Провожая Люцеру в рай - Дмитрий Чарков

Однако Алеся подозревала, что родители по прошествии года её активного общения с молодым человеком так и не научились воспринимать Артёма в качестве потенциального зятя, да и сама она тоже не имела в душе ярко выраженного стремления взять вот и выйти за него замуж. Не то чтобы он предлагал, впрочем…

С ним она чувствовала себя вполне комфортно: он мог поддержать любой разговор и имел мнение по большинству явлений окружающего мира; он нравился её подругам, что тоже порой приятно щекотало где-то внутри; он имел образование, стабильно работал и что-о зарабатывал. Но, вместе с тем, его неопределённость по жизни, регулярные переходы от высоких амбиций к полной апатии не давали ей никаких гарантий стабильного будущего. Подспудно она понимала, что в его случае «амбиции» могли подменяться элементарным тщеславием не до конца сформировавшегося в профессиональном плане мужчины, требующего к себе чисто женского внимания – она старалась сглаживать многие перекосы в отношениях, по мере возможностей, но…

Ещё эта дурацкая ссора.

В тот вечер они праздновали день рождения его ближайшего друга Ромы Никитина: поужинали в кафешке, выпили «по капельке» и всей компанией отправились в какое-то увеселительное заведение. Там уже мальчики за бильярд, девочки на танцпол, где публика патетично расходовала свои калории и якобы выбрасывала в астрал накопившиеся эмоции. Они с Танькой томно двигались в полумраке, уплывая с чиллаут, посреди прочих тел под пульсирующими софитами, являя собой частицу коллективного бессознательного в потоке общего энергетического единения. Процедура длилась минут двадцать, потом появился Артём и показал жестом:

– Пойдём!

– Давай тут!

– Там прохладнее!

– А здесь горячее!

Тёма махнул рукой и растаял в движущейся массе. Она не придала тогда этому большого значения, как и не обратила внимания на высокого паренька, двигающегося в общей массе где-то поблизости. Позже, в хмурой ретроспективе, Алеся осознала, что это его бритая голова время от времени маячила где-то рядом, зачастую и прямо за ней, когда она в какие-то моменты замечала это, медленно вращаясь на месте. Через некоторое время после ухода Тёмы она почувствовала, что её стали настойчиво прижимать сзади к себе за плечи клещеобразные руки, которые были заодно, по всей вероятности, с той самой бритой башкой, мелькавшей то и дело позади неё. Мгновением позже ей дали настойчиво понять, что у всего этого набора еще есть тело и… другие его части.

Вначале у неё возникла внутренняя паника.

Затем мысленное «спокойно, дорогая» самым неожиданным образом спровоцировало Алесю на ответный манёвр: она резко обернулась, буквально уткнувшись носом во влажные и пахучие жидкие волосики на щуплой груди, белевшей из-под растрепанной рубашки. Обладатель всего этого, изрядно вспотевшего, реквизита от неожиданности отстранился от неё, и девушка, сверкнув глазами, выскользнула с пятачка и затерялась в окружающей колышущейся массе, как незадолго перед этим и Артём. Будучи уже в безопасном удалении, она обернулась, вычислила в полумраке свои прежние координаты и увидела, что бритоголовый озадаченно озирается по сторонам, то ли в поисках её, то ли выбирая себе новую жертву. В таких тусовках это не было чем-то из ряда вон выходящим: она лично знала тёлочек, прямо-таки жаждущих, чтобы к ним подкатили вот таким незаурядным образом, но Алеся позиционировала себя несколько выше подобных эпатажей, и чувство ответственности перед собой, любимой, и Тёмой, любимым, заставляло её быть более осмотрительной и не провоцировать ненужные стычки между «мачо».

Она нашла его в бильярдном зале. Увидев её, он спросил, не отрывая взгляда от стола:

– Как твой кавалер?

– Что… что ты имеешь ввиду? – от неожиданности она оторопела. – Ты видел…? Ты видел?! И… не…?

В этот момент в зале нарисовалась раскрасневшаяся Таня.

– Леся, ты куда пропала? Пусть катают свои шары, если им катать больше нечего… – затараторила она и, взяв под руку растерянную Алесю, увлекла её по дороге в женскую комнату.

– Тут, понимаешь, урод один…

– Да тут все уроды! Посмотри на себя в зеркало, для начала, – засмеялась девушка, показывая на отражение в большом зеркале над умывальниками.

«Не правда, – подумала Алеся, сбрасывая оцепенение и всматриваясь в отражение, – лишних два килограмма меня совсем не уродуют, а вот тебе их как раз и не хватает». У Тани была маленькая грудь, тоненькие ножки, но совершенно несоразмерные бёдра. Анорексии пока не наблюдалось, но и формы такие представлялись… на любителя. Девушки не были близкими подругами: так, пересекались время от времени по какому-нибудь поводу. Татьяна училась когда-то вместе с Ромкой и с тех пор ребята поддерживали дружеские отношения. Насколько эта дружба подгружалась интимом, Алеся не интересовалась.

