Ленин и Сталин против Троцкого и Свердлова - Сергей Сергеевич Войтиков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ю.Г. Фельштинский проанализировал природу взаимоотношений большевистской партии и Германии, большевистско-левоэсеровский блок, альтернативу создания «однородного социалистического правительства», закулисье разгона Учредительного собрания и Брестского мира и др. искаженные в советской историографии темы исторических сочинений. Исследователь поставил вопрос о самостоятельной политике Свердлова, однако эта линия не получила самостоятельного исследования в работе[7]. Как доказал Ю.Г. Фельштинский, «безупречный авторитет Ленина в партии большевиков – одна из многочисленных не соответствующих истине легенд советской историографии. Игнорирующий директивы Ленина ЦК партии, Петроградский совет, во главе которого стоит «межрайонец» и очевидный конкурент на место Ленина в революции Троцкий; собирающийся в октябре 1917 г. II Всероссийский съезд Советов: ни один из этих институтов не смотрел на Ленина как на своего вождя и руководителя, ни один из этих составных элементов октябрьского вооруженного восстания в Петрограде не собирался подчиняться его воле»[8].
С.А. Павлюченков доказал, что у вождя мировой революции были постоянные проблемы с руководителями Секретариата ЦК РКП(б) – Н.Н. Крестинским, затем И.В. Сталиным. Однако из текста его последней монографии[9], как это ни удивительно, не следует, что неприятности с центральным партийным аппаратом у В.И. Ленина начались с Я.М. Свердлова.
Согласно заявлению В.П. Булдакова и П.В. Волобуева революцию 1917 г. и Гражданскую войну следует рассматривать «как часть системного кризиса [Российской] империи»[10]. Исследователи признали, что «о большевиках до сих пор пишут либо в хвалебных, либо в ругательных тонах. Фигуры Ленина и Троцкого – этих наиболее рельефных функциональных величин русской и мировой революции – обычно предстают либо объектами умиления, либо брезгливого отторжения. Лишь немногие авторы (Ф. Помпер, Р. Сервис) нашли в себе силы и способность измерить вождей революции на шкале большого исторического времени; у других авторов (Р. Пайпс, Д. Волкогонов) они выступают ключевыми фигурами сегодняшнего обывательского неприятия советского прошлого». П.В. Волобуев и В.П. Булдаков признали Ленина и Троцкого «не…палачами, а…«героическими жертвами» переломного времени», подчеркнув: любые личности должны быть рассмотрены в контексте своей эпохи[11].
В своей монографии В.П. Булдаков проанализировал происхождение и особенности достигшего своего апогея в 1917–1920 гг. революционного насилия[12]. В.П. Булдаков – категорический противник «конспирологических» теорий. У исследователя сложились традиционные для постсоветской историографии представления о лидерах партии большевиков: реальными руководителями Октябрьской революции В.П. Булдаков признал исключительно Ленина и Троцкого, Сталина он вполне в духе Троцкого назвал «серой кляксой», Свердлова в один ряд с другими большевистскими лидерами не поставил принципиально[13][14]. Свердлова В.П. Булдаков как бы вывел за рамки «товарищества революционных вождей» (выражение С.А. Павлюченкова). Характерно, что в книгах В.П. Булдакова Свердлов упоминается лишь разово в сравнении с другими вождями. Предельно уважительно отзываясь о трудах С.А. Павлюченкова, В.П. Булдаков вместе с тем демонстративно процитировал из «Ордена меченосцев» едва ли не единственный сомнительный пассаж этой книги о «сгорании» Свердлова на посту[15]. Основание для такого подхода, очевидно, лежит в сравнении разнообразных оценок Ленина, из которых, судя по набору цитат, прямо следует, что вождь всегда был непререкаемым лидером. Даже Троцкий, по мнению В.П. Булдакова, «мог поднять на гребне революционной смуты, но вряд ли мог удержаться на ней без Ленина»[16]. Исследователь посчитал более продуктивным изучение «т. н. сталинского Термидора […] не в рамках борьбы за власть, а в системе многомерного столкновения традиционализма и модернизаторства» и указал в сноске: «В частности, тема непрерывной борьбы за власть в большевистском руководстве пронизывает весьма содержательную книгу С. Павлюченкова». Здесь В.П. Булдаков прямо критикует концепцию книги С.А. Павлюченкова[17].
В устных выступлениях В.П. Булдаков еще более категоричен. По его мнению, за ранением Ленина 30 августа 1918 г. скорее всего стояли «непримиримые революционеры, выступавшие в марте против Брестского мира и считавшие Ленина предателем революции». Прежде всего В.П. Булдаков склонен подозревать в организации покушения левых эсеров, хотя против Брестского мира выступали и левые коммунисты, т. е. фракция РКП(б). Основания для предположения о левоэсеровском следе имеются: 15 мая 1919 г. член ЦК Партии левых социалистов-революционеров Мария Спиридонова писала товарищам по партии: «Нас беки разгромили, пересажали по тюрьмам и взяли заложниками. Мы ответили постановлением о терроре»[18]. В.И. Ленин, который ознакомился с одной из последующих перепечаток, написал на документе: «лев[ые] СР»[19]. Правда, точно датировать постановление о терроре ЦК ПЛСР затруднительно. К тому же сами большевики позднее обвиняли во всем не левых, а правых эсеров. Впоследствии (1922), в разгар подготовки московского процесса ЦК правых эсеров, Г.Е. Зиновьев, критикуя меньшевистского вождя Ю.О. Мартова с его попытками защитить будущих подсудимых в печати, четко заявил: «Мартов обнаруживает при этом, что будто бы Коноплева находится в какой-то родственной связи с Семеновым (террористы, вроде бы участвовавшие в покушении на Ленина. – С.В.), почему обесцениваются ее данные. Меньшевики выступили от своего ЦК с целым рядом заявлений. Я думаю, товарищи, что нам надо хорошенько отметить в своей памяти и протоколах, что когда дело шло о группе определенных террористов, тех самых террористов, от руки которых т. Ленин до сих пор носит две пули в своей груди, от которых погибли [большевики В.В.] Володарский и [М.С.] Урицкий, когда дело шло о них, то Мартов находит, что это благородные люди, и целиком защищает их»[20]. При этом в официальном «Отчете за год работы ЦК РКП» (1922) говорилось следующее: «Опубликованные теперь старым бывшим эсером, боевиком Семеновым, а затем старой эсеркой Коноплевой данные о боевой, в частности террористической, работе «эсеровской партии» и ее ЦК в 1918 г. являются одним из выдающихся изобличительных документов против этой партии. Эти документы выжигают клеймо предателей рабочего класса на знамени когда-то бывшей революционной партии, именующей себя Партией социалистов-революционеров»[21]. Таким образом, если уж приписывать организацию покушения на вождя эсерам, так логичнее, как и большевики поначалу (впоследствии, в годы сталинского террора, покушение на В.И. Ленина, а заодно подготовку к аресту и / или убийству Я.М. Свердлова и не игравшего в 1918 г. ключевой роли в партии и государстве И.В. Сталина «списали» помимо правых эсеров и на эсеров левых, и на Л.Д. Троцкого, и на Н.И. Бухарина[22]), правым.
Так или иначе, обратив внимание на тот факт, что у историков нет источников для внесения в вопрос окончательной ясности, В.П. Булдаков назвал версию о плохо организованном заговоре Свердлова «совершенно дикой»: вся ситуация лета 1918 г., когда большевики могли слететь, не располагала, по убеждению исследователя, к организации покушения на лидера партии, а, наоборот, заставляла партию сплотиться; Свердлов «ни по каким параметрам
