День козла - Александр Филиппов

Душнова лечила отварами, шептала, плевала через плечо, привораживала, и люди платили ей – кто сколько мог, в итоге деньги получались немалые, на безбедную жизнь в провинциальном городке вполне хватало, а слава, невзирая на сомнительные результаты обращений, распространялась стремительно.

В конце концов кто-то подсказал адресок целительницы супруге Первого Президента. Та попыталась было заполучить Дарью к себе, в загородную резиденцию. Однако ушлая бабенка, быстро сообразив, что о ее визите на дачу к Первому Президенту, скорее всего, никто никогда не узнает, не в пример тому, если бывший глава государства прикатит к ней – городок-то маленький, все на виду, а слухами земля полнится, – уперлась и пригласила пациента к себе. Дескать, именно в Козлове существует особо целительная аура, обусловленная тектоническими разломами древних скальных пород и подземным излучением, которую она, Дарья, умеет концентрировать и направлять на пользу болезным.

И вынудила-таки, стерва, именитую чету собраться в дальнюю дорогу…

Гаишный «жигуленок» вдруг взвыл сиреной особенно истерично. Коновалов вздрогнул, огляделся по сторонам. Кортеж въезжал на городскую окраину. Областные власти, с которыми полковник накануне связывался по телефону, пообещали к прибытию высокопоставленного гостя привести городок в мало-мальски божеский вид, подлатать, где можно, заборы и обновить фасады домов, заасфальтировать проезжую часть улиц, но, как знал по опыту последних лет Коновалов, все наверняка ограничится лишь бессмысленной побелкой телеграфных столбов, стволов деревьев вдоль трассы и придорожных бордюров.

Президент встрепенулся, когда джип ощутимо тряхнуло на первой же, слегка закомуфлированной песком, выбоине в асфальте, открыл осоловелые глаза, спросил заполошно:

– Кто?! Што?! – но, успокоенный сидящей рядом женой, опять задремал, опустив на грудь тяжелую голову и занавесив одутловатое лицо седой прядью упавших со лба волос.

Коновалов с неудовольствием поймал себя на том, что разволновался-таки от встречи с родным некогда городком, попытался успокоить приступ сердцебиения, и постарался безучастно, с чисто профессиональным интересом телохранителя смотреть в окно, оценивая, не таится ли там потенциальная опасность для Первого Президента, но мало что видел из-за поднявшегося за гаишниками пушистого, как лисий хвост, столба пыли.

Как и предвидел он, бордюры там, где они сохранились, были и впрямь побелены, ямы в дорожном полотне присыпаны смесью песка и щебня, а вот на редкозубые заборы, гнилой штакетник палисадников ни сил, ни средств у муниципальных властей уже не хватило. Они зияли щербато, и деревья тянули сквозь бреши навстречу гостю грязные пятерни пыльных листьев, да лаяли неприветливо, не испытывая ни малейшего почтения к знатному гостю, отличавшиеся особой злобностью цепные козловские псы.

II

Сперва областное начальство предполагало поселить Первого Президента в лучшем местном отеле, выстроенном в Козлове каким-то спятивши от дурных денег «новым русским», и теперь прогоравшим тихонько на гостинничном бизнесе, ибо потенциальные постояльцы, наезжавшие в городок из сельской глубинки, по причине врожденной скромности и дороговизны аппартаментов обходили роскошные номера с сауной и пустующей биллиардной, предпочитая по традиции кучно селиться в «Доме колхозника», платя по тридцать рублей в сутки за продавленную койку.

Однако Коновалов решительно отказался от необитаемого отеля – не из-за цены, естественно, смета расходов отставного президента и не такое терпела, а из-за того, что обеспечить безопасность охраняемого лица в этом здании, расположенном в центре города, было бы затруднительно.

Идеально соответствовала целям изоляции постояльца от нежелательных контактов бывшая обкомовская дача, стоящая несколько на особицу, в старинном парке на берегу мелкой речушки, и обнесенная высоким тесовым забором.

Вообще-то полковнику по долгу службы положено было накануне визита лично побывать на месте будущей дислокации отставного президента, оценить наметанным глазом, что да как, определить систему охраны, выявить уязвимые для злоумышленников пути доступа к «телу», однако такие, и даже еще более жесткие меры безопасности предписывались только в отношении действующих высших должностных лиц государства, а президент, хоть и носивший гордый титул Первый, был все-таки бывшим, и на разведывательные вояжи его малочисленной охраны уже не хватало.

