Страховка от жизни - Марина Серова

— Что может быть новенького в моем болоте?

Так, хрень одна.

Ого! Вот это действительно новенькое: Ленка сленг почти не употребляет. Это я могу себе позволить ввернуть грубое словечко, если меня достанут. А Ленка девушка манерная. Что-то грызет ее сегодня, совершенно очевидно. А подруга тем временем задумчиво наполнила опустевшие фужеры и каким-то несвойственным ей голосом произнесла:

— Давай, Тань, за тебя теперь, за твой талант, за твою доброту.

Та-ак. Интересное начало разговора про то самое «во-вторых». Словно гуманитарную помощь просить собирается. Я не сомневалась, что произнесенный Еленой тост напрямую имеет отношение к тому, о чем она никак не решается сказать.

— Ну, давай, — я ободряюще улыбнулась и отхлебнула из своего фужера. — Лен, мы с тобой столько лет дружим. Я всегда наперед знаю, что ты скажешь дальше. А сегодня ты сама загадка. Выкладывай свое «во-вторых». Хотя… в общих чертах я уже догадалась. Надо кому-то помочь. И у этого кого-то нет денег, чтобы мне заплатить. И тебе неловко меня просить. Я угадала?

Ленка рассмеялась:

— Не зря я тост за твой удивительный талант произнесла. Ты Шерлока Холмса можешь за пояс заткнуть. Почти угадала. Но как?

— Лена, солнце мое, это не так уж и трудно. Ты ведь меня тоже хорошо изучила за годы нашей дружбы. И знаешь, как я меркантильна. Но еще ты совершенно точно знаешь, что тебе я отказывать не умею. И посему испытываешь некоторую неловкость. Смелей. Чем смогу, тем помогу.

Ленка снова повеселела. Словно груз с ее души упал. А мне сделалось немножко тоскливо. Сама себе проблемы ищу.

— Тань, короче, я не знаю даже, с чего начать.

— Да хоть с конца. Какая разница.

Я уже управилась со вторым куском пирога.

Выпитое вино приятно грело изнутри. Легко на душе и беззаботно. Пока. Через несколько минут передо мной, вероятно, встанут проблемы, которые придется решать. И зачем я заранее пообещала помощь, даже не зная, о чем пойдет речь?

Я опустила мирно дремавшую Маруську на пол, сходила в прихожку, где оставила свою миниатюрную сумочку, и вернулась с сигаретами. Закурила.

— Не тяни кота за хвост, подруга.

— Хорошо. Ты читала в «Местном обозрении» про женщину, Настей ее звали, которую с месяц назад из окна выбросили? Соседка Настина, Наталья Василькова, — моя приятельница, и в тот день я была у нее. Мы на балконе сидели и слышали, как Настя ссорилась с кем-то и называла по имени — Эммой. Все окна в квартире были распахнуты, и все было слышно, а Настя как раз еще и окно в спальне мыла. Помнишь? Я тебе все это рассказывала. И про то, что сынишка Настин в моем классе учится. Помнишь?

Вкратце история выглядит так. Три года назад Настя Калякина гостила у тетки в Аткарске. Однажды она вышла вынести мусор и увидела, как из соседской квартиры выскочила и бросилась бежать белокурая женщина. Позже выяснилось, что в той квартире произошло убийство. То есть Настя лицом к лицу столкнулась с убийцей. Ее вызывали в милицию, допрашивали. С ее помощью был составлен фоторобот женщины. Но убийцу, как это часто бывает, так и не нашли.

И вдруг Настя встретила ее в Тарасове. Более того — узнала, где та живет и как ее зовут. Тогда Настя пошла в милицию и заявила, что Эмма Замотырина — убийца и что ее необходимо арестовать.

Только в милиции не шибко ей сначала поверили и положили ее заявление в дальний ящик. После гибели Насти кто-то из ее подруг или знакомых вспомнил эту историю и высказал милиции свои соображения. Одним словом, Эмма стала подозреваемой номер один. Во всяком случае, как я поняла, милиция эту версию отработала.

Рассказывая историю. Ленка постоянно пересыпала свои слова уже надоевшим «помнишь?».

— Да что ты заладила «помнишь-помнишь»?

Я пока на память не жалуюсь, — раздраженно упрекнула я подругу. Мне почему-то заранее не нравилось то, что она скажет дальше.

— Не злись, Тань. Должна же я с чего-то начать.

Но раз ты сегодня такая вредная, то буду краткой.

Во-первых, убийцу так и не нашли. Эмма исчезла.

А во-вторых, открылись новые обстоятельства.

Настя, оказывается, была застрахована на очень крупную сумму. Понимаешь? — И тут подружка моя с придыханием назвала цифру. И у меня глаза на лоб полезли.

Ленка поднялась, исчезла на минуту в комнате и вернулась со страховым полисом.

— Вот, Тань, посмотри. Я вчера забрала страховку у Романа Николаевича. Специально, чтобы тебе показать. Может быть, полис фальшивый какой-нибудь?

