Сила единения (СИ) - Иванович Юрий

Берия раскрыл папочку, что лежала осторонь и, поглядывая в неё время от времени, стал докладывать. В основном он полагался на свою память, перечисляя материальный ущерб, называя количество и качество пострадавших, и повествуя о причинах самого бедствия. По его словам выходило, что в одном из домов, стоящих на полной реконструкции, взорвался скопившийся там бытовой газ. Как произошла утечка и кто в этом виноват, ещё до конца не раскопали, но именно в месте взрыва и отыскались трупы сразу девяти человек. Из них — два сторожа. А вот что там делало ещё семь человек, и кто они — выяснялось. Проверялось первое предположение, что это воры, решившие поживиться ценным инструментом и дорогостоящей сантехникой.

А вот огромное количество пострадавших, это оказались невезучие, пусть и редкие прохожие и жители дома напротив. Несмотря на приличную ширину улицы, практически все окна жилого здания оказались выбиты взрывом. Разлетающиеся осколки стекла нанесли множественные ранения обитателям, которые в вечернее время находились в своих квартирах.

Внимательно выслушав, Сталин удивился многочисленным деталям, о которых помнил Берия наизусть:

— Чем тебя так пострадавшие заинтересовали? Кто-то из знакомых там оказался?

— Можно и так сказать… Помнишь ветеринара Дорогова, про которого я тебе рассказывал? — вождь кивнул. — Так вот Дорогов уже приступил к лечению моей матери с помощью своего вонючего препарата. Но ещё рано говорить о каких-либо положительных, чётко зафиксированных результатах. Так вот, у этого ветеринара есть помощник, лаборант, пусть и студент другого института. И этот студент не только возле Дорогова крутится, как бы ему особо помогая. Он ещё и прочими талантами, помимо отличной учёбы прославился. А именно: своими массажами снимает головные боли, налаживает нормальную работу сердца, успокаивает даже расстройство желудка. И, самое пикантное, повышает мужскую потенцию. Причём у мужчин, которым даже за шестьдесят. Конечно, пока эти слухи только проверяются, аккуратно, не навязчиво…

— И что со студентом? — прищурился Сталин, официально не доверявший всяким знахарям и костоправам. — Сильно пострадал?

— Ни одного пореза! Как и у его юной супруги. Они в момент взрыва оказались за спинкой дивана, на ковре. Она тоже студентка, и тоже Первого Медицинского института. Между прочим, им обоим только в наступающем году исполнится по шестнадцать.

— Однако! Что за нонсенс? И кто разрешил? И вообще…

Иосиф Виссарионович даже руками развёл, показывая степень своего недоумения и недопонимания. У него в голове не укладывалось, как пятнадцатилетние школьники оказались вдруг не только студентами одного из лучших в стране институтов, но ещё и пожениться умудрились. В последние года подобная спешка не приветствовалась.

Судя по мимике его ближайшего последователя, тот сам подобное осознать не мог. Ещё и досадовал почему-то, явно не желая углубляться в эту тему:

— Да там всё как-то туманно и неопределённо…, - но рассмотрев хмурящиеся брови вождя, стал выкладывать известные ему факты: — Парочка окончила школу в периферийном посёлке экстерном, все оценки «отлично», с красным дипломом. Можно сказать с уверенностью, что вундеркинды. Так что никаких причин для отказа при поступлении в институт — не нашлось. Ещё и наш главный полевой хирург страны, генерал-лейтенант медицинской службы, профессор Ахутин взял их под своё покровительство. Кстати, Михаил Никифорович тоже ожил в последнее время и скачет козликом. И коньяк опять начал пить. То есть сердечко у него перестало пошаливать. Но самое интригующее: хвастается, что скоро у него в семье будет пополнение. Потому что юный студент и его обеспечивает частыми массажами. Что ещё интересного?.. Юная супруга парня, много времени проводит в лаборатории института, проводя там интенсивные опыты по производству каких-то лекарственных препаратов. Каких именно, понять не удалось, но со временем разберёмся…

— И кто разрешил бракосочетание? — напомнил Сталин.

— Родители парня и главный опекун девушки. Родители её в войну погибли. Брак зарегистрирован по всем правилам. Скромная свадьба состоялась дома, из посторонних гостей лишь Ахутин с женой. Но и с ними всего-то двенадцать человек.

