Роман в сонетах (сборник) - Евгений Нейштадт

Без фальши и обманчивых прикрас.

Ни в ангелов, ни в демонов не веря,

Я верю в добрых гениев любви,

Смиряющих волнение в крови

Бунтующего в человеке зверя,

Освобождающих “вершину мирозданья”

Для чистого восторга созиданья!

16

Не повезло тебе: ты встретила поэта,

А жизнь так прозаична и трудна,

Что даже для поэта ясно это

Сквозь “грезы поэтического сна”.

Но наша жизнь немыслима без света

И хоть порой бывает холодна,

Упрямо продолжается она,

Любовью и поэзией согрета.

И я пишу стихи не для забавы,

Не для сомнительной известности и славы,

Давая выход нежности своей,

И вслед за Баратынским повторяя:

“Душа певца, согласно излитая

Разрешена от всех своих скорбей”.

17

Меня ты принимала за другого,

Далекого, неведомого мне.

Не заменил тебе я дорогого,

А если заменил, то не вполне.

Ты ждешь его, надеясь встретить снова,

Я жду тебя, оставшись в стороне.

Все в этой ситуации не ново

Не по твоей, не по моей вине.

Я знал, что я – далек от идеала

И недостоин нежности твоей.

Я знал: ты не меня во мне искала,

Другой тебе нужнее и милей…

Но доводов ума для сердца мало —

Любовь не ищет правил и цепей.

18

Нет! Никогда тебя мне не забыть.

И я тебе за это благодарен.

Любви я недостоин, может быть,

В любви, как и в своих стихах, бездарен.

Но пусть мой слог порой высокопарен,

И чувство мне ни выразить, ни скрыть,

И пусть я – не поэт, а просто парень,

Ты мне не запретишь тебя любить.

Отчаявшись понравиться любимой,

Ей не напоминая о себе,

Я молча покорюсь неумолимой

Жестокой и насмешливой судьбе.

Но сердце, веря призрачной надежде,

Останется влюбленным, как и прежде.

19

Мы друг о друге знаем слишком мало,

Чтоб можно было что-то утверждать.

А что от человека можно ждать,

Его не зная до конца с начала?

Но я предчувствовал, и сердце подсказало,

И разум попытался доказать,

А это так легко, когда совпало

Все то, о чем я только мог мечтать.

Мечтать всю жизнь, то явственно, то смутно,

То на земле, то над землей паря,

Мечтать всю жизнь и помнить поминутно,

Что все мечты сбываются не зря:

Все покоряет непонятной властью

Извечное стремленье жизни к счастью.

20

“Но даль пустынна и спокойна,

А я все тот же – у руля,

И я пою все так же стройно

Мечту родного корабля.”

О, если бы ты знала,

Как я тебя люблю…

Тесна вода канала

Большому кораблю.

Все тот же – у штурвала,

Я взглядом даль ловлю:

О, если бы ты знала,

Как я тебя люблю.

Как все начать сначала?

Разлуки не стерплю:

В таверне у причала

Рассудок утоплю…

Но если бы ты знала,

Как я тебя люблю.

21

Отчаянье не властно надо мной:

Я для него давно уже не молод.

Давно простившись со своей весной,

Я постепенно погружался в холод.

Но ты вошла, и стала жизнь иной,

И лед, покрывший сердце, был расколот,

И ожил в нем сосущий душу голод

И жажда, жажда жгучая, как в зной.

Ты душу озарила новым светом

И, к новой жизни воскресив меня,

Легко, как в сказке, сделала поэтом —

Жрецом тобой зажженного огня.

И я храню в душе моей, как в храме,

Таинственное жертвенное пламя.

22

Конечно, “женщин много есть на свете”,

И среди них – красива не одна,

Но ни одной я до сих пор не встретил,

Которая была тебе равна.

Я субъективен в избранном предмете,

Но здесь мне объективность не нужна:

“Любовь слепа” – нелюбящий заметил,

Влюбленный возразил – “Любовь сильна”.

Не стану спорить: каждый прав отчасти.

Я не специалист по этой части,

И мне не разрешить такой вопрос,

Как не забыть мне радость нашей встречи,

Твое лицо и узенькие плечи,

И мягкую волну твоих волос.

23

“ Что имеем – не храним …”

Как мало я ценил те дни,

Когда я был с тобою рядом.

