Правда или последствия - Анника Тор

Фанни подняла руку.

Фанни может возражать Гунилле, спорить с ней, Гунилла ей все прощает. Ведь Фанни отличница.

— Да, Фанни?

— А музыку дослушать нельзя?

В другой день Гунилла, наверно, включила бы магнитофон. Но не сегодня.

— Нет. Откройте одиннадцатую страницу.

Но ребят уже было не остановить. Теперь рукой тряс Эмиль.

— А рассказать, про что думал, тоже нельзя?

Гунилла вздохнула.

— И про что же ты думал?

— Ни про что, — ответил Эмиль, и все засмеялись.

— А кто-нибудь думал? — спросила Гунилла.

Руку подняла только Карин.

— Флейта звучала печально. Особенно в средней части. Как будто хочет чего-то и одновременно боится. Потом настроение стало более светлым. Жалко, что мы до конца не дослушали.

Теперь уже почти весь класс давился от смеха. Кроме Карин. Она была совершенно серьезна. Она играла на флейте в музыкальной школе и весной выступала на школьном празднике.

Тобиас замахал поднятой рукой.

— Можно я? Я!

— Ну, а ты о чем думал? — спросила Гунилла таким голосом, словно вообще не верила, что Тобиас умеет думать.

— Про комнату, где всё красное. Красные ткани, надувная кровать. В кровати голая девушка.

Мальчишки застонали от смеха, многие девчонки тоже. Мне, правда, смешно не было. А Карин покраснела, как помидор, казалось, того и гляди расплачется.

— Страница одиннадцать, — сказала Гунилла. — будем повторять проценты.

3. Сабина, Фанни, Тобиас, Эмиль. И я

Зазвонил звонок с урока, все загремели партами. Гунилла велела нам отправляться во двор и не торчать возле класса.

Карин осталась сидеть на месте.

— Карин, пожалуйста, сотри с доски, — сказала Гунилла. — И полей цветы.

— Почему она всегда остается в классе? — надула губы Фанни. — Это несправедливо.

— В жизни не все устроено по справедливости, — отрезала Гунилла.

Я хотела догнать Сабину, но никак не могла обойти первоклашек, тоже спускавшихся вниз: мы занимаемся на самом верхнем, четвертом, этаже. Фанни с Сабиной опередили меня на половину лестничного марша.

Сабина меня не подождала, а ведь мы не виделись с начала лета. Она ничего мне не сказала, только попросила передать записку Фанни. Не спросила, как дела. Даже за письмо спасибо не сказала.

Ни-че-го.

Выйдя во двор, я увидела, что они стоят возле столовой, у стенки. Я подошла к Сабине и сказала:

— Привет.

Она повернула голову и ответила:

— Привет, Нора. Давно не виделись.

— У меня была ветрянка. Кстати, спасибо за открытку. Ну, которая из лагеря.

Сабина улыбнулась.

— Правда, симпатичные?

Фанни, стоявшая рядом с Сабиной, что-то прошептала ей на ухо.

— Ты получила мое письмо? — спросила я.

Но Сабина на меня уже не смотрела и, похоже, вопрос не услышала. Проследив за ее взглядом, я увидела, что она смотрит на Тобиаса, Эмиля и других ребят, игравших в баскетбол. Тобиас на скорости обводил всех, не давая остальным мальчишкам даже дотронуться до мяча.

— Тобиас! — крикнула Сабина. — Иди сюда!

Тобиас остановился, мяч откатился в сторону.

— Чего?

В прошлом году Сабина гуляла с Тобиасом. Он ее три раза уговаривал, только на четвертый она согласилась с ним встречаться. Хотя Тобиас ей нравился — так она мне говорила. Но показывать это парню нельзя. Иначе быстро ему надоешь. В общем, в конце концов они стали гулять вместе, но через три недели она его отшила.

А я обрадовалась. И не потому, что для меня это что-нибудь изменило. Даже когда Сабина гуляла с Тобиасом, она все равно на переменах и после школы общалась со мной. Ну, может, один раз они вместе сходили в кино. Мне просто не нравилось, когда Сабина начинала про Тобиаса говорить. Ее голос тогда становился каким-то незнакомым, а взгляд — отсутствующим.

Сейчас я по голосу Сабины слышала, что она опять хочет встречаться с Тобиасом. За все эти годы я хорошо ее изучила.

— Та девушка, про которую ты думал, — спросила Сабина, — как она выглядела?

— Вот так, — с томным видом Тобиас привалился к стене и изобразил руками большую грудь.

— Я имею в виду, лицо?

— Немножко похожа на тебя.

Все, попался, голубчик. А может, он это специально сказал?

Эмиль тоже перестал играть и присоединился к ним. Ко мне он встал спиной, и их кружок замкнулся. Сабина, Фанни, Тобиас, Эмиль. И я, за кругом.

