Сборник " " - Александр Громов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Довоенные информассивы частично утрачены, капитан. Да и послевоенные…
– Будет вам, коллега, сам знаю. – Капитан помолчал, кусая губы. – И очень хорошо знаю, что такое заявочный буй.
– Вы полагаете, это земляне, капитан?
– Обязан предполагать худшее. С землянами нам не тягаться. Кстати сказать, у них довольно своеобразные заявочные буи… На локаторе!
– Есть, капитан. Десантная капсула только что отошла. Объект меняет курс и резко увеличил скорость. Две минуты десять секунд до выхода на дистанцию…
Лицо первого помощника быстро каменело. Только дергался кадык, выдавая страх. Неожиданный рев капитана заставил резонировать переборки.
– Прекратить выполнение программы! Боевая тревога! Огонь на поражение! Курс отхода мне, живо! Уходим! Ухо…
Эти команды стали последним, что слышали люди на борту туннельного корабля «Белая Звезда», потому что раскаленный газ не способен отдавать команды, а умеет лишь расширяться в пустоте. На один короткий миг «Белая Звезда» в самом деле стала ослепительной белой звездой, затем расползлась по черноте корявым осьминогом, бесстыдно раскинувшим толстые светящиеся щупальца. Затем свечение угасло.
В малой десантной капсуле двое десантников лежали тесно, бок о бок, как два соседних снаряда в кассете, а для третьего, если бы и сыскался доброволец, места не нашлось бы, да и не надо. Уважающий себя десантник не станет гордиться заурядным заданием. Всей работы – слетать на спокойную с виду планету, осмотреться, взять пробы. Положа руку на сердце, автоматы справились бы ничуть не хуже. Еще повезло, что капитан вошел в положение, позволив десантникам набрать немного вовне-часов для аттестации, – мог бы и не позволить…
До того, как прошла команда на расстыковку, старший из двух десантников, чье имя не имеет для нас никакого значения, попросту спал, откинув голову в фиксаторы, и пробудился, ощутив легкий толчок, а вслед за ним – невесомость, маскируемую привязными ремнями. Младший, чье имя не должно нас пока интересовать, настолько успешно изображал, будто ничуть не нервничает, что в самом деле успокоился и даже начал позевывать. Капсула сядет точнехонько по наводке с «Белой Звезды», аналогично и взлетит после того, как десантники немного потопчутся по планете. Рутина – она рутина и есть.
Удар оказался настолько сильным, что оба отключились на несколько секунд. Капсулу встряхнуло, опрокинуло и закрутило волчком. Потом началась работа – рутинная, но стремительная.
Для хорошо подготовленного профессионала рутиной является абсолютно всё. Когда безумное вращение капсулы удалось остановить, среди жалобного писка приборов прозвучало и записалось неизвестно для кого лишь несколько вопросов и ответов:
– Чужой корабль?
– Вряд ли. Больше похоже на сторожевой спутник. Одного не понимаю: почему мы еще живы? – Старший посопел, пытаясь оживить навигационный комплект. – Ага… хоть это работает… Между прочим, маршевый двигатель сдох. Скорее всего нас приняли просто-напросто за крупный обломок, что и неудивительно.
– А наши ему тоже врезали, – заметил младший. – Ты заметил?
Старший только махнул рукой – возился с расчетами.
– Витка два сделаем, – сказал он наконец. – Потом будем падать. Не сгорим – значит, разобьемся.
– Что-нибудь можно предпринять?
– Постараться упасть в океан. Тогда, может быть, утонем.
– Шуточки у тебя…
Потом они почти не разговаривали. О чем?.. Для тех, кому осталось жить навряд ли больше двух часов, минуты летят чересчур быстро. И им нужно было успеть сделать очень многое… Или хотя бы попытаться успеть.
Океан не любит падающих в него с неба. Он встречает их очень жестко.
Казалось, капсула не вынырнет никогда. Но вот она едва заметно закачалась на зыби, и младший, порядком повозившись, сумел отвалить изуродованный люк. Он вытащил тело старшего, сразу поняв, что ему предстоит сделать, и все-таки долго пытался оказать уже ненужную помощь. Затем тело соскользнуло в океан, увлекая за собой обрывок лопнувшего привязного ремня и, медленно кружась, исчезло в глубине.
Небо здесь было синее, как на Сиринге, а море под капсулой сине-зеленое. Младший подождал с минуту, пока неяркая вспышка в сине-зеленом не подтвердила: тело старшего перестало существовать. Шипящий рой мелких пузырьков поднялся из глубины.
