мысленно костеря незнакомца за любопытство. Что же ему неймется-то? Казалось бы, такой представительный мистер: хорошо одет, прибыл издалека, владеет огненным хлыстом. Почему бы ему не спешить по каким-нибудь особо важным делам? Отхлестать там кого-нибудь, например.

— Нет. Это сокращенное от Ларинда. — И вот бы промолчать, ограничится малым, но меня словно за язык потянули. — Согласитесь, Ларинда — слишком вычурно. Подобное имя пристало гадалке, знахарке или цыганке, но не простой девушке.

Незнакомец долго не отвечал. Я подумала, что он ушел. Глянула назад — нет, стоит, задумчиво разглядывая выщерблины на стене дома.

— Забавно, — наконец, изрек он.

Поскольку мужчина больше ничего не добавил, я сочла разговор оконченным. Пожала плечами и более не задерживаясь, покинула подворотню.

По дороге к дому меня беспрестанно атаковали мысли о необычных способностях незнакомца, о переулке, в который никто за время разборок не сунулся, и об остром взгляде, проникающем в душу. Чувствовала я себя от этого глупым мотыльком-самоубийцей. Вот в курсе же, что огонь опалит крылья, но все равно его свет манит и влечет. Так и с черноволосым мистером. Напиши он мне записку с просьбой встретиться, и я ногу даю на отсечение, что побегу. Да, страшно. Да, жутко. Но жутко интересно, кто он такой, этот незнакомец. Все-таки хорошо, что больше я его не встречу.

Еще на подходе к калитке, я заподозрила что-то неладное. Вот вроде бы мелочь — подумаешь, не закрыли до конца. Но местные так никогда не делают, в особенности моя семья. Каждый знает, что отпертая калитка — приглашение для бродяжных псов и песчаных тушканов(2). Последние были особенно опасны. Собаку можно прогнать палкой, а вот песчаного тушкана прежде нужно найти. Только вот пока отыщешь, он весь двор перекопает и корни погрызет. А в Розгарде, который назван в честь своего главного достояния — роз, такие последствия могут обернуться полным крахом для семьи, так беспечно отнесшейся к безопасности своего двора. Выращиванием роз тут занимался каждый, потому что почва и климат благоволили. Эти дивные королевские цветы росли сами по себе, почти не нуждаясь в уходе. К радости местных жителей у песчаных тушканов был свой негласный кодекс — входить только в отпертую калитку, либо пролазить через дыру в заборе. Подкопов они никогда не делали, что значительно облегчало нам жизнь и навевало мысли об их разумности. Поговаривали, будто песчаные тушканы были завезены в наш мир с другой планеты, вот только с какой никто точно сказать не мог.

Притворив за собой калитку, я осторожно двинулась к дому. Интуиция, обострившаяся после неприятного столкновения в переулке, заставила сердце пуститься вскачь. Быть может, это пустая мнительность, а, быть может, очередной выбиватель долгов уже выскребает последние кенты с моей семьи.

В доме было непривычно тихо. На минуту я успела расслабиться, попенять себе за расшалившиеся нервы. А потом услышала тихие мамины всхлипы, затем судорожное «Ах» от Аны и последующие за сим рыдания. Не раздумывая схватила кочергу, чудом оставленную кем-то в сенях, и подобно урагану ворвалась в общую комнату.

Увиденное меня глубоко потрясло. Нет, даже не так. Повергло в шок, вспенило мозги, впечатлило безмерно, если говорить, подражая изящным мисс из столицы. Я так и застыла с кочергой наперевес. А потом и вовсе выронила ее, чем привлекла всеобщее внимание. И, если скажем так, с домочадцами я была не прочь пообщаться, то с краснокожим чудовищем, упершимся рогами в потолок — не очень. Но оно посмотрело на меня своими черными провалами, кои у него вместо глаз были, и сказало:

— Ларинда Навэт, с этого дня ты являешься моей невестой.

Никогда не была неженкой — жизнь не позволяла. Однако не выдержала, схватилась за горло, которое словно душил кто-то, и отдалась во власть накатывающей и кружащей голову темноте.

1 — кент — денежная единица в виде монеты, используемая в Розграде.

2 — песчаный тушкан — миниатюрное животное, питающееся насекомыми. Днем передвигается по подземным ходам, которые роет с помощью передних лап, вывернутых ладонями наружу и заканчивающимися уплотненными когтями. Ночью выбирается на поверхность для охоты. Является вредителем, так как его когти легко повреждают корни не только растений, но и кустарников.

ГЛАВА 2

Холодные брызги летят в лицо, вызывая меня обратно в суровую реальность, но я упорно их игнорирую. Совсем рядом раздается обеспокоенное мамино бормотание и нервное постукивание о пол папиной левой ступни. Верный признак того, что отец растерян и взволнован. Что ж, не он один.

В моем мире нет магии. В моем мире нет чудовищ. В моем мире действуют лишь законы природы. Но почему-то эти простые истины не спасли меня от монстра, заявившегося в наш дом.

Надо отметить, что мой мир — Аталия — не относится ни к магическим, ни к техническим мирам. Редкие чужеземцы, посещая Аталию удивляются, отчего люди здесь застряли на одной ступени развития. Мы не двинулись по магическому пути, потому что никто и никогда тут не рождался с такими способностями, но и не пошли по технической тропе. Я слабо представляю, что это значит, но говорят, что в некоторых мирах мясо и молоко хранят в специальном холодном коробе, а не таскают каждый раз в погреб. Это есть пример технического развития. А вот в магическом мире достаточно набора слов (заклинания), чтобы то же мясо не испортилось в течение долгого времени.

Однако аталийцам неведомо ни то, ни другое. Наши ученые мужи открыто заявили — мы находимся в зоне отчуждения, магические законы тут не действуют. Народ погрустил-погрустил, да принял. Когда же людей заинтересовал технический прогресс, эти же дядьки сказали следующее: «Техника и вещества, созданные искусственным путем, элементы, не порожденные самой природой, уничтожают ее. Тому есть доказательства, добытые в ходе кропотливых и долгосрочных исследований. Каждая вещь, принесенная из мира иного, разрушает почву, загрязняет воду, отравляет воздух. Аталия — земля, созданная самой природой. Люди не должны вступать с ней в противоречия, загромождая ее чужеродными предметами и составами, иначе всех нас ждет смерть».

Далее было про беспощадную и суровую кару богов, но я не стала дочитывать ту газетную страницу. Не то чтобы я не доверяла заумным старикам, но отказываться от предметов, упрощающих жизнь, мне кажется истинной глупостью. Я даже думаю, что они не обладают достаточными мозгами, чтобы изобрести нечто такое, раз уж чужое нам не подходит. Потому и пичкают байками о вреде технического развития.

И вот я, выросшая в мире, где человек — это человек, а деревянный короб — это короб, а не магическая штуковина, столкнулась с явлением, которого и быть-то не должно. Краснокожее, рогатое, волосатое, это явление опровергло все установки, вбитые в мою голову с младенчества, и вызвало искреннее удивление, перемешанное с отчетливым ужасом.