Феномен Локотской республики. Альтернатива советской власти? - Иван Ковтун

Ляпунов предпринял попытку подробнее осветить эпизоды, связанные с нападением на Локоть. Читатель теперь мог узнать, почему для налета избрали ночь под Рождество, каковы были силы партизан, на чем они совершали марш (120 саней), как шли бои. Интересно, что Ляпунов оспаривал тезис Сабурова о решающем вкладе его подчиненных (штурмовая группа Алексея Дурнева) в уничтожении Воскобойника. Так на свет появился новый герой, якобы уничтоживший «вражеского прихвостня», – пулеметчик отряда «За Родину» Михаил Астахов.

Сам по себе этот факт достаточно примечателен, поскольку он свидетельствует о сложных и конфликтных взаимоотношениях между командирами разных партизанских формирований. Как сегодня известно, осенью – зимой 1941 г. борьбу с немцами и «народной милицией» на Брянщине вели два партизанских центра. Первый возглавлял А.Н. Сабуров, второй – бывший начальник Суражского райотдела УНКВД по Орловской области младший лейтенант госбезопасности Д.В. Емлютин. В подчинении последнего находилась региональная оперативная группа 4-го отдела, объединившая к январю 1942 г. 18 партизанских отрядов и 105 так называемых «групп самообороны», численностью до 9 тысяч человек[11].

О непростых отношениях, сложившихся между «емлютинцами» и «сабуровцами», позже обмолвился в одной из статей бывший начальник штаба объединенных партизанских отрядов южного и юго-западного направлений В.К. Гоголюк[12], выступивший с критикой Сабурова, который отказался объединяться и перейти под начало оперативной группы («Однако не все командиры отрядов понимали важность объединения сил. Боясь потерять “независимость”, отдельные командиры под разными предлогами сторонились объединения»). Конфликт разгорелся из-за Трубчевского, Суземского и Брасовского отрядов. Сабуров подчинил их себе, не предупредив об этом Емлютина. Поэтому Ляпунов и поставил в своем рассказе акцент не на формированиях А.Н. Сабурова[13] (харьковские отряды К.И. Погорелова, И.Ф. Боровика и, собственно, А.Н. Сабурова и З.А. Богатыря), а на отряде «За Родину» (командир – В.А. Капралов) и отряде им. Сталина (командир – М.И. Сенченков). В последующем этот весьма важный эпизод выпал из поля зрения некоторых специалистов и привел их к неверным выводам относительно того, кто руководил налетом[14].

В воспоминаниях Ляпунова встречается немало ценной информации. Автор, к примеру, сообщает, что о гибели К.П. Воскобойника партизаны узнали только на второй день после нападения; казарму «народной милиции» захватить не удалось (Сабуров писал об обратном), «враг стал наседать с других сторон», и командование «решило закончить боевую операцию»[15].

Вывод, казалось бы, напрашивается сам – налет оказался неудачным, цели и задачи, поставленные перед партизанами, не были выполнены. Но Ляпунов не заостряет на этом внимание, а заявляет о больших потерях «захватчиков и их прихвостней» (более 100 человек), о «крупном боевом успехе»[16]. Партизанские потери, утверждает автор, были минимальными: ни одного убитого и лишь несколько раненых.

Бывший секретарь Навлинского подпольного окружкома комсомола П.Я. Пархоменко затронул тему покушений на Б.В. Каминского, организованных по указанию начальника Навлинского райотдела НКВД А.И. Кугучева. Пархоменко не указывает, кто конкретно отдавал приказы о ликвидации обер-бургомистра, но сообщает о том, что подполье в Комаричах возглавлял врач местной больницы П.Г. Незымаев. Уделил автор внимание и тому, как анонимные подметные письма, написанные членами организации, помогли руками каминцев уничтожить наиболее активных борцов с партизанами: начальника штаба одного из батальонов Паршина, следователей Гладкова и Третьякова, начальника Комаричской полиции П. Масленникова. В патетически-скорбных тонах Пархоменко пишет об аресте и казни подпольщиков, впервые называя имя выдавшего их Алексея Кытчина.

В 1960 г. в Брянске опубликовали документальную повесть А. Незвецкого и В. Федорова «Там, где течет Навля»[17]. Опираясь на рассказы навлинских партизан, авторы обратились к вопросу разложения подразделений и частей РОНА. В книге целая глава посвящена тому, как подпольщики помогают группе каминцев перейти на сторону бригады «Смерть немецким оккупантам». При этом повествование Незвецкого и Федорова содержит массу фактических неточностей и ошибок.