— Пойдете вечером гулять? — спросила Фанни.

— Наверно, пойдем, — ответил Эмиль.

Я подумала: «Интересно, а куда они ходят гулять?» Не так уж много мест, куда могут пойти ребята нашего возраста. Можно, конечно, просто тусоваться на школьном дворе. В прошлом году многие шестиклашки так и делали.

Мимо прошла компания старшеклассников. В основном парни, только две девочки. Одна — старшая сестра Сабины, Надя, — самая красивая девчонка в округе, и отлично знает это. Года через три Сабина, наверно, будет такая же, как она.

Тобиас и Эмиль стушевались. Они, похоже, побаивались взрослых ребят.

Надя остановилась возле Сабины и сказала:

— Передай матери, что я сегодня ночевать не приду.

— А куда ты пойдешь? — спросила Сабина.

— Тебе очень хочется это знать?

Один из парней кивнул в сторону Сабины и спросил у Нади:

— Это твоя сеструха? Прямо маленькая Надя!

А Сабине он сказал:

— Подрастешь, давай к нам!

Они ушли.

И я услышала, как Фанни шепнула Сабине:

— Вот было бы мне лет пятнадцать… Или хотя бы четырнадцать.

4. Тебе нравится эта кофта?

Спустя недели две на обеде я взяла поднос с едой и остановилась посреди столовой, не зная, как поступить. Сабина и Фанни сидели возле окна с мальчишками. Место возле Сабины было свободно, и она наверняка видела меня, но не позвала. Просто продолжала есть.

Сначала я хотела устроиться за другим столом, но потом увидела, что Эмма и другие ребята смотрят на меня и шушукаются. Тогда я подошла к столу Сабины и села рядом, как будто так и было надо.

— Привет, — сказала я. Сабина поздоровалась, не взглянув на меня.

Фанни, как всегда, хвасталась командировками отца. Сейчас он был в Нью-Йорке и обещал в следующий раз взять Фанни с собой. А на рождественские каникулы их семья поедет в Австралию. Эмиль смотрел на Фанни с восхищением, а Тобиас хмурился. Я думаю, ему не нравится Фанни, но он ее терпит, ведь она подруга Сабины. И еще потому, что она нравится Эмилю, если это, конечно, так. Во всяком случае, он ей нравится, это видно всякому.

Вдруг Тобиас открутил крышку солонки и высыпал соль в стакан Сабины.

— Ты что?! Перестань! — пискнула она притворно сердитым голосом, но Тобиас только того и ждал. Перегнувшись через стол, Сабина попыталась его ударить. Он поймал ее руку и не отпускал. Сабина старалась освободиться, но Тобиас был сильнее. Со стороны казалось, что они дерутся, но оба смеялись.

Фанни терпеть не может, когда ее прерывают.

— Бросьте, ну что вы как маленькие! — недовольно сказала она.

«Маленькие» для Фанни, похоже, самое обидное слово. Она постоянно так говорит. Я взяла стакан Сабины и вылила его туда, куда сбрасывают остатки еды и где стоит грязная посуда. Потом налила новый стакан молока. Когда я вернулась к столу, Тобиас уже отпустил Сабину и она сидела, потирая запястье.

— Спасибо, очень мило с твоей стороны, — сказала она и улыбнулась.

Фанни подняла на меня глаза:

— Тебе что, нравится эта кофта?

Я была в голубой толстовке с надписью. Самая обычная толстовка, ничего особенного. Я не слишком задумывалась о том, в чем ходить. Во всяком случае, до этого момента.

— Да, а что?

— Нет, ничего, просто спросила, — ответила Фанни. — Ты ее уже четыре дня носишь.

— Да?

Я почувствовала, как у меня запылало лицо, и отвернулась, чтобы они этого не заметили.

Сабина ничего не сказала, не знаю даже, слышала ли она наш разговор.

5. Майка с серебряным рисунком

В тот день я пошла домой мимо универмага и посмотрела на манекены, стоящие в витринах. Все они были одеты в узкие короткие маечки, облегавшие их пластмассовую грудь и оставлявшие открытой полоску живота над джинсами — совсем как у Сабины.

Одна из этих маек была черной с серебряным рисунком. Очень красивая.

— Мама, — завела я разговор за ужином, — а ты не можешь купить мне новую майку? Короткую?

Мама подняла ложку, которую Калле уже в двадцатый раз бросил на пол, вытерла и принялась кормить брата.

— Деньги получим, тогда, может, и купим, — сказала она.

— Но мама, это будет еще нескоро!

— А что за майка?

— Черная, с серебряными буквами. В «Импульсе» продается.

Мама спросила, сколько майка стоит, но я этого не знала. Потом она спросила, кто — я или Антон — будет мыть посуду.