Журнал Наш Современник №9 (2002) - Журнал Наш Современник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кожинова знали и любили в Абхазии. Он тоже очень любил эту удивительную страну, часто бывал там. Имя Кожинова, я тому свидетель, стало символом борьбы абхазов за национальное самоутверждение. В 1977 году его дом был засыпан письмами из Абхазии. Его благодарили читатели, литераторы, представители творческой интеллигенции.
Ниже представлены фрагменты некоторых писем, предварить которые я хочу телеграммой Президента Абхазии В. Ардзинба и откликами на кончину В. Кожинова в газете “Эхо Абхазии”.
Татьяна Шутова
* * *
Глубоко скорбим о кончине замечательного русского ученого, общественного деятеля, мыслителя Вадима Валериановича Кожинова.
Человек выдающихся дарований, Вадим Валерианович внес вклад в самые различные сферы гуманитарной мысли. Его труды в области литературоведения являют пример глубокого и тонкого анализа, исторические изыскания открыли тайны великих трагедий 20-го столетия.
Вадим Валерианович был большим другом Абхазии. Мы никогда не забудем его эмоциональных выступлений в защиту нашего народа, его искреннего желания видеть Абхазию свободной и процветающей.
Имя Вадима Валериановича Кожинова навсегда останется в наших сердцах и нашей памяти.
Выражаем глубокое соболезнование родным и близким покойного.
Президент Республики Абхазия
В. Ардзинба
Слово о нашем друге
Не стало Вадима Кожинова. Мне трудно об этом говорить, трудно в это поверить. Мы были в тесной дружбе около сорока лет, дружили семьями. В опубликованной им в 1980 г. статье “Николай Рубцов среди московских поэтов” он сам рассказывает о нашем знакомстве, о нашей первой встрече в 1964 г. Тогда я учился в Московском литературном институте. А позже, во время прохождения мною курса аспирантуры в Институте мировой литературы, где Вадим Валерианович работал, мы стали общаться еще чаще. В этом научном центре он сблизился со многими молодыми абхазскими учеными-аспирантами. К их числу относятся В. Цвинария, А. Аншба, Б. Гургулиа, В. Агрба, В. Бигвава, Т. Джопуа, В. Авидзба, З. Аджапуа, В. Когониа, Д. Адлейба, А. Ладария, Ц. Габния, Е. Кобахия и др.
Благодаря Вадиму Валериановичу я получил возможность сблизиться и подружиться со многими замечательными русскими поэтами и учеными. Его друзья становились моими друзьями — это В. Соколов, Н. Рубцов, А. Жигулин, С. Куняев, А. Передреев, О. Чухонцев, Ю. Кузнецов и др. Вадим Валерианович был другом, покровителем, идейным вдохновителем этих и многих других талантливых людей, всех тех, в ком он видел искру Божью и желание служить России.
Со своей стороны, я способствовал творческим контактам Вадима Валериановича с абхазскими писателями, абхазской литературой, историей Абхазии. Он неоднократно приезжал в Абхазию, посещал семьи наших писателей, в том числе и Б. В. Шинкуба, чей двухтомник, вышедший в Москве, снабдил своим предисловием. Изучал нашу культуру, историю, быт и традиции.
В разные времена и в разные годы немало известных русских писателей писали об Абхазии и абхазской литературе, но, насколько мне известно, никто не писал так глубоко и со знанием дела, так профессионально об абхазской литературе и истории в течение многих десятилетий, как В. Кожинов, начиная с 60-х годов. Также надо особо отметить и его выступления на страницах центральной российской печати во время грузино-абхазской войны против геноцида абхазского народа.
Интерес Вадима Валериановича к Абхазии был настолько глубок и серьезен, что ему удалось собрать огромное количество книг, целую библиотеку по абхазоведению, равная которой в Москве вряд ли у кого найдется. Его мечтой было выпустить все написанное об Абхазии отдельным сборником, отдельным изданием, но он, увы, не успел. А с нашей стороны является долгом издать этот труд, чтобы все это не затерялось на страницах российской периодической печати.
Имя Вадима Кожинова широко известно не только в России, но далеко и за ее пределами. Его знали как крупного ученого, патриота России, всего русского, как защитника классических традиций и духовности великой русской литературы.
Он был одним из образованнейших людей своего времени. В его статьях, монографиях, трудах, составляющих многие тома, нигде нет скучных академических фраз, он писал всегда живо, захватывающе.
