Конспекты поздних времен - Сергей Данилов

Это всё Макс наблюдал собственными глазами, и картинка одна смешнее другой мелькали калейдоскопно: и сам юноша-старичок в сгущающейся темноте, и кобыла, и цыгане, с их неистовыми плясками, были теми же картинками, что двигались одна за другой в голове…

Более трёхсот лет Або валандался по лицеям, колледжам да университетам, путешествуя из города в город. Круг учителей неумолимо сужался: если когда-то его мог обучать практически каждый встречный, теперь имелось не более двадцати тысяч посвященных во всем мире, могущих объяснить нечто существенное в той модной дисциплине, которую он избрал в качестве специализации: космобиологии. Нынче писком сезона стала космопсихология, но и в ней Або обещал Тайве стать супердокой, ежели та перестанет баловать с Заком, и шибко докучать с ремонтом. Как все клоны, он любил путешествовать сигнатурно. Особенно влекли к себе старые заброшенные города, откуда поспешил убраться род людской, с огромными, во много раз превосходящими их кладбищами. Не ища приюта на ночь, укладывался прямо на обочине дороги в мягкую невесомую пыль привычным ко всему вахтовиком, смотрел в ночную черноту космоса, пытаясь уловить закономерность пришедшего хаоса. Космос нарушил придуманные прежде системы, сломал классическую гармонию, то и дело пугал непредсказуемыми выходками.

Вдруг Або хихикнул, нацелился в дальнюю туманность, пошевелил её слегка своей мыслью, провоцируя очередной катаклизм. Что там началось! Но ежели Всевышний создал Або и наделил его соответствующими возможностями, и теперь в голове Або родилось горячее желание дать психического пинка куче звёзд, то в этом присутствует великий божий промысел, а он, Або, лишь его осуществил, не удержался, нарушая мирские законы, которые синклит мудрецов стряпает ежедневно, как горячие оладьи. Все балуются, он что ли один?

Макс слушал, понимал, и в то же время не покидало странное ощущение нереальности. То есть, конечно, какая к чёрту во сне может быть реальность, а он уже отчетливо понимал, что спит, и пора бы проснуться, да выучить проклятый пятнадцатый билет, на котором сидит, нет, лежит с самого утра, только вот сил пошевелиться нет. Рассказывали-то ему много чего со всех сторон, но имелось в дополнение ощущение и, надо сказать, не особо приятное, что кто-то у него в мозгах втихаря копается, шелестит прочитанными листами, кажется, этот самый Абушка, пусть не нарисованный, а всё же картинка, что сидит, и босой грязной до черноты пяткой елозит по стерне, а на самом деле прячется внутри его головы. И тут учителя разом перешли на непонятные наречия и промеж собой тра-та-та, – обсуждают, спорят на его, Максимкин счёт.

Хоть кобыла настоящая приснилась, натуральная, а Цифал – тень человеческая, сигнатура одна. Стоп. Что такое сигнатура? Что-то слишком знакомое. Очередной термин, изобретённый профессором Щуром? Наверное, дальше по конспекту встретится, или пролистал уже. На экзамене спросит обязательно, старый хрыч, и если сможешь определение дать, дополнительными вопросами засыплет. Проскрипит: «Опишите мне сигнатуру второго порядка». Что ему скажу? Обалдеть можно от ваших терминов, товарищ профессор. А он мне: гусь свинье не товарищ! А я: тогда извините, полетел. И полечу с парой в зубах. Пора просыпаться, время уходит, завтра экзамен у Щура. Но проснуться не мог, не пускали.

– Неужели перед нами ученик того самого пра-Щура? – взвился Або Цифал изнутри мозгов. – Да святится имя мудреца нашего! – Сомнительно, ведь ты, голубчик, ничегошеньки толком не знаешь. В мозгах сплошь пустоты и глупости, вроде шоколадной Снежаны.

Макс потряс головой.

– Вы кто, НЛО? Меня что, забрали? – спросил, натужно краснея от воспоминаний людей, которых захватывали инопланетяне. (Когда НЛО хватали этих несчастных, то у них, по рассказам последних в популярных телепередачах, как правило, сканировали различные органы, особенно интересовались половыми. От этой мысли протяжно заломило в сорванном животе. Те, кого НЛО впоследствии возвращали, в один голос жаловались на неприятные ощущения, возникающие при этом). – Меня тоже сканировать будете?

– На фиг надо, дурака такого.

Клон Або показал язык, хмыкнул, исчез, оставив Макса и кобылу удивленно смотреть друг на друга, что впрочем, продолжалось лишь одно краткое мгновение.

