Иллюзия - Джин Юинг

Через три часа за игорным столом оставались только он и лорд Доннингтон. Кости катались среди батареи пустых бутылок. Доннингтон был возбужден, взгляд его остекленел. Толпа зрителей, затаив дыхание, следила за ползущими вверх ставками.

– Боже мой! – сказал Найджел, когда кости, прокатившись по сукну, наконец неподвижно застыли. – Кажется, это двадцать тысяч фунтов? Я был бы счастлив услышать ваше слово, лорд Доннингтон.

Доннингтон неуверенно поднялся и, пошатываясь, стоял у стола.

– Двадцать тысяч? Я разорен! – Его речь была невнятна, лицо смертельно бледно. – Черт побери, сегодня вам помогает сам дьявол!

Найджел откинулся на спинку стула. В голове его шумело, и этот шум напоминал шелест сухих колосьев пшеницы на сильном ветру.

– Полагаете, опаснее пользоваться благосклонностью Люцифера, чем отвергать ее? Может, сыграем еще раз, сэр? Если я проиграю, то уйду отсюда с пустыми руками.

– А если выиграете? – Доннингтон вновь опустился на стул. Лицо его покрылось потом.

– Тогда ваш дом станет свидетелем веселой пирушки. Я готов обменять свой выигрыш на ваше письмо к дворецкому, которое разрешит мне устроить в Фарнхерст-Холле вечеринку, чтобы отпраздновать это событие. – Он хитро подмигнул зрителям. – Я буду счастлив привезти дам.

– Вы сошли с ума, Риво? – спросил один из присутствующих, и по рядам сгрудившихся у стола щеголей пробежал восхищенный ропот. – Вы меняете двадцать тысяч фунтов на оргию в Суссексе?

– Развлечение обещает быть просто незабываемым. – Найджел лениво перебирал кости. – Боюсь, что я опять выиграю. – Он поднял голову и улыбнулся противнику обезоруживающей улыбкой. – И естественно, вы позволите мне забрать из Фарнхерста любую понравившуюся мне вещь. – Он дал Доннингтону время вытереть лицо. Тот выглядел совсем плохо. – Вы готовы расстаться с чем-либо ценным и изысканным, лорд Доннингтон? С тем, что вам дороже всего?

От выпитого вина в голове Найджела гудело. Все негромкие звуки вечера, казалось, слились воедино в оглушительном крещендо. Правильно ли он оценил ситуацию? Откроет ли Доннингтон ему двери своего дома, поддавшись уловке? Довольно необычная и соблазнительная наложница, окутанная тайнами и запахом ладана. По какой-то непонятной причине на память ему пришли давно прочитанные строки: «Если бы она была стена, мы построили бы на ней палаты из серебра; если бы она была дверь, то мы обложили бы ее кедровыми досками». Вне всякого сомнения, это действие вина. Ладно, не важно. Ему нужно лишь получить доступ в Фарнхерст и законный предлог для своего присутствия там. Найджел пристально смотрел на мертвенно-белое лицо Доннингтона.

– Я принимаю пари, – сказал Доннингтон, уткнувшись в носовой платок. – Если выиграете еще раз, берите все, что захотите, будьте вы прокляты!

С непонятным ему отвращением Найджел взял в руку кости.

– Принесите бумагу и перо лорду Доннингтону, – ровным голосом распорядился он через несколько минут. – Ему нужно написать письмо дворецкому.

Ночную тишину внезапно нарушил пронзительный крик. Мисс Фрэнсис Вудард в страхе проснулась, сердце ее учащенно билось. Однажды она уже слышала похожий крик в женской половине дома, когда незваный гость нашел свою смерть среди кустов благоухающего олеандра и раскрывающих к ночи свои соцветия лиан.

Вся дрожа, Фрэнсис выскользнула из массивной кровати с пологом на четырех столбиках, подошла к окну и прижалась лбом к прохладному и влажному стеклу, глядя в безмолвную ночь. Здесь не слышно бесконечного стука капель дождя по черепичной крыше, здесь воздух не раскален от изнуряющего зноя. Она в Англии, в Фарнхерсте, в убежище, которое ей неожиданно предоставил, не требуя оплаты, лорд Доннингтон.

Яркий лунный свет окрасил пейзаж в серебристые и бежевые тона. Здесь нет олеандра, только темные дубы и спящие поля – пейзаж ее детства.

Кто же это кричал? Зайчонок, попавший в когти совы? Или это она сама вскрикнула во сне и проснулась?

В памяти ее толпились, оттесняя друг друга, отчетливые, сверкающие сочными красками образы: в искрящихся журчащих фонтанах плавают золотые рыбки с золотыми кольцами в носу. Во рту у нее пересохло.

«Какое отношение я имею к этим тихим, невинным пастбищам и пустому горизонту с церковными шпилями? Боже, какими наивными были мечты той школьницы, грезившей о балах в Лондоне и блестящем замужестве!»

Если бы ока могла вернуться в свое прошлое – до Индии – и остаться там! С таким же успехом можно попытаться поймать бабочку – на пальцах останется лишь россыпь блестящих радужных чешуек.

Фрэнсис на мгновение закрыла глаза, боясь, что они вновь наполнятся слезами.

Публичная женщина, обладающая веселым нравом, красотой и другими неоспоримыми достоинствами, а также искусная в своем деле, носит имя ганика.

В глазах англичан она погибла. Индия погубила ее.

Это была горькая пилюля, но Фрэнсис проглотила ее, вспоминая тот день, когда женщины из дворца навсегда изменили ее. Не так это и важно. Она справится с этим. Нечего поддаваться бессмысленному страху. Жизнь требует мужества. Следует смириться с тем, что не в твоих силах изменить. Это был первый урок, преподанный ей Индией.

Глава 1

Дверь игорного заведения Джорджа закрылась за ним. Найджел вышел на улицу и взглянул на луну. Белая и холодная, она плыла над лондонскими печными трубами, чуть затуманенная поднимающимися от них клубами дыма. Луна – символ чистоты, благородства и невинности. Качества, которые он – если они у него когда-нибудь были – небрежно растратил. Найдется ли этому достойное оправдание? Последние четыре года оставили после себя пепелище. В его жизни больше никогда не будет чистоты, благородства и, конечно, невинности.

Осознав абсурдность подобных мыслей, Найджел рассмеялся. Он стоит и смотрит на луну, как влюбленный юнец, собираясь вместе с тем отправиться в Суссекс и на глазах у всего общества соблазнить наложницу Доннингтона. Судя по тому, что о ней говорят, ощущения должны быть острыми. И почему судьба бывает так нелепа? Он подавил скрываемые за смехом опасения. Никаких сожалений! Что посеешь, то и пожнешь.

Стоящие рядом с ним лошади, нервно пофыркивая, переступали с ноги на ногу. Найджел улыбнулся своему кучеру. Тот сверху смотрел па хозяина с едва скрываемым любопытством. Его бесстрастное лицо казалось расплывчатым в свете газовых фонарей.

«Боже мой! Наверное, я пьян сильнее, чем мне кажется!» Кучер покашлял в кулак.

– Домой, милорд?

– Домой? Если ты имеешь в виду замок Риво, то ответом будет «нет». Вези меня к Бетти!

– Слушаюсь, милорд.

Стоящий на задних лапах грифон – наполовину орел, наполовину лев – злобно смотрел с герба на дверце кареты, его острые когти грозили смертью всем врагам маркиза. Найджел шутливо приподнял шляпу, приветствуя грифона, и забрался в карету.