Я внимательно изучила документ и ничего подозрительного не обнаружила.

— А подпись похожа на Настину?

— Разумеется. Я ее Знаю, она ж у Дениски каждую неделю в дневнике расписывалась.

Конечно, подумалось мне, подпись можно подделать. Особенно если, к примеру, привлечь к этому делу художника. Невероятно интересно. Убийца не найден. Калякина оказалась застрахованной на крупную сумму.

— Она сама решила застраховаться или ее муж уговорил?

— Роман Николаевич вообще ни при чем.

Я очень хорошо знаю эту семью. Я с ними в прошлом году Восьмое марта отмечала.

М-да, очень подходящий случай получше узнать семью своего ученика… Вот в этом вся Ленка, промелькнула у меня мысль, не слишком лестная для подруги. А она, не заметив моей усмешки, продолжала:

— Мы на природу вместе ходили. Ты же знаешь, что я всегда стараюсь сдружить семьи детей, которые учатся в моем классе. Это оказывает чрезвычайно положительное влияние на ребят. Поэтому о муже-злодее ты даже думать забудь. Он сам на грани помешательства был, когда про страховку узнал. Представь, целый миллион, это ж такая уймища! А узнал-то совершенно случайно.

В общем, как следовало из Ленкиных слов, история произошла такая. У Дениски Калякина пропал дневник. Начали его искать, и тут мальчик вспомнил, что клал его на пианино, на стопку книг.

А стопка, которая была сложена неровно, развалилась. Вот все и решили, что злополучный дневник упал именно за пианино. Отодвинули. Нашелся дневник. А под ним бумажка. Полис то есть. И теперь вот уже третий день Роман Николаевич не знает, что с этой бумажкой делать. Он сразу и расстроился, и напугался одновременно. Застраховаться на такую сумму и потом погибнуть… Эта странная история наводит на определенные мысли. Ведь попробуй он сейчас получить деньги, сам станет подозреваемым. Это во-первых, а во-вторых, у него сразу мысли всякие дурацкие, предположения возникли. Не подвох ли тут какой, не инсценировка ли это? Может, Настя просто свела счеты с жизнью? Словом, скис мужик.

— Хорошо, — заключила рассказ моя подружка, — что Денис мне доверяет и рассказал про все, хотя сам толком и не понял, что это за бумажка такая, увидев которую его папа плакал и пил несколько дней подряд.

Ленка помолчала минуту, будто вспоминая дословно разговор с мальчишкой, и снова заговорила:

— Он подошел ко мне с вопросом: «Можно, — говорит, — с вами, Елена Михайловна, насчет папки посоветоваться?» Ну я ему и ответила: «Конечно, Денис, все ребята могут посоветоваться со своим классным руководителем». И по голове его погладила. Они же, шестиклашки мои, маленькие еще совсем, глупенькие. А вообще та-ак жалко мальчонку, сил нет, Тань. — При этих словах Ленка приложила руку к груди и сделала большие глаза. — Я тебе даже передать не могу, как жаль. А сестренка у него еще меньше, в третьем классе учится.

Подружка моя дорогая, училка жалостливая, опять замолчала. Мне даже показалось, что она сейчас заплачет. Но Ленка успокоилась и продолжила:

— Одним словом, прихожу я к ним вчера домой — Роман Николаевич выпивши опять. Я его пожурила. Сама понимаешь: кто-то же должен за детей постоять. И раскрутила его. Ты знаешь, у меня такие вещи неплохо получаются. Он мне все выложил и совета попросил. Сказал, что не может пойти и получить деньги, которые, по его твердому убеждению, на крови замешены. Я посоветовала ему молчать пока про открытие в целях его же безопасности, пока слухи о подозрительной страховке до милиции не дошли. А сама решила позвонить тебе. Поможешь разобраться? Надо найти убийцу.

Только тогда Роман сможет обратиться в страховую компанию по поводу получения страховки. А деньги очень бы помогли ему и детям. Удивительный он человек, Калякин… Другой на его месте, наверное, порадовался бы такой удаче. В смысле денег. Если ты, Тань, возьмешься за это дело и распутаешь его, если будет известно, кто застраховал и кто убил, он себя по-другому поведет, он тогда согласится воспользоваться своим правом.

Вот тут я не выдержала и спросила-таки подругу:

— А что это ты так ради него стараешься?

Странно даже.

— Что ж тут странного? Ты же знаешь, я вообще по натуре альтруистка. А для несчастных детей я вообще на все готова.

— Лен… — Я немного помолчала, собираясь с мыслями. Не хотелось оскорблять лучшие чувства своей подруги, но не высказать свои черные мысли насчет непогрешимого мужа погибшей я тоже не имела права. — А знаешь ли ты его так хорошо, как тебе кажется? Ты и представить себе не можешь, на что способны люди. Вдруг Калякин нашел себе другую женщину, и они, ну, может быть, она… Короче, может, муж все-таки как-то причастен к убийству? Может, просто ловко придумал, как использовать ту давнюю историю?