Берия замолк, косясь глазами на прохаживающегося вождя, и пытаясь предугадать следующий вопрос. И ведь практически угадал:

— А сам-то ты на себе этот массаж испытывал?

— Нет. Не рискнул. Хотя вижу однозначно, что матери становится чуточку лучше. Да и она сама в восторге от мальчика. Пытается всегда после сеанса закормить своего юного благодетеля конфетами и прочими сладостями, которых у неё хватает.

— То есть, на лечение препаратом «от рака» нет особой надежды?

— Что Дорогов, что его помощник-лаборант утверждают в два голоса, что главная надежда как раз на этот антисептик-стимулятор. Именно он убивает раковые клетки. Ну а массаж, точнее, простые касания ладонями — лишь улучшает у больной настроение и задаёт организму благоприятный тонус.

Следующий вопрос последовал только после того, как Сталин набил новым табаком трубку, раскурил её и окутался клубами дыма:

— А вот как ты думаешь, Лаврентий, лично мне поможет поправить здоровье этот малолетний вундеркинд? — хорошо рассмотрев сомнения на лице своего помощника, уже сердито добавил: — Ну раз ты не боишься подпускать таких шарлатанов к своей обожаемой матери, значит и своего товарища по партии подлечить не откажешься. А?

— Э-э-э! Коба! — обиделся Берия. — Как ты можешь сравнивать?! Конечно, мать я люблю, и готов на любые меры, для её спасения. К тому же врачи отказались её лечить, посчитав безнадёжной. Мол, рак в такой форме и в такой запущенной степени не лечится. А Дорогов поручился собственной жизнью, обещая выздоровление. Но вот ты — это совсем другое дело! В отношении тебя нельзя допускать и малейшего риска. К тому же ты относительно крепок, здоров, и рисковать тобой без крайней нужды — непростительное преступление!

— Ты мне тут митинг не устраивай! — фыркал вождь советского народа. — Тоже мне нашёл «относительно» здорового! К тому же я не собираюсь глотать какую-то мерзкую и зловонную субстанцию. Это, и в самом деле — лишнее. А вот опробовать на себе «лёгкие касания» этого юного вундеркинда, я бы не отказался. Вдруг мой тонус повысится, а состояние организма улучшится?

И так многозначительно-угрожающе прозвучал последний вопрос, что всесильный куратор МВД не стал спорить:

— Хорошо. Как только завершим все проверки этого парня и его семьи, так сразу и пригласим его на предварительную беседу. Сам, Коба, с ним поговоришь, и сам примешь окончательное решение.

На этом полуночная беседа двух первых лиц в стране и завершилась.

2 глава

Тогда как Александр-Киллайд Шульга-Паркс продолжать жить и работать с максимально возможной интенсивностью. Ну и свои умения мемохарба, он пытался совершенствовать, восстанавливать каждый день. Пусть на самую капельку, пусть самую малость, но его силы прибывали, успешно интегрируясь в молодое, легко поддающееся для этого тело. Да и опыт предыдущих жизней сказывался, особенно последней, когда удалось дожить до конца тридцатых годов двадцать первого века.

Учёба тоже шла вполне отлично. Сложностей в общении с профессорами и с преподавателями — не существовало от слова вообще. Да и в среде студентов юная парочка молодожёнов пользовалась с каждым днём всё большим уважением, всеобщей поддержкой, и даже неуместным порой восхищением. Это так мемохарб перестарался чуток с частым внушением и гипнозом. Наверное, половину (если не больше!) соучеников он «переформатировал» при встречах на полную и тотальную толерантность к себе и к Насте, замешанную на восторге, уважении и платонической любви.

Что ещё у него стало получаться, буквально накануне новогоднего праздника, так это создание самых простейших, совсем уж маленьких иллюзий. То есть создание некоторых голографических объектов, со стороны смотрящихся, словно натуральные предметы. Пока ещё неподвижные и короткоживущие, но! Подобное умение можно было смело считать великим прорывом в арсенале мемохарба. Потому что в прошлой жизни он подобное научился делать лишь к концу ХХ-го века, а потом тридцать лет ушло на совершенствование этого невероятно ценного навыка. Но к моменту перехода в прошлое Александра Шульги, Киллайд так и не поднял качество иллюзий на должную, желаемую высоту.