Как быстро пронеслись они

Весенним солнечным каскадом,

Рассыпав радость, как огни,

Как лепестки цветущим садом,

Оставив восхищенным взглядам

Воспоминания одни.

Очнувшийся во тьме разлуки,

Я понял, что я потерял.

Но тщетны были скорбь и муки,

Смешон трагический финал:

Я слишком поздно понимал

Простой урок простой науки.

24

Ты далеко, как солнышко зимою,

Оставившее мир безумству вьюг,

И не согреть искрящеюся тьмою

Застывших губ, окоченевших рук.

Мой север ты обходишь стороною,

Лаская светом свой любимый юг.

Но солнце возвращается весною,

И ждет тебя тобой забытый друг.

Он ждет оставшись без тепла и света

Во тьме печали, в холоде тоски.

А где-то свет, а у кого-то лето,

Любовь и счастье у кого-то где-то,

И дни легки и ночи коротки,

И ни одной надуманной строки.

25

Вот для начала двадцать пять сонетов.

Букет ли это – эти двадцать пять?

Боюсь, попросишь ты таких букетов

Тебе не подносить, не посвящать.

Боюсь, ты предпочтешь других поэтов —

Я сам предпочитаю их читать.

Боюсь категорических ответов,

Боюсь, что не захочешь отвечать…

Зачем же я доверился бумаге?

Зачем себя поэтом возомнил?

И в дерзкой, легкомысленной отваге

Мараю чувство пятнами чернил?

Я так хочу быть понятым тобою,

Что пользуюсь возможностью любою.

Часть вторая

“ Муки любовной та песня полна:

Слышны и смех в ней и слезы…”

26

Среди сокровищ, созданных культурой,

Немало дивных песен о любви.

Представь себя, любимая Лаурой,

Меня своим Петраркой назови,

И это будет не литературой,

Как не литературны соловьи,

И станет для меня “второй натурой”

Поющее волнение в крови.

Я знаю: я – несчастный графоман.

Мне далеко до признанных поэтов.

Но для тебя я вновь создать готов

Не песню, не поэму, не роман,

И не букет, и не венок сонетов,

А целый мир несорванных цветов.

27

Как остров счастья в миражах морей,

Далекий и таинственно прекрасный,

Ты – цель моих желаний-кораблей,

Ведущих поиск трудный и опасный.

Любовь, как вещь, не сделаешь своей.

Любовь, как жизнь, мы удержать не властны.

Потонет все в потоке быстрых дней.

Желанья и иллюзии – напрасны.

Но я готов всегда идти к тебе,

Навстречу неизведанной судьбе,

Как аргонавт – опережая мифы.

А как не очень опытный пловец,

Готов принять заслуженный конец:

Увидев берег – налететь на рифы.

28

Все живые живут д л я любимых.

Оттого так прекрасна Земля.

Все чудесные песни и гимны

В этом маленьком ласковом д л я.

О любви говорят пантомимы,

Для любви расцветают поля,

И сменяются веснами зимы,

Невлюбленным влюбляться веля.

Я уйду, как ушли те, что были,

Те счастливцы, которых любили,

Люди в детях живущие вновь.

Пусть мне жить, одиноко страдая,

Я уйду, лишний раз подтверждая,

Смертно все, но бессмертна Любовь.

29

Все относительно, все неопределенно…

Великие умы – Эйнштейн и Бор.

Для “ классики “ осталось “ время оно “ —

Двадцатый век расширил кругозор.

Для творчества, для мысли – нет канона.

Всем поискам – свобода и простор.

Парадоксальность нового закона

Не приведет счастливца на костер.

Но человеческие ценности все те же.

Не все невежды в физике – невежи.

И нет ума, владеющего всем.

И я, упрямо повторяя что-то,

Горжусь своей “ системою отсчета “:

Все относительно, но – для других систем.

30

Стремленье к Истине открыло людям атом,

Как в древней сказке – запечатанный сосуд.

И этой сказкой овладевший труд

Мир может сделать сказочно богатым.

Но мир опять рискует быть распятым

Всемирным злом, творящим самосуд.

И вверен мир опять одним солдатам,

И верит, что они его спасут.

И снова льется кровь, вновь брат воюет с братом

На сказочно губительных мечах.

Как в страшной сказке вновь Мир может быть распятым

Не на крестах – на ядерных смерчах!

Но если сказкам повторяться вновь —

Будь сказочно сильна и ты – Любовь!