Козырной туз - Барбара Мецгер

Молодой граф выругался, швырнул газеты на пол и попытался утопить свою печаль в бренди.

Прошел час. Газеты со сплетнями о невестах никуда не исчезли. Зато к ним присоединилась другая напасть – головная боль. Алекс потер лоб и принялся проклинать алчных, амбициозных, разряженных в бархат светских хищниц. И свою судьбу. Больше всего он ругал себя за собственную глупость. Как его угораздило ввязаться в это? А вот как. Все очень просто. Он имел неосторожность выказывать свое уважение и восхищение трем разным женщинам, упустив из виду, что так называемый слабый пол не имеет ни малейшего понятия о том, что такое честная игра. Такое понятие, как «честь», женщинам вообще неведомо. Черт возьми! Да любой мужчина, который отверг женщину, заслуживает наказания. А тот, кто отверг женщину трижды? От такой вопиющей несправедливости и от нового приступа головной боли Алекс застонал.

Ведь, в конце концов, он не какой-нибудь там распутник. Хотя, само собой разумеется, как и всякий здоровый молодой самец, граф не чурался обычных юношеских забав. Достигнув совершеннолетия и получив право самостоятельно управлять своим состоянием, возможно, он чересчур погрузился в жизнь полусвета, посещал притоны для карточных игр и волочился за танцовщицами. Однако вскоре Алекс в полной мере осознал все бремя лежавшей на нем ответственности. Уйму времени отнимали дела принадлежавших ему имений. Ему также приходилось заседать в парламенте, в комитетах по реформированию и выполнять общественные поручения. У молодого лорда едва хватало времени на чтение книг, не говоря уже о ночных кутежах.

Вне зависимости отличных наклонностей Алекс ни на минуту не забывал о долге, который налагали на него его имя и титул, а также тот факт, что в его подчинении находится множество людей. Он принимал эту ответственность близко к сердцу, отдавая делу всего себя, без остатка. Как и подобает истинному графу Карду. Никаких полумер.

Он с горечью рассмеялся. Что правда, то правда: никаких полумер. Кто еще способен, собираясь жениться, найти себе трех невест сразу?

Уже в который раз вопреки его желанию на ум ему пришла мысль, что пора обзавестись женой и произвести на свет наследников. Ему двадцать семь лет, а его единственный брат сейчас служит в армии. Кто знает, что взбредет на ум этому сорвиголове и во что он ввяжется, служа отечеству на Пиренейском полуострове? А что будет, если он, не приведи Бог, вообще не вернется с войны? Алекс очень тосковал по Джеку, своему лучшему другу, которому бесконечно доверял и о котором постоянно беспокоился. Но Джек уже давно повзрослел и имеет право на свой собственный выбор. Алекс решил во что бы то ни стало обзавестись семьей. Но он имел неосторожность вскользь упомянуть о своем намерении кое-кому из знакомых в клубе «Уайте». Как только поползли слухи, что граф Кард надумал жениться, Алекс был обречен. Ему следовало бы сразу застрелиться и таким образом покончить со всей этой неразберихой – свести счеты со своей жалкой жизнью.

А началось все с того, что его любовница почему-то решила, что они помолвлены. Не кто-нибудь, а любовница! Уму непостижимо! Пусть даже она красавица знатного происхождения, богатая вдова старого барона, Мона, леди Монро. Он даже не содержал ее. У вдовушки с солидным состоянием был собственный особняк, выезд и полный дом слуг. Время от времени Алекс дарил ей дорогие безделушки, чтобы проявить внимание и сделать приятное.

Алекс никак не мог понять, почему Моне взбрело в голову, в ее хорошенькую рыжую головку, что он возьмет себе в жены вдову, к тому же распутную и похотливую.

– Милый, – сказала она прошлой ночью, когда, удовлетворенный и довольный собой, он погружался в сладкую дрему, – нам надо поговорить о свадьбе.

– Хм? Значит, нас пригласили на свадьбу? – Алекс повернулся на другой боки укрыл Мону одеялом. – Напомни мне об этом утром.

– Я говорю о нашей свадьбе, глупенький.

Алекс мгновенно проснулся. В тот же миг на полу оказались одеяла и простыни, так же как и сам граф – босой и с голым задом.

– О нашей свадьбе? – Алекс торопливо натянул брюки. – Что-то я такого не помню, – громко сказал он, надевая рубашку.

– Ах, но ведь ты сам попросил меня выйти за тебя замуж, – томно промурлыкала Мона с недовольной гримасой, которую она, вероятно, считала неотразимой. Однако Алексу Мона сейчас напоминала хищника перед прыжком. – Ну как же? На прошлой неделе, после званого ужина по случаю дня рождения леди Каррисбрук.

Он вспомнил, что во время ужина выпил изрядное количество шампанского, однако голову не потерял. Алекс поклялся себе никогда больше не пить такой дряни.

– Вот как? Будь так добра, освежи мне память.

– После вечеринки мы пришли домой, сюда. И мы – ах!.. занимались любовью.

То, что между ними происходило, никак нельзя было назвать занятием любовью, скорее, это походило на случку.

– Продолжай. Мы с тобой были в постели. – «Если можно так это назвать», – добавил он про себя. Мона питала особое пристрастие к меховому коврику на полу перед камином. – И что же произошло дальше?

– Ты сказал: «Я хочу, чтобы это длилось вечно». Я ответила, что это могло бы длиться вечно, и ты сказал «да». Не сказал, а крикнул. Я даже испугалась, что прибежит служанка.

Наконец-то Алекс вспомнил, как было дело. Где в этот момент были ее прелестные алые губки, что именно Мона вытворяла языком и руками и что конкретно он имел в виду, сказав, что хочет, чтобы это длилось вечно.

– Боже правый! Ты не могла принять это за предложение руки и сердца! Мужчина пообещает женщине достать луну с неба, если в этот момент парит в небесах. Он предложит женщине свое сердце на серебряном подносе, лишь бы она не останавливалась.

– Ты обещал мне кольцо.

– Разве я не купил тебе кольцо с изумрудом? – Он посмотрел на перстень с крупным камнем, который красовался у Моны на пальце. Изумруд поблескивал при свете свечей. Алекс надел шейный платок и сказал: – Я же не подарил тебе фамильное обручальное кольцо Картов. – Это кольцо хранилось дома и ждало своего часа, когда Алекс выберет девушку, достойную стать его женой. А Мона – леди Монро – никогда не будет графиней Кард. – Этот перстень с изумрудом – обычный подарок, вот и все. Если уж на то пошло, можешь считать его прощальным подарком.

– И не подумаю! Ты умолял меня, чтобы это длилось вечно, а затем купил мне кольцо. Как может женщина рассматривать этот факт? Только как предложение руки и сердца.

– Нет, не как предложение! А как знак благодарности за хороший пере… – У Алекса язык не повернулся назвать вещи своими именами, когда его переполнял гнев. Какой бы ни была Мона, прежде всего она – женщина, а Алекс – истинный джентльмен. Джентльмен, который собирается как можно быстрее унести ноги отсюда, как только найдет свои туфли.