Делиться своими переживаниями того вечера с Таней Алеся не стала. Настроение было испорчено: после близкого контакта с чужой агрессивной плотью её повсюду теперь преследовал привкус тошноты, вперемежку с потом, и на душе было погано. Она думала: «Никто не смеет вторгаться в моё интимное пространство без моего на то желания и согласия, неужели это так сложно понять?»

Остаток вечера получился смазанным. Алеся старалась не думать об инциденте. Артём был занят со своими приятелями, Таня чирикала без умолку о кошках и собаках, традиционный «В-52» больше не лез, вентиляция уже не успевала справляться со сгустившимся смрадом, а пульсирующая музыка, в конце концов, начала действовать на нервы. Она вышла проветриться на свежий ночной воздух, потом неожиданно для себя самой села в стоявшее неподалёку такси и приехала домой. С тех пор они с Артёмом не виделись и не разговаривали, уже шестой день.

Алеся выключила воду, набросила на себя банное полотенце и прошлёпала в свою комнату, которую когда-то, в раннем детстве, делила с младшим братом; но теперь власть поменялась, и тот перебрался в зал. У родителей тоже была своя спальня.

Вытирая на ходу волосы, девушка машинально проверила сообщения на мобильнике, лежавшем на письменном столе: одно письмо. «От Артёма!» – обрадовалась она, отбросила полотенце и схватила трубку.

Сообщение было от какого-то LiveD’а, но подписано Артёмом:

«Алеся, привет, как дела? Артём Ничастных».

А номер-то какой козырный: «123-123-123»!

До этого она была для него «Цветик». Ладно, хоть первым сделал шаг к примирению – она это оценила.

Алеся быстро написала ответ, не заморачиваясь пунктуацией: «Приветик дорогой я соскучилась жутко когда увидимся».

И тут же – входящий звонок от него, но уже со своего прежнего, такого знакомого, номера. В голове промелькнуло: «Ну как ребёнок с игрушками – с этими трубками-симками, компами-бомбами…»

– Алло, Цветик, привет, ты как про тот номер узнала? – в его голосе проскальзывала некоторая усталость.

– Привет, я соскучилась!

– А… да, я тоже, но… ты как про номер-то узнала?

– Ты ж мне сам сообщение прислал, – насторожилась она, – первый.

– Да?! – вопрос был неподдельно озадаченным. – А что я… это… написал там?

– Тём, хватит уже. Купил себе мажорный номер – ну, клёво, я оценила оригинальность. Мог бы и мне, между прочим, какой-нибудь сюрприз… ненароком как бы…

Он ответил:

– Есть у меня сюрприз. Реально. Но разобраться тут с ним ещё надо. С сюрпризом этим. Так что, говоришь, написано было в сообщении?

– Тёма, что случилось? Я ничего не понимаю, – в ней начинало нарастать раздражение, смешанное с беспокойством. – Ты написал что-то вроде «как дела, Алеся» и подписался. Полным именем. Удивительно, что отчество не добавил!

– Во как! А про абонента ничего там… не указано?

– Лифт.

– Лифт? A, “LiveD”… да… точно. В смысле, это… всё нормально, прости, я сейчас должен поработать, перезвоню.

Связь прервалась.

Да пошли бы они все, эти мужики, со своими компами-бомбами…

Она снова взяла полотенце, обернула его вокруг себя и присела за столик с компьютером. Там же складировалось все мыслимое и немыслимое нечто, неотделимое от зеркала и женщин. Артём всегда удивлялся, зачем одной девушке столько разных пузырьков, кисточек, баночек, тюбиков, зажимчиков, скальпелей, щипчиков… Она же отнюдь не считала, что у неё всего этого много. И, в отличие от него, не задавала идиотских вопросов про шпуньтики, гаечки, болтики, проводки, отверточки и прочие «хреновинки», сваленные в его гараже мертвой кучей грязного и непонятно чем пахнущего реквизита.

Сегодня они договорились с Валей Кирилловой пойти в тренажерный зал и заняться, наконец, собой. Валя раньше работала в «Парадайзе» администратором, потом вышла замуж за одного из клиентов, драматично добивавшегося её не один месяц, и вот у них уже появился сын – маленький чудненький мальчишка с глазками-бусинками и пухленькими, все в складочках, ручонками. Когда Алеся впервые увидела его, то не могла сдержать умиления: она и сама была морально готова к такому же сладенькому чуду.