Ангел - Данил Воткинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шаги все ближе, все неотвратимее встреча с незнакомцем. Сердце бешено колотится, не оставляя мне шансов хотя бы выглядеть спокойной. От каждого безжалостного удара по телу проходит остаточная волна, забирая с собой робкие обрывочные вздохи, попытки будто в последний раз наглотаться воздуха. Все, садится. Невозмутимо приземляется рядом на мою скамейку. На мою скамейку!!! Ладно, может, сам скоро уйдет, просто буду молчать и не предпринимать никаких действий. Всё же жутко интересно, как он выглядит. В поле зрения лишь неприметные зимние ботинки, черные джинсы и кусочек темной куртки. Поднять глаза или нет? Вдруг еще пристанет, кто знает, какие мысли у него на уме. Чувствую, что скоро взорвусь от напряжения и предательского неведения. Все, хватит. Любопытство одерживает верх над упрямым страхом. Опускаю томик на колени и смотрю. Долго смотрю, вглядываюсь, изучаю. Сверлю глазами до тех пор, пока незнакомец не повернется лицом ко мне. Ну, давай же! Ловлю на себе его взгляд, такой мягкий, добрый и несколько хитроватый, как будто с ухмылкой. И мне не чуточки не стыдно, что я вся зареванная и красная, что вместо глаз расплывшиеся черные пятна. Я доверяю ему. Парень на вид мой ровесник. Хотя и отличается от прочих сверстников, выглядит значительно взрослее и серьезнее. Он красивый. У него такие красивые кудрявые волосы с медным отливом, красивая сильная шея, красивые зелено-голубые глаза, красивые пухлые губы. Волосы – это первое, на что я обратила внимание, потому что сама кудрявая. Всегда мне не нравилась моя прическа, а теперь я почему-то её внезапно полюбила. Он мне кого-то напоминает. Словно видела где-то, была мельком знакома. Кого? Нет, не вспомню. Ну, и ладно, сейчас это неважно. Незнакомец протягивает мне салфетку. Очень кстати. Кивнув в знак благодарности, забираю её и немедленно освобождаю глаза, погребённые под слоями бесполезной косметики. Так намного лучше, словно в мире стало меньше черной мрачной краски. Спасибо. Думаю, как бы с ним заговорить. Никогда я не умела первая заводить разговор, что-то мне вечно мешало, видимо, нелепая застенчивость, которая тот час же исчезала, если бы со мной говорили первыми. Глупая я. Он на секунду отворачивается и неведомо откуда достает книгу. С удивлением понимаю, что эта книга точно такая же, как та, что сейчас лежит у меня на коленях. Точно, книга! Она, наверное, уже вся продрогла, замерзла от нескончаемого снегопада. Беру её в руки, пытаясь защитить от суровой декабрьской погоды, и вновь открываю. Незнакомец сделал то же самое, и мы оба будто синхронно принялись за чтение. В книге говорилось о лете, ярком, теплом и приветливом. О том лете, которое на долгие три месяца заключает тебя в свои объятья и, не спрашивая, окунает в океан новых чудесных приключений и открытий. Лето – это свобода. Игривая, улыбчивая, озорная свобода, которой так не хватает тяжелым будням. Лето – это детство. Детство, доступное даже самым серьезным и скучным взрослым; солнечное и капризное детство, которое потом еще долго не хочет с тобой расставаться. Но приходиться. И детство возмущается, плачет, рыдает осенними дождями. Детство взрослеет, но не навсегда… *** Бабушка, наверное, уже мне обзвонилась, я ведь забыла включить звук на телефоне. 10 пропущенных вызовов! Судорожно набираю знакомый номер и сообщаю, что пришлось задержатся в школе. Опять вру. Выбора нет, срываюсь с места и бегу на остановку. Срываюсь с места, даже не попрощавшись с незнакомцем. Неужели мы больше не встретимся? Нас разнесет по разным мирам сумасшедшее течение города; разнесет, не сомневаясь, не думая. Большой город не привык думать – он просто живет, движимый безликой толпой. Так проще. *** Здравствуй, дорогой дневник. Какое дурацкое начало… Никогда у меня не получалось вести дневник, поэтому я даже не представляю, как правильно писать. Мне лишь хочется все тебе рассказать, чтобы запечатлеть это в своей памяти, чтобы потом перечитать и вспомнить, поэтому не обессудь… Каждый день мы с ним встречаемся в одно и то же время в одном и том же месте. Бессменно. За все время нашего общения он не проронил ни слова. Говорю в основном я. Говорю обо всем, что захочется. Без умолку. По полочкам раскладываю для него свою душу. А он все слушает, слушает. Гипнотизирует своим взглядом и лечит. Лечит от суетливого шума и грохота большого города, от ледяных слез на щеках, от затяжного нытья, от внутренних пыток. Смотрит на меня долго-долго, не отрываясь, и лечит. А потом мы читаем. Каждый раз вместе, синхронно одну и ту же книгу о лете. У меня определенно началась белая полоса в жизни, как сейчас модно говорить. Я будто в один миг разобралась со всеми проблемами только благодаря нему. Нет, я не влюбилась. Я доверилась. Доверилась немому ангелу, который теперь меня оберегает. Я все еще не верю в эту историю. Бесполезно себя щипать или бить по щекам: это не сон, не бредовое видение и не сказка. Это сказочная реальность, нашедшая меня в забытом уголке большого города. Спасибо, город. Что еще тебе рассказать? Нет, не проси, я не буду вспоминать о другой жизни по ту сторону сказки. Она и так останется в памяти если не у меня, то у тех, кто живет её вместе со мной. Пусть они помнят, а если я попрошу, то расскажут и мне. Не прощаюсь, дневник, а на время тебя покидаю. Спасибо, что выслушал. *** Сказка не вечна и имеет свойство заканчиваться. Только моя не закончится. Никогда. Верю. *** Сегодня растаял снег. Растаял и превратился в безмолвную, тихую грязь на дорогах. Исчезли снежинки, может, им надоели мои рассказы? Белые деревья стали голыми и черными, они мне такими не нравятся, потому что я чувствую их грусть, чувствую, как им холодно, как они ждут весны. Сегодня мы с тобой не встретились. День прошел зря, не вспыхнув ярким блеском твоих глаз. Книга
