Комдив. Ключи от ворот Ленинграда - Олег Таругин

Или же причиной этого стали действия командира сто первой танковой дивизии полковника Михайлова Григория Михайловича, ухитрившегося окоротить немцев в тот момент, когда сдача Смоленска казалась практически неминуемой? Вернее, одного из его комбригов, некоего подполковника Сенина. Который в результате полученной в бою контузии – вот неожиданность, ага! – внезапно напрочь потерял память. Практически так же, как и приснопамятный комбат Минаев, который лег спать одним человеком, а проснулся – совсем другим. Но тоже не помнящим ровным счетом ничего из событий последних дней!

Совпадение? Да, возможно, именно совпадение: контузия – она такая штука, что угодно может случиться. А если нет? Если это именно тот, кого они ищут – Кобрин? Вполне себе вариант, который Зыкину и предстояло проверить. Потрепанную боями дивизию отвели в неглубокий тыл на пополнение и переформирование, так что момент более чем удачный. Тут главное, как и наставлял товарищ Берия, действовать предельно аккуратно. Не спугнуть. Не насторожить. Втереться в доверие и выспросить потихоньку, что да как. Правда, Сенин вместе со своим экипажем сейчас в госпитале, так что сначала необходимо поговорить с Михайловым, а уж потом заняться комбригом.

«Угу, вот именно что втереться в доверие! – самокритично фыркнул Зыкин про себя. – Можно подумать, Степаныч… ну, в смысле Кобрин, меня с первого взгляда не узнает! Это ж он, гм, в разных телах может находиться, а не я! А как узнает, так и начнет дурака валять, делая вид, что ни разу не знакомы. Если, конечно, сам не захочет с боевым товарищем общаться. Проблема, между прочим, об этом он как-то не подумал… Если Степан… тьфу ты, снова. А ладно, буду его и дальше Степанычем величать, поскольку привык. Так вот, ежели он в отказ пойдет, как тут докажешь, что он – это он? С другой стороны, если память потерял – значит, не он это, скорее всего. Ох, сложно все, прям голова кругом… впрочем, ладно, к чему из пустого в порожнее переливать? На месте разберемся, он – не он. Да и не такой Степаныч человек, чтобы от разговора отказываться, тут никакой ошибки быть не может – в людях Витька худо-бедно разбирается. Если в госпитале именно Минаев-Кобрин окажется, точно поговорить согласится, не станет от него прятаться да в глаза врать»…

Глава 1

Земля, далекое будущее

Подошел к концу очередной год обучения. Теоретические занятия, работа с архивными историческими документами в голотеке, практика, индивидуальная физподготовка (пару раз слушателей академии, дабы не теряли формы, даже поднимали по тревоге среди ночи, грузили, будто простых десантников, в суборбитальные транспортники и выбрасывали в безлюдных районах планеты с заданием добраться до точки сбора или выполнить то или иное задание), виртуальные тренажеры с эффектом полного погружения, изучение сводок с фронтов и отработка полученных вводных на тактическом планшете или тех же виртах… Рутина.

Ага, именно так: в некий момент слушатель третьего курса ВАСВ[1] Сергей Кобрин поймал себя на мысли, что все происходящее для него – не более чем рутина. По крайней мере, по сравнению с тем, что он пережил, пройдя два «Тренажера». Нет, он, разумеется, отлично осознавал, что боевые действия продолжаются, что на множестве планет Земной Федерации гибнут люди, и мирные граждане и его боевые товарищи, многих из которых он знал лично. И к которым ему рано или поздно суждено вернуться – уже не в качестве бесшабашного командира штурмовой роты 42-го МПП, а полноценного полковника Генерального штаба сухопутных войск, в подчинении которого будет не сотня бойцов, а многие тысячи…

Но, как и в прошлый раз, Сергей все равно хотел поскорее оказаться там, на другой войне. Той, настоящей, с которой он, неожиданно для самого себя, сроднился раз и навсегда. Возможно, это и было неправильно – разумом он понимал, что «Тренажеры» в любом случае вскоре закончатся и ему придется навсегда остаться в своем времени. Как и то, что идущая в десятках световых лет от Земли вой-на – ничуть не менее реальная, кровопролитная и страшная. Однако ничего не мог с собой поделать. С каждым разом он ощущал… нет, вовсе не желание просто вернуться в прошлое – скорее некую НЕЗАВЕРШЕННОСТЬ своей миссии. Своего рода недосказанность, словно в интересной книге, внезапно оборванной автором на самом интересном месте. И неважно, что руководство называло это просто тренировками, пусть и связанными с нешуточным риском для испытуемого. Сам он давно так не считал, всей душой ощущая, что это нечто гораздо, гораздо большее. Да и помянутое руководство, скорее всего, тоже, хоть прямо об этом и не говорило…

Впрочем, делиться с кем-либо своими мыслями капитан уж точно не собирался – еще чего не хватало. Только лишние проблемы. Грозящие как минимум временным отстранением от дальнейшего обучения и внутренним расследованием в духе «а что вы, собственно, имели в виду?», а то и чем похуже. Так что кое-что лучше держать при себе. Поскольку чревато, знаете ли.