2. Голодный койот и техничка Раиса

Укушенный клопом в четыре часа по полудни, Макс тотчас вскочил, жутко тоскуя по виноградной кисточке, пирожным и бифштексу, которые ему так и не принесли в ресторане «Радуга» нерасторопные официанты, высунул голову в коридор, и с горя прокричал три раза койотом, чем значительно улучшил свое личное внутреннее самочувствие. Но довёл до приступа неукротимого бешенства молодую мать, сорокалетнюю техничку Раису, жившую через две двери на их этаже. По коридору как раз проходил чужой человек в мятом пиджаке, с торчащими на затылке рыжими вихрами, Макс проорал прямо ему в спину.

Техничка давно мечтала поймать американского волка, нарушавшего общественный порядок без разбора и днём и ночью. «Деканат по таким сволочам плачет, – заявляла она громко на кухне, чтобы все слышали, – вот дайте срок, всё равно ведь поймаю змея и сообщу замдекана, товарищу Дееву, тот уж с ним разберётся как полагается. Снимут с миленького три шкуры разом, вплоть до отчисления. Взвоет, собака, по-настоящему, дайте срок! И пусть, пусть, так ему, гаду, и надо!». На сей раз Раиса собиралась идти на базар: купить килограмм лука. Она стояла прямо перед дверью и выскочила из комнаты почти мгновенно, но как всегда недостаточно быстро для обнаружения преступного элемента —

мигом раньше Макс затворил дверь.

Крик голодного койота ещё несколько раз пронёсся в длинном пустынном коридоре этажа туда – сюда затухающим эхом. Раиса остолбенела от изумления: крик – вот он летает, а волка нет – как нет. Рыжий чужой мужик явно не в счёт, сам от неожиданности выглядит ошарашенным из-за угла дубинкой. От ужасного нервного расстройства она ушла за луком, забыв взять со стола десять приготовленных рублей, и вскорости вернулась не солоно хлебавши. А виновник происшествия лежал на кровати, размышляя: «Всё! Если завтра получаю трояк, не видать мне стипендии как собственных ушей. Полная бамбарбея керкуду тогда предстоит». Иначе говоря, развитие событий предвещало лечебное голодание на весь следующий семестр.

Он повернул голову направо. Однокурсник, будущий астроном Фёдор Иванович, отсыпавшийся без зазрения совести на кровати после ночного бдения в обсерватории, даже ухом не повёл на его голодный вой. Придя утром с дежурства у радиотелескопа, Фёдор со страшно довольным видом достал из шкафа бутылочку дрянненького портвейна, отпил глоток, крякнул, красные с недосыпа глаза победоносно заблестели и вытаращились, аккуратно заткнул пробку, спрятал бутылку в уголок меж трико и маек, и залег себе дрыхнуть. Надо будет тоже устроиться куда-нибудь подрабатывать, так ведь декан, зараза, не даст справку: «И так учишься плохо!». Чёрт с вами, тогда буду ходить разгружать вагоны на товарную станцию.

Ой, лучше и не вспоминать, чем закончился последний поход. Тогда Макс неудачно принял ящик с гвоздями, брошенный со штабеля, прямо на живот и немного надорвал пупок. По этой причине стало больно обниматься со Снежаной на чёрной лестнице, вследствие чего меж ними наступило резкое охлаждение, будто чёрная кошка пробежала. К тому же на станции запачкал солидолом джинсы, а вдобавок их обманули – бессовестно занизив расценки, и даже те несчастные копейки выплатили лишь спустя полтора месяца, после многократных хождений на товарную к начальству, будь оно неладно.

– Слушай, это не ты стучишь? – вдруг спросил Фёдор Иванович, не открывая глаз, и не меняя позы.

– В смысле? – Макс даже вздрогнул от странного вопроса.

– Ну, я слышал сейчас, как воешь в коридор. Между прочим, очень многие мечтают открутить башку тому неуловимому идиоту, который народ будит по ночам. Лично знаю по крайней мере трёх семейных парней с нашего этажа, которые ищут какого-то койота. А койот, оказывается, – ты, – вот где номер! Живём в одной комнате скоро год как, а я и не догадывался. Это к тому говорю, что может, раз воешь так скрытно, то и стучишь потихоньку: тук-тук? Тук-тук-тук? Вот так? А?

Макс вскипел с быстротой чайника в горах.

– Ты, Фёдор Иванович, с недосыпа вконец оборзел. Что, уже и повыть нельзя для поднятия настроения? А чтобы Макс кому-то на кого-то стучал, нет, ты вконец свихнулся в своей обсерватории? Никакая комета не попадала сегодня в башку?

– Не придуривайся, когда старшие по званию серьёзно спрашивают. Вот сейчас только что, кто тихонько выстукивал у меня над ухом, скажешь не ты?

– Скажу: не я. Я сейчас дрых как сивый мерин, в то время как надо было билет мне, балде, учить. Понял трагедию?… Стоп, это у нас в комнате? Или соседи?