Так хоронили десантников, так их хоронят. Ближайшим родственникам на Сиринге будет вручен личный жетон, снятый с груди погибшего. Если будет…
Что может быть банальнее одиночки, застрявшего посреди океана? Младший мельком подумал, что глупо умереть способом, описанным тысячу раз, и почему-то именно эта мысль вцепилась в него намертво и не отпускала. «Глупо, – бормотал он, то и дело вглядываясь в горизонт изъеденными солью глазами. – Глупо».
На второй день он попробовал опреснять воду. На четвертый попытался пить соленую, и его выворотило. На шестой он привык и пил не морщась.
Утром седьмого дня он прикончил НЗ и проклял старшего, ошибшегося в расчетах. И в тот же день различил вдали полоску суши.
Еще два долгих дня и две ночи человек пытался помочь ветру и течению прибить капсулу к материку, пока та не села на рифовую отмель. Отсюда до густо поросшего лесом берега можно было рискнуть добраться вплавь.
Какие-то крупные тени двигались под ним на глубине, пугая. Уже невдалеке от полосы прибоя под самой поверхностью воды совсем рядом пронеслось нечто непомерно большое, швырнув в лицо гребень поднятой волны.
Он выполз на берег и долго отдыхал, лежа на песке. Чей-то длинный язык высунулся у края отмели, обернулся вокруг капсулы, и титановый шар исчез. Человек отметил это вполне равнодушно. Потом вошел в лес, еще не решив, нужно ли ему продолжать бороться за жизнь до последнего, согласно уставу десантной службы, или не стоит продлевать мучения еще на несколько дней.
Когда-нибудь я расскажу вам о том, что с ним случилось дальше. Или расскажет он сам, я не против. Главное, всё это тоже – к слову.
Прошло пятьдесят лет…
Часть первая
Встань и иди
Глава 1
Лучший способ утолить жажду – утопиться.
Приписывается Умнейшему«Лидер-корвет «Основа Основ» – коммодору Ульвди-Улану. Внимание, ваше превосходительство. До встречи с метеорным роем осталось пять секунд ровно. Мы запаздываем с маневром».
«Коммодор Ульв-ди-Улан – лидер-корвету «Основа Основ». Не паникуйте, коллега. Я полностью информирован обо всем происходящем».
«Простите, ваше превосходительство, если я вмешиваюсь не в свое…»
«Вмешиваетесь».
«Еще раз простите, ваше превосходительство».
«Ничего, вы мне не мешаете. И перестаньте называть меня превосходительством, надоело. Кстати, все пристегнулись?»
«Точно так, все, коммодор, даже Й-Фрон. Он-то в первую очередь. У ограниченно ценных свое представление о собственной годности».
«Не иронизируйте, коллега. Будьте скромнее».
«Слушаюсь. Дозволено ли мне будет спросить, по какой причине отключен мой автопрокладчик курса?»
«Дозволено».
«?»
«Не понял вопроса, повторите».
«? коммодор».
«Теперь понял. Как вам хорошо известно, наш курс проложен таким образом, чтобы вывести корабль на круговую меридиональную орбиту для выполнения основной задачи и при этом избежать контакта как с главным кольцом планеты, так и с отдельными метеорными роями. Вы же сами и выбрали курс – эстетически совершенный, не спорю. Особенно хорош этот нырок под кольцо. Однако при прокладке курса не были учтены некоторые обстоятельства… Вы слушаете меня, коллега?»
«Так точно, коммодор. Слушаю».
«Не ощущаю вины в вашем голосе».
«Так точно, коммодор. Слушаю».
«Это уже лучше».
«Прошу прощения, коммодор, но точная степень моей вины мне неизвестна».
«Хромосферная вспышка, коллега. Вы ее отметили, но переоценили инерционность атмосферы. Под действием вспышки атмосфера начнет раздуваться раньше, чем вы предполагали, она уже сейчас раздувается. Вместо того чтобы отскочить рикошетом от плотных слоев, погасив при этом излишек скорости, мы просто-напросто изжаримся. Добавить вам блоков, чтобы вы убедились?»
«С удовольствием, коммодор. Я признателен».
«Включаю… Просчитали?»
«Точно так. Позвольте доложить, коммодор: у вас ошибка».
«Ты сам ошибка. Ну, что там у меня?»
«Разрушение корпуса лидер-корвета начнется раньше, чем температура в помещениях превысит максимально допусти…»
«Болтун, чтоб тебя! Говори по существу».
«Простите, коммодор, но это мой корпус… Я заинтересованное лицо. Признаю свою бездарность. Смиренно прошу разрешения на введение в действие автопрокладчика курса».
«Отказываю».
«Прошу коммодора привести основания для отказа».
«Основание: сравнение землянина в ранге полноценного человека и механизма твоего класса. Я справляюсь с математическими задачами быстрее тебя».