А вот сны, что тревожили в прошлом году, больше Сергею отчего-то не снились. Ни погибший прадед, ни пройденные летом сорок первого бои, ни Витька Зыкин… впрочем, нет, один раз все-таки было. Буквально с месяц тому Кобрину снова привиделся особист. Ни раненым, ни обиженным Виктор на сей раз не выглядел: сидел себе в новенькой, с иголочки, форме в каком-то кабинете и разговаривал аж с самим наркомом внутренних дел Берией. То-то ему кабинет знакомым показался – видел на каком-то голофото и автоматически запомнил.

Судя по петлицам, Зыкина повысили до лейтенанта госбезопасности. Как это зачастую и бывает во сне, особого удивления Кобрин не ощутил: ну Берия, подумаешь? А что повысили – так правильно, давно пора, заслужил. Остается только порадоваться за боевого товарища. После того, О ЧЕМ он Витьке на той лесной поляне рассказал, глупо думать, что парнем не заинтересуются на самом верху. Да и не такой Зыкин человек, чтобы не попытаться при первой же возможности передать полученную от «комбата Минаева» информацию своему начальству. Риск, конечно, огромный: не зря ведь он ему ненавязчиво намекал, что языком направо-налево молоть себе дороже выйдет. В лучшем случае отделаешься обвинением в пораженческих мыслях, а то и под трибунал угодишь. Но и Витька тоже отнюдь не простак: упертый и умный.

Судя по содержанию сна, достучаться до самых верхов ему вполне удалось. Ухитрился-таки аж до самого Лаврентия Палыча добраться, молодец! Даже интересно, каким именно образом? А если тот ему еще и поверил, то и вовсе хорошо выйдет. Верил ли он сам в реальность приснившегося? Разумеется, верил, как же иначе! Ага, именно так: еще в прошлом году Кобрин утвердился в мысли, что его сновидения – отнюдь не просто сны, а нечто гораздо большее. Вон с тем же прадедом как все вышло?

А Зыкин меж тем, словно ощутив направленный на него взгляд, внезапно повернул голову:

– Ну, здравствуй, значится, Степаныч! Жив-здоров, как я погляжу? Хотя какой ты, на фиг, Степаныч? Эх, упустил я тебя, пока в госпитале валялся, а так повидаться хотелось. Без меня повоевал, а еще друг называется! Ну да ничего, теперь, глядишь, скоро свидимся. Я тебя, Сергей Викторович, все равно отыщу, так и знай! Товарищи помогут.

Коротко подмигнув, хитро усмехнулся:

– Верно тебе говорю, свидимся еще! От меня не скроешься, сколь не бегай! А сейчас не мешай, сам видишь, с кем разговариваю. Извиняй, не до тебя мне…

И отвернулся, будто внезапно потеряв к нему всякий интерес.

Кобрин же на следующий день отправил в объединенный банк данных архива Минобороны очередной запрос, на сей раз касавшийся не прадеда, а лейтенанта ГБ Зыкина Виктора Тимофеевича. Проглядев не слишком длинный, но достаточно впечатляющий послужной список, зацепился взглядом за последний абзац:

«23.05.1944 года руководитель группы «А» НКГБ СССР майор Зыкин В. Т. пал смертью храбрых при выполнении специального задания командования. За проявленный героизм и личную храбрость награжден орденом Красного Знамени (посмертно)».

Кобрин задумчиво хмыкнул: однако молодец Витька, аж до майора ГБ дослужился! Жаль, что погиб. Ну да ничего, это исправимо. Судьбу прадеда он уже дважды изменил, так уж выходит. Хоть пока с одним и тем же результатом. Глядишь, и Зыкину поможет. Гм, а что это, собственно говоря, за «группа «А» такая, руководителем которой Витька заделался? Любопытно, даже очень. Память ничего подходящего не подсказывает, вспоминается только легендарный спецназ КГБ-ФСБ двадцатого – двадцать первого веков, но это явно не то. Впрочем, какие проблемы? Сейчас выясним…

Пришедший ответ откровенно удивил: «информация по данному запросу отсутствует, утеряна или ваш уровень доступа не позволяет ее получить».

Вот так ничего себе, это еще что такое?! С каких пор слушатель ВАСВ не может получить архивных данных более чем двухвековой давности? Все грифы секретности давным-давно сняты. Да и о какой секретности можно говорить спустя столько времени? Двести с лишним лет прошло. Глупости. Возможно, информация и на самом деле просто утеряна во время распада Советского Союза или позже, при переводе древних документов в электронный вид еще два столетия назад? Или какая-то ошибка базы?