Смерть предпочитает полночь - Алексей Макеев

Егеря и лесники, подоспевшие на поляну, сообщили, что обшарили все возможные места, где могла бы скрываться та жутковатая компания, но нигде не выявили хоть каких-то следов ее пребывания. Исходя из этого, ими был сделан вывод о том, что люди, обнаруженные наблюдателями МЧС на поляне, здесь постоянно не обитают. Но егеря особо подчеркнули, что странные визитеры, скорее всего, ориентируются на территории заповедника в чем-то даже лучше, чем они сами. Неизвестные типы вполне могли улизнуть за его пределы по дорогам, ведомым лишь им одним.

Тем же днем в губернском аэропорту, на стояночной площадке, специалисты областного УВД вместе с техниками и представителями авианадзора осмотрели вертолет наблюдателей, только что вернувшийся из Верхнебылья. Всем сразу стало ясно, что летательный аппарат имеет довольно серьезные повреждения корпуса и одной из лопастей несущего винта. В трех местах вертолет пробили пули калибра семь шестьдесят два. Можно было считать огромной удачей тот факт, что они не задели ни одной жизненно важной детали, ни единого механизма, обеспечивающего стабильную работу летательного аппарата.

Эксперты-криминалисты, взявшиеся за дело, достаточно быстро выяснили, что стрельба велась из охотничьих карабинов тульского производства, изготовленных еще лет сорок назад. Внутри корпуса вертолета им удалось найти пулю, которая попала в стальной траверс, отрикошетила и засела в пластмассовой детали пассажирского кресла. Как показала проверка по специальной картотеке, фоторазверстки этой пули в базе данных не имелось.

Следствие не нашло никаких реальных зацепок в полученных результатах оперативного разбирательства ЧП над Верхнебыльским заповедником. Возможно, эта история пополнила бы богатую коллекцию безнадежных «глухарей», каковых в любом УВД с избытком, если бы не вездесущие журналисты. Корреспондент областного интернет-издания «Планета-Средневолжск» каким-то невероятным образом пронюхал об обстреле вертолета МЧС, разыскал обоих участников этой истории и взял у них интервью.

Побурчав и посерчав, руководство областного УВД расщедрилось-таки на дежурный комментарий местной прессе. Оно поспешило доложить о случившемся московскому руководству, которое отнеслось к данной информации более чем серьезно и даже поделилось ею с коллегами из ФСБ. Да и в самом деле – ни фига себе прикол! Шайка сатанистов-каннибалов запросто орудует на просторах одного из регионов Среднего Поволжья. Еще неизвестно, как давно она занимается дегустацией своих сограждан, волей случая попавших в ее руки. Местные органы внутренних дел узнают об этом чисто случайно, да еще и беспомощно разводят руками. Непорядок!..

Несколькими днями ранее сотрудники Главного управления уголовного розыска МВД России, два полковника – старший оперуполномоченный Лев Гуров и оперуполномоченный Станислав Крячко сидели на лучших местах в известном московском цирке и созерцали представление, которое в какой-то мере состоялось благодаря их профессионализму. Об этом в самом начале программы с арены громогласно объявил директор цирка.

Гурову были чужды дифирамбы и панегирики. Услышав благодарственный спич, он, застигнутый врасплох, вынужден был под бурные аплодисменты привстать и раскланяться перед зрителями. Стас, куда более прагматичный и приземленный, отнесся к речи руководителя цирка весьма лояльно. Поднявшись с кресла вместе со Львом, он не только раскланялся, но и с жизнерадостной улыбкой помахал рукой, наподобие номинанта Каннского кинофестиваля, шествующего по знаменитой красной дорожке.

А цирк и в самом деле был искренне признателен сыщикам, которые совершили, казалось бы, невозможное. Неделю назад с цирковой конюшни бесследно исчезли сразу четыре статных золотогривых дончака с элитной родословной, стоящих бешеных денег. Кроме того, у входа в конюшню был обнаружен труп охранника, убитого ударом бандитской заточки прямо в сердце. Судя по тому, что бедолага даже не успел поднять тревогу или оказать своему убийце хоть какое-то сопротивление, тот имел большой опыт по части душегубства и сработал молниеносно.

Местные опера, прибывшие на место преступления, смогли лишь констатировать, что злоумышленник оказался профи абсолютно во всем. Он с дьявольской ловкостью разделался с охранником, неведомо как без шума и суеты сумел вывести из конюшни лошадей, неведомо как и на чем сумел увезти их неведомо куда и при всем этом вообще не оставил никаких следов. Было похоже на то, что это сделал не человек, а бесплотный дух, способный проникать сквозь стены. А лошадей он увел, наведя на них какой-то морок, наподобие гипноза. Они не издали ни звука, ни разу не взбрыкнули, хотя их погонял кто-то совершенно незнакомый.

