Легион - Брендон Сандерсон

— Тебе платят не за то, чтобы ты задумывался, — ответил я.

Он приподнял бровь, и мне стало стыдно. Уилсон не заслуживал хамства; он был превосходным слугой и великолепным человеком. Нелегко найти прислугу, готовую мириться с моими… особенностями.

— Извини, — смутился я. — В последнее время я чувствую себя немного вымотанным.

— Я принесу вам лимонад, господин Лидс, — сказал он. — Для…

— Для нас троих, — сказал я, кивая на Тобиаса и Айви, которых, конечно же, Уилсон видеть не мог. — И просителю.

— Мне безо льда, пожалуйста, — сказал Тобиас.

— А мне стакан воды, — добавила Айви.

— Тобиасу безо льда, — сказал я, рассеяно открывая дверь. — Айви — воды.

Уилсон кивнул и удалился выполнять распоряжение. Он был хорошим дворецким. Без него я бы, наверное, сошел с ума.

В гостиной меня ждал молодой человек в рубашке-поло и брюках.

— Господин Легион? — вскочил он со стула.

Я поморщился от этого прозвища. Его придумал один особенно одаренный психолог. Одаренный по части драматургии, если точнее. В психологии — куда меньше.

— Зовите меня Стивен, — произнес я, придерживая дверь для Айви и Тобиаса. — Чем мы можем вам помочь?

— Мы? — спросил юноша.

— Образное выражение, — ответил я, проходя в комнату и садясь в одно из кресел напротив молодого человека.

— Я… эм… Я слышал, вы помогаете людям, когда больше никто не берется, — парень сглотнул. — Я принес две тысячи. Налом.

Он бросил на стол конверт с моим именем и адресом.

— Это покрывает лишь услуги консультации, — сказал я, открыв конверт и быстро пересчитав купюры.

При этом поймал на себе выразительный взгляд Тобиаса. Он ненавидит, когда я деру с людей деньги. Но, работая бесплатно, на особняк с достаточным количеством комнат для всех твоих галлюцинаций не соберешь. К тому же, судя по одежде, паренек может себе это позволить.

— В чем ваша проблема? — спросил я.

— Моя невеста, — ответил молодой человек, доставая что-то из кармана. — Она мне изменяла.

— Сочувствую, — сказал я. — Но мы не частные детективы. Мы не занимаемся слежкой.

Айви, так и не присев, пересекла комнату и, внимательно изучая молодого человека, обошла вокруг его стула.

— Я знаю, — быстро ответил парень. — Я просто… ну, понимаете, она пропала.

Любитель интересных задачек Тобиас оживился.

— Он что-то не договаривает, — сказала Айви, скрестив руки и постукивая пальцем себе по плечу.

— Это точно? — спросил я.

— О, да, — откликнулся паренек, решив, что я обращаюсь к нему. — Она исчезла, но оставила вот эту записку.

Он развернул бумагу и разложил на столе:

— И самое странное, мне кажется, это какой-то шифр. Посмотрите на эти слова. Они не имеют смысла.

Я поднял бумажку, изучая указанные им записи. Они были небрежно нацарапаны на обороте листа, который позже послужил для прощального письма невесты. Я показал его Тобиасу.

— Это Платон, — сказал он, указывая на записи на обороте. — Это все цитаты из «Федры». О, Платон! Выдающийся человек, знаете ли. Немногие знают, что в определенный период жизни он был рабом. Его продал на невольничьем рынке тиран, несогласный с его взглядами… и с тем, что брат тирана весьма горячо разделял его убеждения. К счастью, Платона купил некто, знакомый с его трудами, поклонник, так сказать, который и освободил его. Иметь любящих фанатов было полезно, даже в Древней Греции…

Тобиас продолжал свой рассказ. У него был глубокий, успокаивающий голос, мне нравилось его слушать. Внимательно изучив записку, я посмотрел на Айви, но она лишь пожала плечами.

Дверь открылась, это Уилсон принес лимонад и воду для Айви. В коридоре я заметил Джей Си с пистолетом в руке. Он заглядывал в комнату и прищурив глаза изучал молодого человека.

— Уилсон, — попросил я, взяв лимонад, — будь добр, пошли за Одри.

— Конечно, господин, — ответил дворецкий. Где-то в глубине души я понимал, что на самом деле он не принес бокалов для Айви и Тобиаса, хотя и сделал вид, что подает что-то пустым креслам. Мой мозг дорисовал остальное: вообразил напитки, вообразил Айви, подошедшую к Уилсону, чтобы подхватить свой бокал, который он пытался всучить туда, где, по его мнению, она сидела. Она нежно ему улыбнулась.

Уилсон ушел.

— Ну? — спросил молодой человек. — Вы можете…

Я поднял палец, и он замолчал. Может, Уилсон и не мог видеть мои проекции, но он знал, кто в какой комнате живет. Оставалось только надеяться, что Одри будет у себя. Она имела привычку гостить у своей сестры в Спрингфилде.

К счастью, спустя пару минут она вошла в комнату. Однако она была в халате.

— Я так понимаю, это важно, — изрекла она, вытирая волосы полотенцем.

Я показал ей записку, затем конверт c деньгами. Одри склонилась над столом. Это была темноволоса, слегка полноватая женщина. Она присоединилась к нам несколько лет назад, когда я работал над делом о фальшивомонетчиках.

Достав лупу, — меня позабавило, что в кармане ее халата имелась лупа, но такова уж Одри — она пару минут что-то бормотала себе под нос, изучая письмо и конверт. Одно из них предположительно было написано невестой, другое — молодым человеком.

Одри кивнула:

— Определенно одна рука.

— Образец не очень-то велик, — промолвил я.

— Не очень что?.. — спросил парень.

— В данном случае этого достаточно, — ответила Одри. — На конверте твое полное имя и адрес. Наклон, расстояние между словами, форма букв… все говорит об одном. Еще у него очень характерная буква «е». Если взять за основу более длинный текст, то совпадение с почерком на конверте, по моему мнению, будет превышать девяносто процентов.

— Спасибо, — сказал я.

— Мне бы не помешала новая собака, — ответила она, уходя.

— Я не собираюсь воображать тебе щеночка, Одри. Нам шума и от Джей Си хватает! Я не хочу, чтобы здесь бегала лающая псина.

— Ой, да ладно тебе, — ответила она, оборачиваясь в дверях. — Я буду кормить ее ненастоящей едой, поить ненастоящей водой и водить на ненастоящие прогулки. Что еще нужно ненастоящей собаке для счастья?

— Иди уже, — произнес я, улыбаясь. Она меня поддразнивала. Приятно иметь аспектов, которые не против быть галлюцинациями. Молодой человек наблюдал за мной с недоуменным видом.

— Можешь прекратить притворяться, — сказал я ему.

— Притворяться?

— Притворяться, что поражен какой я «странный». Попытка была довольно дилетантская. Я так понимаю, ты выпускник?

В его глазах мелькнула паника.

— В следующий раз попроси соседа написать записку, — сказал я, бросая листок ему обратно. — Черт побери, у меня нет времени на это.