Своеобразным событием для первой половины 1960-х гг. можно считать публикацию мемуаров заместителя А.Н. Сабурова – комиссара житомирского партизанского соединения З.А. Богатыря «Борьба в тылу врага» (1963)[18]. Воспоминания Богатыря отличаются наукообразностью, стройностью изложения (автор в то время работал в Институте марксизма-ленинизма в Москве). Немало места в книге отведено рассказу о том, как «сабуровцы» организовали налет на Локоть. Богатырь не просто постарался дополнить мемуары своего бывшего командира, но также представить на суд читателей свой взгляд.

Следуя сформировавшимся к тому времени штампам, автор пишет, что в поселке Локоть была организована «народная социалистическая партия всея России». Деятельность партии, которую возглавляли «шпионы и контрреволюционеры Воскобойников, Каминский, Ворона» (мифический персонаж, перекочевавший из книги Сабурова), оказалась чересчур активной и вызвала беспокойство у советских патриотов. Штаб Сабурова принял решение разгромить гарнизон.

При подготовке операции командование столкнулось с немалыми трудностями. По данным разведки, в Локте находились хорошо вооруженные формирования (более 200 человек). Поселок был превращен в опорный пункт, имевший систему дзотов и траншей, делавших его неуязвимым. Рядом с Локтем размещались форпосты, готовые поднять тревогу. Разведчику Василию Буровихину удалось выяснить, что к Воскобойнику придет подкрепление из Брасово. Под видом этого подкрепления партизаны и решили войти в поселок.

Автор рассказывает, кто и как принимал участие в налете, но не называет число «народных мстителей», привлеченных к нападению. Ликвидировать руководство НСПР и лично Воскобойника поручили группе Алексея Дурнева (12 бойцов из Трубчевского отряда им. Сталина), а не отряду «За Родину» (где воевали Ляпунов и Астахов).

Штурм казармы Богатырь почти не рассматривает, отмечает лишь упорное сопротивление «народной милиции»; партизаны заняли значительную часть здания, но не все (Сабуров писал о полном захвате казармы). Смертельно ранить К.П. Воскобойника удалось не сразу (Сабуров утверждал, что ранили бургомистра через 10–15 минут после начала налета). Богатырь упоминает о проблемах, возникших у партизанского заслона, выставленного на подступах к поселку. Он ссылается на приказ Сабурова «любой ценой» удержать противника (т. е. действовать по принципу – «ни шагу назад!»). Выясняется и еще одна любопытная деталь: Воскобойник обратился к «народным мстителям» со словами, что они окружены.

Если верить Богатырю, вождя НСПР ранили в заключительной фазе боя. Тяжелым или легким оказалось его ранение, партизаны знать не могли – дом бургомистра остался неприступен. О смерти Воскобойника известие пришло только через два дня, когда из Локтя вернулся разведчик.

Богатырь, насколько позволяли рамки цензуры, затронул и тему партизанских потерь. Он первый назвал следующие цифры – 4 человека убито, 15 ранено (эти данные вызывают сомнение, поскольку бои носили ожесточенный характер и разгромить гарнизон партизаны не смогли). Потери милиции оценивались автором в 54 человека (сведения Н.И. Ляпунова – более 100 человек – явно далеки от реальности).

Богатырь не отрицает, но и не подтверждает, что партизаны Сабурова вели бой за тюрьму. Автор увлечен эпизодом гибели разведчика В. Буровихина, зверски замученного в «гестапо» (пункта полиции безопасности и СД в поселке не было, но там располагалось отделение абвергруппы-107).

Как завершилась операция, Богатырь не сообщает, и это весьма показательно, так как Сабуров и Ляпунов однозначно заявляли о победе. Но автор воспоминаний «Борьба в тылу врага» воздерживается от подобных выводов, пишет обтекаемо: «Так было положено начало ликвидации одного из опорных пунктов фашистского оккупационного режима». Словом, Богатырь ушел от прямого ответа на вопрос и дал повод усомниться в успешном проведении налета.

Более скупо в советской литературе представлена информация о борьбе против каминцев на захваченной территории Белоруссии.

Так, Герой Советского Союза В.Е. Лобанок, бывший руководитель оперативной группы Белорусского штаба партизанского движения (БШПД) и Полоцко-Лепельской партизанской зоны, вскользь коснулся эпизода пребывания РОНА на Витебщине. В работе «В боях за Родину»[19] он ограничился рассказом о переброске каминцев и гражданских беженцев из Лепеля в город Дятлов. Говоря о борьбе с немецкой экспедицией «Весенний праздник», автор среди антипартизанских формирований называет и бригаду Каминского, но умышленно опускает все подробности, связанные с ее боевым применением.