Если многие литературоведческие труды, монографии разных ученых после развала СССР канули в небытие, то слово В. Кожинова будет жить в сердцах многих поколений ученых и историков, а также всех тех, кто интересуется русской литературой и историей России.
Двери его дома в течение многих десятилетий были открыты для всех, к нему приходили десятки и сотни начинающих писателей, ученых, и для каждого он находил нужные слова, нужную оценку только что прочитанной вещи. Он был замечательным наставником, великолепным собеседником.
Смерть Вадима Валериановича — это большая утрата не только для русской словесности, русской истории, но и для нашей абхазской культуры и литературы.
Мушни Ласуриа
Мэтр российской словесности,
защитник интересов Абхазии
Вадим Кожинов... Не знаю, отозвалась ли еще где-нибудь на постсоветском пространстве его смерть такой же болью, как в Абхазии. Один из ведущих русских литературных критиков, он был большим другом и наставником абхазских писателей, а в публицистических выступлениях активно защищал интересы народа Абхазии.
Распад СССР в числе неизбежных, увы, издержек повлек за собой и разрыв прежних связей литератур входивших в него народов. Думаю, что Вадим Кожинов был один из тех, кто наиболее остро переживал этот процесс. Вот почему, наверное, он с таким доброжелательным интересом ждал появления новых произведений из Абхазии.
В благодарной памяти автора этих строк навсегда останутся жить те добрые слова, которыми он предварил на страницах журнала “Наш современник” в 1998 г. публикацию подборки моих рассказов о грузино-абхазской войне, а также немногочисленные, к сожалению, беседы с ним. В этих беседах мэтр российской словесности успел поведать немало интересного о взаимоотношениях русских и абхазских литераторов, о их творческих и дружеских связях.
Вадим Валерианович умер 25 января 2001 г. в возрасте 70 лет, похоронен в Москве. На похоронах присутствовала большая группа представителей абхазской диаспоры в столице России. Мы потеряли одного из своих верных и преданных друзей.
Виталий Шария
* * *
Здравствуй, дорогой Вадим!
Мы все, знающие тебя по ИМЛИ, да и не только мы, все те сородичи наши и друзья-благожелатели, которые уже успели прочесть твою Работу (ее достать очень и очень нелегко у нас), бесконечно благодарны тебе за твой благороднейший подвиг. Спасибо тебе! Доброе дело не пропадет даром!
Мне где-то неудобно было писать тебе, несмотря на то, что, ей-богу, твой труд приятнейшим образом потряс нас всех талантом и тончайшею своею проницательностью, из-за того что мое имя упомянуто в работе. Прости меня за нескромность, я не удержался и пишу тебе.
Вадим! Ты сказал о нашем народе такое слово, которое никогда не будет забыто (извини за тостообразные слова) нами и нашими потомками! Ты сделал для нас и нашей литературы то, что не могут решить тома (в какой-то мере даже в политическом плане!). Я это говорю от чистого сердца, и, знай, не я один так думаю.
В твоей работе с удивительной проницательностью, опять повторю это слово, увидены, тонко подмечены самые характерные черты духовной жизни абхазов, может быть, даже главное их моральное и историческое кредо. А этого до тебя так никто не замечал!
Я восхищен и где-то польщен, что это сказал ты — “посторонний” наблюдатель без предвзятостей, не зараженный национальной самовлюбленностью; я имею в виду то, что напиши это абхазец, его могли читатели воспринять иначе, — ты, русский, написал об абхазских традициях культурных и духовных (одним словом, навряд ли по моим предложениям можно изучить русский язык!).
Неблагожелатели, если есть таковые, не смогут сказать, что статья тенденциозна! Ибо есть и такие, которым твоя работа застряла в глотке! Но они в счет не идут.
Главное заключается в том, что на свет появилась большая работа, умная, тонкая, чистопородно-литературоведческая (не удивляю тебя своими оборотами? Главное, я считаю, с какой душой говоришь, а мой русский язык ты прости мне), за которую премного и премногие благодарны тебе.
Благодаря всему этому “Дружба народов” стала самым читаемым журналом у нас. Это о многом говорит.
Дорогой Вадим! Могу писать безгранично много тебе, человеку, которому мы все, абхазы, обязаны в той или иной мере (каждый в мере своих способностей), но не буду утруждать тебя своим нерусским, нескладным слогом.
Мы еще много раз увидимся, ты побудешь у нас, это уж точно, и мы в Москве не редкие гости!
