Всё нормально на Кубани в конце восьмидесятых - Анджей Загребельный
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К концу следующей недели у меня ушло все, и я обзавелся ста пятидесятью рублями или около того. Учитывая то, что мне на расходы на месяц присылали тридцатку это было просто ох. но.
Но публика требовала еще! Пришлось ставить на скорую «Гитлеров» искать и покупать сахар и дрожжи. Во тогда до меня и начало доходить что такое «чистая прибыль»… А еще я боялся, что меня сдадут «милиции», узнает про все махинации дед и прочее. Меры конспирации я принимал грандиознейшие. Неведомая «тетка» друга шифровалась со страшной силой, а я, отработав на заводе, на второй месяц не захотел оставаться, «хотелось отдохнуть каникулы же», как я объяснил бригадиру.
Не буду рассказывать, о расширении торговли, о «рейде по самогонщикам» когда при виде участкового я чуть не наделал в штаны. Но участковый сам был не против стать покупателем у «теть Яны вроде бы, армянки, которая откуда- то с Горячего Ключа» и со мной он даже беседовать не стал, тем более отлично знал деда и прибухивал с ним вместе.
Когда вернулся дед, все было на законных местах. Хотя я забыл вылить баллоны с новой брагой, дед похвалил меня за рвение и обнаружил в доме на кухне три поллитровки с моим последним «выгоном». Пришлось наплести про «магарычи» от какого-то дядьки, которого я не знал. Дедуля даже вспомнил от кого! Потом усугубил под огурец с солью и довольно хмыкнул:
— Хороша, мне так не выгнать…
Глава 2
Это было года за полтора до того как я нашёл у деда самогонный аппарат. Батя уезжал в командировку в Африку собрал нас своих отпрысков и говорит:
— Что вам привезти дочери мои разлюбезные!
Дочь была одна в виде моей сестры поэтому, потребовала всяческой девчачьей хрени. Я же призадумался ибо являюсь сыном и набор из «аленя, кия и цветных очек» мне был не нужен.
Джинсов и прочей хероты мне хватало. В период жёсткого пубертата я ухлёстывал за Олеськой Воронцовой, которая решила стать стилисткой- парикмахершей и стричь минимум Пугачёву а максимум Дитера из Модерн Токинга, который чем то болен.
Я заказал бате парикмахерский набор, и шоб машинка была электрическая, ну а если нет то хорошие плавки, очки и ласты, желательно французские для занятий в секции.
Батя приехал из командировки и привез и плавки и парикмахерский набор. Но в то момент Олеська глубоко оскорбила мои чуйства, пригласив на школьном дискаче на белый танец старшеклассника. А потом еще пригласив этого дылду на свою днюху, на которой я хотел поразить её парикмахерским набором. На днюху я не пошёл, не потому что не хотел, а просто банально не успел вернуться с соревнований с Ростова. Как мне сообщали, потом она запиралась с данным индивидом в ванной и вела себя неподобающе и все такое. Может и брехали но я уже был разочарован и забил на неё болт.
Так вот электрическая машинка была просто охуительна! Называлась «Ремингтон» и могла работать не только от сети, но и от аккумуляторов. Первым был побрит кот Тишка. Сестра тут же меня сдала мамане. Матушка, посмотрев на Тихона сказала:
— О господи, какой у нас красивый кот! — но люлей мне на всякий прописала. Парикмахерский набор валялся без дела где-то год. Я стал еще взрослее, как и все пацаны в классе и начал задумываться о охуенной прическе примерно как у солиста популярной группы «Сайлент Китчер» поющего «стоп ту рейнинг ин найт». Но занятия спортом, а в частности плаванием диктовали другую моду.
Итак, предки свалили в Ленинград в Академию, дед с «Новой бабуленькой» в Болгарию. Я один дома варю самогон и токарю на заводе. Тут я вздумал подстричься, пошёл на заводской быткомбинат в парикмахерскую. Работала там молоденькая девчонка лет девятнадцати, споро забривала работяг, действуя чисто на автомате. Блять, печаль тоска не заиметь мне красивой причи. Деваха объявила перерыв на пять минут и вышла в курилку, где я в это время и ждал своей очереди. Прикурила, села в уголке на скамейке, вытянула ноги. Народу кроме меня и неё не было. Мельком взглянула на меня заставив покраснеть. Потом еще раз глянула:
— Ты тоже стричься? — окликнула она меня. Я заменжевался и кивнул, а потом собрался силами и ответил:
— Ну да, а ты только вот так стрижешь?
— Да не… это так норму отрабатываю, а ты что то другое хотел?
— Ну как ни будь по модному, там типа как у Дитера Болена только покороче мне длинные тренер не разрешает.
Парикмахерша хмыкнула, затушив бычок, подошла ко мне и запустила пятерню в волосы, я поплыл и чуть не обтрухал штаны. Деваха была супер зачетная еще и в просвечивающем халате. Она повертела моей башкой и выдала вердикт:
— Та нахуй тебе эта чёлка собачья? Тебе ассиметрию можно сделать, хотяя…
Она развернула меня, подёргала за уши.
— Короче к двенадцати приходи, я тебе под немца сделаю, ещё и блондараном подсветим, всё хочу кого-нибудь так подстричь, сама придумала по журналу. Согласен?
— Аээ уу, а сколько у меня только пятьдесят на стрижку.
— Да нисколько меня эти окантовки да волосатые уши задрали, я, что зря на моделиста училась.
Надо ли говорить, в двенадцать я уже торчал у Мадонны (кличка на самом деле Машка) в её каморке. Мадонна намыла мне голову, а я пускал слюни. А потом как начала мне брить все подряд (на голове). А потом жуткой польской хренью намазала, что мне аж голову начало щипать. Машка осталась довольна результатом работы а я сидел в кресле в тихом ахуе. Никто из пацанов в классе и на улице так не стригся. Я был реально похож на какого то Гитлерюгенда, челка по брови аккуратный пробор выбритые виски и затылок. И то, что меня обесцветили, по первому взгляду вообще не ощущалось. Казалось, что я вот таким белесым и вырос.
— Ахуенна, — резюмировала Мадонна, то, что хотела, иди девок соблазняй!
Домой я ехал и думал как бы люлей от каких-нибудь «металлистов» не отхватить. Однако внимания на меня никто не обращал абсолютно. Как говорится «да всем насрать»! Однако сваливая с электрички, я заметил как
