Законы прикладной эвтаназии - Тим Скоренко

Майя садится в такси и едет к лифтам. Поднимается в Верхнюю Москву. Едет в лабораторию времени.

Все здесь: Марк, Карл, Гречкин и Ник, а также два хранителя – Стас и Санкевич. Все радуются ей, приветствуют её, и у каждого в глазах вопрос: что произошло в кабинете? Кто стрелял в Варшавского? Ты?

Майя не хочет отвечать.

– Марк, Вася, – спрашивает она, – вы знаете, почему машина сработала именно так? Почему она не реагировала на мышей? Почему она забросила меня в сорок пятый?

– Да, – отвечает Гречкин. – Я об этом думал. И проверял. Не обошлось без ментального поля. Побочный эффект торотылки, вероятно. Мышь была настроена на клетку – и оказалась в клетке после перемещения. А ты, наверное, начиталась про Японию – ты же историк-японовед. Где-то на подсознательном уровне ты хотела туда попасть. Машина истолковала по-своему твои мысли и забросила тебя на исторически подконтрольную Японии территорию.

– Но почему она включилась?

– На машине стоял датчик. Машина почувствовала объект и отправила его в соответствии с координатами, заданными подсознанием объекта, – поясняет Марк. – Неодушевлённый предмет она не восприняла вообще, а мышиного сознания хватило, чтобы задать пространственные координаты, получившие преимущество перед заданными вручную. Ты же дала машине и пространственные, и временные координаты.

Майя подходит к машине и ладонью проводит по её металлической поверхности.

– Мне нужно в две тысячи одиннадцатый, – говорит она. – Мне очень, очень нужно в две тысячи одиннадцатый.

У нас будет хотя бы три года, мой мальчик. А может, и больше. Потому что я спасу тебя. Окружу собой и защищу от жестокого, жестокого мира.

Милая Майя, станцуй мне фламенко на площади перед дворцом,Выстрели в сердце влюблённому в танец, возьми это сердце себе.Бата де кола взовьётся по ветру, прикрыв на секунду лицо,Стройные ноги твои обнажая, что в целом равно ворожбе.

Милая ведьма, моя байлаора, испанскою шалью свети,Дерзко крути её, стан облекая, и веером нервно играй,Эту свободу любой хореограф зачтёт за начало пути —Что же в конце его – руки танцора, пора, байлаора, пора.

Вернуться к истокам,Познать своё тело,Забыть предрассудкиЛюбого оттенка.Прекрасная дама,Позвольте несмелоСтать вашим партнёромВ системе фламенко,В полёте фламенко…

Милая Майя, четвёртой стихией сожги мой убогий покой,Выйди на площадь, возьми мою руку, влеки за собою в восторг.Правь меня, леди, кроши по живому, любовь разливая рекой:Если мы знаем, где устье, то мы, безусловно, найдём и исток.