Законы прикладной эвтаназии - Тим Скоренко

Накамура рывком поднимается с кровати и подходит к окну. Первое время по субботам окна завешивались чёрными шторами снаружи, чтобы курсанты не видели заключённых. Теперь это не имеет смысла.

У него нет никаких дел в казарме, но до занятий ещё много времени, а просто так слоняться по территории базы нельзя. Он достаёт из кармана амулет, сжимает его в руке. Затем медленно выходит из казармы. У входа – часовой, Асагава. Он маленький и тихий, молчаливый. Асагава смотрит на Накамуру, но ничего не говорит: хочешь выходить – выходи. Отвечать будешь сам. Накамура идёт прочь. По мере приближения к центральным воротам его шаг становится чеканным.

На самом деле ему просто интересно. Он любит смотреть на то, как привозят «брёвна». Слово «марута», которым обозначают заключённых, пишется не так, как «бревно», да и произносится иначе. Но все говорят «брёвна», потому что так проще.

Мимо проходит маньчжур с тачкой. От маньчжура несёт падалью: наверное, вывозит мусор. Всю грязную работу делают маньчжуры.

У хозяйственного управления раздаются крики и лай. Везут.

У ворот кто-то из военной жандармерии, Накамура его не знает. Военные жандармы великолепно умеют забывать – и это одно из самых ценных их качеств. Хорошая память приравнивается к преступлению. Накамура пытается забыть лица людей в стеклянных камерах Иосимуры, но не может. Он пытается забыть мальчика, разложенного на органы. И самое главное – он пытается забыть Изуми. Но у него не получается, потому что Изуми – это сверкающий фонтан, запертый в девяти квадратных метрах.

По двору идёт генерал-лейтенант Исии, Бог Войны. Его сверкающий автомобиль остаётся где-то позади. Накамура видит Исии крайне редко. Иногда зелёный открытый лимузин проезжает мимо, чтобы покинуть территорию базы. Впервые Накамура смотрит на идущего генерала.

Накамура боится, что его примут за шпиона. Он должен находиться в казарме до половины четвёртого, а затем идти в лабораторию. Но интерес перевешивает дисциплину – бывает и так. Очень жарко. Над Биньцзяном – солнце.

Исии о чём-то говорит с человеком из отдела Касахары. Зелёный грузовик разворачивается неуклюже, медленно. Это старый «Додж» тридцать третьего года, и снаружи он выглядит как обычная машина с тентом. Под тентом – металлический кузов без окон. Внутри нет сидячих мест, только маты на полу и трубы отвода отработавших газов – в качестве отопления зимой.

Жандарм запирает ворота. Рядом с Исии появляется Иосимура. Подтянутый, худой, выглядит совсем юным (ему тридцать восемь), на носу очки с толстыми стёклами. Что за взгляд прячется под очками – лучше не знать. Самый страшный взгляд, самый мудрый.

Накамуре интересно: впервые на принятии «брёвен» – сам генерал-лейтенант, начальник базы, и полковник, начальник одной из групп Первого отдела. Значит, предстоит что-то серьёзное. Привезли заключённых для каких-либо спецопераций.

Их начинают выводить: с завязанными глазами, в наручниках, одного за другим через узкую дверь в заднем торце кузова. Мужчины, женщины – китайцы. В основном, партизаны и враги Японии. Накамура знает, что попадаются и простые местные жители, но это необходимый процент брака. Самое страшное, что Изуми, его сияющий фонтан – не ошибка, никак не ошибка.

Их выводят и строят. Они ничего не понимают – думают, плен. Думают, их будут пытать, выбивать из них информацию. Может, они сумеют спастись. Есть такие, кто знает, зачем их сюда привезли, но и они таят надежду на спасение. Надежду, которой нет.

В принципе, они уже расписаны. Иосимуре нужны человек десять мужчин, женщины его сейчас не интересуют. Такахаси и Футаки тоже поистратились, нужно пополнение. «Брёвна» строят и тычками ведут к небольшой двери в огромном массиве лабораторных корпусов.

Если Накамуру заметят, он сделает вид, что был в храме, а теперь возвращается в казарму. Он хорошо видит происходящее через забор с колючей проволокой, опоясывающий главное здание.

Последняя шестёрка «брёвен» отличается от первых тридцати-тридцати пяти человек (Накамура не считал точно). Они не китайцы. Китайцы дают общую картину, но для частных случаев нужно рассматривать также представителей других рас. Когда война окончится, Японии понадобится знание их особенностей.

Их шестеро, всего шестеро – и это «брёвна», но «брёвна» высшей ценности. Двое рослых, светловолосых, в русской армейской форме. Иваны. Накамура слышал – они придумали смешное слово «ходя». Они называют так и китайцев, и корейцев, и японцев. Это унизительно.

Невысокий мужчина с чёрными волосами. Национальность не определить. Гражданский.

Ещё двое похожих, мужчина и женщина, кожа тёмная, глаза круглые. Индусы, что ли.

И девушка. Высокая, очень высокая. Она стоит рядом с Иосимурой, который кажется карликом в сравнении с ней. Огромные впалые глаза, чёрные круги вокруг них закрывают пол-лица. Они выглядят естественно, точно причина вовсе не в недосыпе или недоедании. Нос смешной, острый, как у птицы. Губы тонкие. Крупная, но стройная; под бесформенной на несколько размеров больше кофтой вырисовывается грудь.

Накамура рассматривает её внимательно. Некрасивая, думает он. Тут же его сердце сжимается – при мысли об Изуми. Она маленькая, тонкая, печальная. Накамура мечтает вызволить её, но никогда не позволит себе подобного. Потому что солдат есть солдат. Не страх перед кемпейтай, не опасность останавливают его, а собственная совесть. Он ненавидит себя за то, что наделил «бревно» именем.

Пятерых иностранцев уже уводят. Исии Сиро, высокий, в круглых очках, с реденькой бородёнкой и пышными усами, что-то говорит. Девушку с кругами под глазами отделяют от остальных, её конвоируют за генерал-лейтенантом. Исии разговаривает с ней. Накамура не может разглядеть, отвечает ли она. Возможно, отвечает.

Двор пустеет. Грузовик уезжает в глубь базы. До занятий остаётся около десяти минут.

2

Курсанты играют с крысами. Сопляки – разводят бактерии чумы в аппаратах Исии, но не всегда понимают, зачем нужны «брёвна». Их гложет тоска по Японии, они клянут себя за то, что отправились в Маньчжурию. Зато здесь больше платят. Далеко не у всех есть допуск к лаборатории.

Накамуре кажется, что он – другой. Полгода работы в отряде 731 закаляют человека. Перестаёшь бояться трупов, перестаёшь воспринимать «брёвна» как людей. Их учили именно так. Вечером курсанта вызывали и приводили в комнату, где на операционном столе или просто на полу лежал труп. Тачка ждала в коридоре, задача – вывезти. Трупы были самые разные. Чудовищно взбухшие, покрытые язвами и рубцами. Аккуратно распотрошённые, залитые кровью. Лишённые конечностей, обмороженные. Сначала нужно было помочь ассистенту окунуть тело в раствор карболовой кислоты, а затем взять тело и отнести его к тачке. По коридорам труп приходилось везти до крематория, там сдавать его в руки работнику огня и меча. Меча – потому что иногда трупы рубили перед тем, как сбрасывать в отверстие пышущей жаром шахты.