Из-за пропажи лошадей вся цирковая программа шла кувырком. Заменить конное ревю было абсолютно нечем, поэтому руководство цирка поспешило обратиться в главк угрозыска. Начальник управления генерал-лейтенант Орлов, как это у него было принято с давних пор, подкинул эту непыльную работенку Гурову и Крячко. За долгие годы их работы в главке сложился стойкий и вполне обоснованный стереотип незаменимости приятелей во всех тех случаях, когда буксовали самые именитые сыскари.

Признанным мастерам сыска пришлось поступиться многим, в том числе и выходными. Они взялись за очередной «глухарь», который в конечном итоге оказался тем самым пресловутым ларчиком, открывавшимся очень просто.

Гуров пришел на цирковую конюшню вместе с операми райотдела, проводившими первичный осмотр места происшествия, оглядел стойла лошадей и поинтересовался у своего молодого коллеги, брал ли тот пробы корма для токсикологического анализа. Опер недоуменно взглянул на Льва и сообщил, что вообще-то брать ничего и не собирался. А зачем? Лошадей-то ведь не отравили, а увели. Какой смысл заниматься мартышкиным трудом?

Гуров выслушал ответ капитана и с недоуменным сожалением посмотрел на него.

«И ты считаешь себя сыщиком?» – недвусмысленно сказал его взгляд.

Тот понял, что сморозил дикую глупость, и поспешил исправить ситуацию. Опер пояснил, что, собственного говоря, из корыт-то и брать было нечего, поскольку на момент проверки они оказались стерильно чисты.

– То есть вы хотите сказать, что кормушки были отдраены до блеска? – прищурился Гуров.

– Да, знаете, и вычищены, и протерты, только что не отполированы, – поспешил заверить капитан.

– Лошадей, судя по времени убийства охранника, украли около часа ночи, – размышляя вслух, Лев еще раз провел пальцами по внутренней стенке металлической кормушки. – Лошади к этому времени едва ли могли съесть свой корм полностью. Ну, допустим, остатки конюх мог убрать в течение дня. Но если вы приехали сюда в начале седьмого утра, то с какой стати ему нужно было наводить этот лоск и блеск ни свет ни заря? Конюха позовите! – распорядился он.

– Кусакина сюда! Быстро! – оглянувшись, крикнул человек, руководивший цирковой конюшней.

Тот пришел через пару минут и тревожно посмотрел на сыщика, окинувшего его испытующим и строгим взглядом. Гуров мгновенно и безошибочно понял, что этот человек причастен к краже. Сыщик не спеша ответил на сдавленное «здрасте» конюха и некоторое время с какой-то непонятной иронией смотрел на него в упор. Кусакин, словно приплюснутый его взглядом, суетливо задергался, суча руками и недовольно щерясь. Молчание, длившееся около минуты, постепенно переросло в зловещую тишину. Конюх терялся все больше и больше.

Наконец он не выдержал этого напряжения и раздраженно, с визгливыми нотками страха в голосе, возопил с деланым возмущением:

– Ну и чего меня сюда вызвали? У меня что, делов, что ли, больше нету, кроме как играть с вами в эту молчанку?!

Лев Иванович невозмутимо выслушал эту тираду и с ироничным недоумением поинтересовался:

– Это все, что вы хотели нам сказать?

Кусакин затравленно огляделся по сторонам и со все возрастающим страхом в голосе выпалил:

– А чего мне еще говорить-то? Вы меня в чем-то подозреваете?

– Нет, не подозреваем, а твердо уверены в том, что вы напрямую причастны к похищению лошадей. Вероятнее всего, охранника Вельницкого вы не убивали – это сделал главный организатор кражи. Но вы обеспечили ему доступ в конюшню и беспрепятственный вывод лошадок за пределы территории цирка.

– Неправда! – Кусакин побледнел и замотал головой. – Я ни при чем. У меня это… как его… абили. Вот! Абили у меня. Мне про это вот и товарищ капитан сказал. – Он поспешно ткнул пальцем в опера райотдела.

Капитан несколько смущенно откашлялся и заявил:

– Действительно, товарищ полковник, у гражданина Кусакина железное алиби – я проверял лично.

– Вот! – Конюх с ликованием ткнул пальцем в потолок. – Так что я тут ни при чем.

– При чем… – Гуров утвердительно покачал головой. – Еще как при чем!.. Вот вы вчерашним утром до зеркального блеска отдраили кормушки. Так? А в другие дни вы точно так же их начищаете и отмываете?