Тем не менее, по согласованию с ФСО сотрудники областного УФСБ побывали здесь за день до визита, прочесали дачку с окрестностями и гарантировали отсутствие взрывных устройств, прослушивающих закладок, а заодно наличие в городке террористических групп и маньяков, одержимых идеей убийства Первого Президента.

Водитель губернаторского джипа, прикомандированный в распоряжение Коновалова вместе с автомобилем, хорошо знал дорогу, и решительно свернул с городской улочки на грунтовое полотно, углубился по нему в чащу вековых дубов, и через минуту мягко затормозил возле длинного забора, выкрашенного в умиротворяюще-зеленый цвет, у подножия которого вольготно разрослись огромные, как слоновьи уши, лопухи.

Президент опять проснулся, заворочался на заднем сиденье. Супруга, прижимая к груди дамскую сумочку, вздохнула: «Ну наконец-то! Приехали…», и зашарила по дверце машины в поисках ручки – выходить.

Полковник, буркнув шоферу: «Не глуши!», и в сторону президентской четы: «Не торопитесь, минуточку!», первым спрыгнул с высокой подножки джипа. Огляделся, мгновенно оценивая обстановку – больше по многолетней привычке, чем из предосторожности.

Подкатила «Волга», из нее высыпали четверо охранников, закрутили головами, как учили – по секторам.

Осмотревшись, Коновалов увидел торчащий из-за плотного, доска к доске, забора, бревенчатый дом, сияющий жестянно двускатной крышей, распахнутые настежь ворота, у которых кучковалась, растянув в улыбке одинаково толстые, словно у клонированных близнецов физиономии, районное начальство, смазливеньких девчушек в длинных платьях и сверкающих разноцветными стекляшками кокошниках – не иначе как из местного ансамбля русской песни и пляски реквизированных, с пышным караваем в руках, который венчала фаянсовая общепитовская солонка. Полковник, скользнув по ним взглядом, перенацелил взор на окрестности. Со всех сторон дачу окружали высоченные дубы, ярусом ниже росли березки и клены, и только со стороны дороги пространство оставалось открытым. Там просматривались окраинные городские хибарки с зеленеющими огородами, и дальше, в километре примерно, высились здания двух крупнопанельных пятиэтажек.

И в миг, когда президент, поворочавшись внутри джипа, в стариковском нетерпении сам открыл дверцу, полез, как раздраженный медведь из берлоги, наружу, опустив на землю сразу обе ноги, благо гренадерский рост это ему позволял, в то же мгновение по глазам полковника резанул солнечный зайчик. Еще не сообразив, что к чему, определив лишь, что бликует где-то в окне одной из отдаленных пятиэтажек, Коновалов изо всех сил толкнул, вернее швырнул президента назад в машину.

И в ту же долю секунды у лица начальника охраны, там, где только что находилась голова Деда с буйной шевелюрой растрепавшихся после сна волос, тонко свистнуло. По горячей волне опалившего лицо ветерка полковник безошибочно распознал пролетевшую пулю!

– Заводи! Быстро в ворота! – заорал Коновалов водителю, и тот заполошно вцепился в баранку, газанул, а президент, завалившись спиной на жену, просипел плаксиво:

– Ты што, Илья? Охренел?! Твою мать…

Джип, с визгом крутанув колесами, сорвался с места и влетел во двор, окатив пылью едва успевших отскочить в сторону девчушек в нелепых кокошниках, и укрылся за высоким забором.

Коновалов спрыгнул с подножки, оглянулся на вбегавших в ворота охранников.

– Что случилось? – запаленно спросил, выдергивая пистолет из заплечной кобуры, один из них.

Полковник махнул рукой в сторону дачи, приказал:

– Быстро осмотреть помещения. Вы двое обшарьте все кусты во дворе. Проверьте, нет ли другой калитки, дыры в заборе. – и пояснил встревоженным сослуживцам вполголоса, чтобы не слышали посторонние, – Снайпер!

III

Выругавшись сквозь зубы, снайпер передернул затвор армейской СВД, и латунная гильза, звякнув, покатилась по полу. В комнате отчетливо запахло пороховой гарью.

Только что в перекрестье оптического прицела он отчетливо видел одутловатое, знакомое по тысячам фотографий и телевизионных кадров лицо Первого Президента, но за мгновение до того, как указательный палец нажал на чуткий спусковой крючок, оно исчезло, а еще секунду спустя вся картина смазалась, затянулась пылью, и машина, рванув, скрылась за высоким забором на территории дачи, став недоступной выстрелу, и унеся в своем объемистом чреве живую мишень.