Союз нерушимый... - Михаил Каштанов

'Ну, все, все! Сказал же себе — хватит. Значит хватит. До начала учений меньше часа. Надо собраться'.

Новиков, напоследок еще раз посмотрев на почему то потерявшую всю прелесть панораму степи, не спеша спустился с холма. Потопал ногами, стряхивая пыльцу с сапог, и одним движение закинул свое тело через низкий борт ГАЗона. Чудо советского автопрома, созданный на четыре года раньше, чем в мире, откуда пришел Новиков — ГАЗ-64. 'Бантам' — отдыхает! Это конечно не ГАЗ-61, тот просто по должности не положен, но машина незаменимая и способная решать множество вопросов.

Пятнадцать минут по извилистому поселку, который носил в этих краях гордое название дороги, и полковник Новиков оказался в расположении своей дивизии. Начатая формированием еще в его отсутствие, к лету 37-го, дивизия была, наконец, полностью укомплектована. Пришло время учебы. И право проводить первые учения Новиков не собирался отдавать никому. Конечно, он не собирался сразу поднимать всю дивизию. Начинать приходилось с батальонов. Поступившая новая техника и вооружение требовали других навыков и умений. С учетом особенностей и возможностей техники следовало менять и тактические схемы и приемы. Короче начинать требовалось сначала. Хорошо, что не с нуля.

Когда Новиков прибыл в расположение первого танкового батальона, там все уже было готово к началу работы. Учения — это для отчетности, а для них, бойцов и командиров Первой Особой танковой дивизии, это работа.

Оставив машину у штабного автобуса, Новиков чуть не вприпрыжку кинулся к своему танку. Он до сих пор не мог налюбоваться и нарадоваться новой машине. Когда в тридцать втором Гинзбург демонстрировал прототип, к разработке которого его подтолкнул Новиков, уже было понятно, что машина будет замечательная. Но то, что получилось через пять лет, было так же похоже на прототип, как телега на 128-й Мерседес.

Т-29. Масса — 33 тоны. Длина 6800. Ширина 3100. Высота 2400. Броня: Лоб корпуса — 70мм. Борта -55. Лоб башни — 90. Орудие — длинноствольная пушка калибра 85мм. А внутри — 'пламенный мотор', 500— сильный дизель В-2. Детище Харьковского КБ и германского МАN.

А смотровые приборы! А новый прицел! А новая радиостанция! Новиков мало того что, как и положено, знал все ТТХ, но и готов был ими восхищаться часами. Это была воплощенная в броню мечта танкиста. Легендарный Т-34, и близко не стоял! Хотя сравнить эти столь не похожие друг на друга машины мог только Новиков, ну и ещё четыре человека в этом мире. Но, тем не менее, он сравнивал.

При той же массе Т-29 короче, чем Т-34-85, более чем на метр. Шире на 10 сантиметров и ниже на 60. При этом броня в полтора раза толще, а двигатель — мощнее. А про удобство работы экипажа и сравнивать нечего.

И это не единичная машина. Такими танками укомплектована вся дивизия! Правда, пока единственная во всей Красной армии. Но, мало этого, на основе Т-29 создана полная линейка машин технического обслуживания и спецтехники. И это в 37-м году!

А на подходе, и это Новиков знал точно, тяжелый танк прорыва КВ с чудовищным орудием калибра 107мм. КВ — 'Клим Ворошилов'. Название не случайное. Такое имя еще не рожденная машина получила после убийства в октябре 35-го начальника Главного политического управления Красной армии, заместителя наркома обороны СССР Климента Ефремовича Ворошилова. Вот и не думай после этого о параллелях в истории. А Киров, между прочим, жив себе и здоров. И прекрасно чувствует себя на должности Первого секретаря ЦК Северокавказской ССР.

Но, уже пора и делом заняться. Новиков привычно протиснулся в башенный люк. Сменил фуражку на кожаный шлемофон и подсоединил разъем к ПУ. 'Ну, что? Поехали'?

Поездили хорошо. От души поездили. И досталось и комбату, и ротным, и зампотеху — тоже от души, на всю катушку. Впечатление у Новикова было такое, что все, чем он занимался с командирами в течение месяца, у них, из голов, улетучилось в неизвестном направлении. Он, конечно, ожидал, что поначалу не все будет гладко, но такого! Ну, да это дело исправимое. Благо время есть. Да и знаний и опыта ему теперь не занимать. В том числе и опыта общения с такими вот 'ударниками'. Мать иху через хвост ... и так далее. Не любил он материться, но иногда без 'второго командного' просто невозможно обойтись. Ну не понимают люди, когда ты с ними по-человечески общаешься! Или не хотят понимать — что ещё хуже. Но недаром живет в веках армейская мудрость: 'Не умеешь — научим. Не хочешь — заставим'. Главное, чтобы все эти громы и молнии были не просто сотрясением воздуха, а сопровождались конкретным разбором ошибок и не менее конкретными указаниями по их устранению.

Понемногу Новиков сбросил 'накал' своего выступления и перешел на нормальный командно-деловой тон. В контрасте, все теперь им сказанное впечатывалось в головы молодых командиров намертво. Тоже способ проверенный временем и опытом поколений. Вот теперь пригодился и ящик с песком, где была воссоздана объемная карта местности, и заботливо выточенные в рембате модели танков и машин.

После проведенной шокотерапии, мозги у командиров начали работать в правильном направлении и с полной отдачей. Народ разошелся не на шутку, и теперь разбирал собственные ошибки и ошибки 'братьев по оружию', так, что Новикову приходилось немного притормаживать некоторых особо ретивых.

В какой-то момент, он краем глаза заметил довольную, как у кота оборжавшегося сметаны, морду (лицо такое выражение иметь не может), своего неизменного начальника штаба Черфаса. Выражение этого лица перевести было не сложно: 'Наконец у дивизии появился ХОЗЯИН'. Вот так, с большой буквы. По большому счету, так оно и было. Весь предыдущий год у дивизии были только и.о. командира. В количестве аж трех штук. Какой уж тут порядок. Приходится удивляться тому, что сегодня обошлось хотя бы без аварий и происшествий. Все-таки, Черфас не зря свой хлеб ел.

Вот так и начались командирские будни. 'От рассвета, до заката'. Ага! А сутки напролет не хотите?! Дома появлялся как красное солнышко. Благо жена за эти годы и не к такому привыкла. Жив. Здоров. И, главное, здесь, рядом. Что еще надо для счастья? И сын, хоть и изредка, но отца видит. А то ведь за год и забывать начал, как папка выглядит.

'Эх, Танюша, моя Танюша! Светлая ты душа. Сколько мы с тобой вместе? Пять лет скоро будет. Как после Маньчжурии вернулся, так мы с тобой и расписались. А ведь если посчитать по дням, то, наверное, и года не наберется. То командировки. То учения. То служба не отпускает. И все домашние заботы на твоих плечах. И как же тебе, родная, на все сил хватает? И учебу не бросила. В этом году уже диплом защищать будешь. Да только ради того, чтобы встретить тебя, стоило пойти на этот перенос. А ведь в том мире, таких женщин, по крайней мере в больших городах, практически не осталось. Какая там любовь?! Какой семейный долг?! Деньги, шубки, машины, курорты. 'Лучшие друзья девушек, это бриллианты'! Развратили их и совратили. Подменили душу русскую. Перестали они верить своим мужчинам. Может и правильно? Не смогли защитить свою Родину — нет вам теперь веры. И любви вы нашей не дождетесь'.