Я и мы. Точка зрения агностического персонализма - Игорь Сохань

Но и близкие друзья могут стать чужими, даже «хуже всех».

Кто в этом виноват? Как можно друга назвать недругом? Но если вскрылось какое-то обидное потаенное прошлое. Ворошить прошлое опасно. Говорят: «Не вороши! У тебя руки и глаза нехороши». Многим хочется покопаться в прошлом жадными руками, чтобы доказать всем, что не ты виноват.

Вороша мертвое прошлое, ничего не найдешь, вороша живое прошлое, только руки обожжешь. Но если не ворошить прошлое – ничего не поймешь.

Прошлое – жалкое ничто до тех пор, пока, оживая, не принуждает к ответственности, пробуждая бывшее, как мы его помним. Некоторые говорят, что если нет человека, то нет и времени. Возможно, звери, которые осенью запасают корм, перелетные птицы и бабочки, ежегодно пролетающие тысячи километров, – это тривиальная реакция на изменение погоды. Но моя собака, привыкшая, что в 9 вечера ее выгуливают, постоянно в это время требует прогулку. Собака не капризная и готова гулять в урочный час при любой погоде. Может быть, у нее есть часы в голове? Скорее всего, моя собака тоже живет по законам времени. Она помнит прошлое, ставшее регулярным, подходит ко мне и, подняв лапу, как бы говорит: «Ну, все, хозяин, пришло время, пора идти меня выгуливать». Впрочем, долговременная память не является отличительной особенностью человека. Белочка зарывает случайное богатство в земле и уже через пять секунд не помнит, куда спрятала, «заханырила свое будущее», орешки, груши или яблочки, но у нее есть долговременная память и она не может заблудиться, ведь помнит, где живет. Люди другие: они помнят все важное, если не вытеснили что-то по каким-то причинам из памяти. Человек не может создать сам свою картину мира, ему нужны помощники: время, память, опыт, размышления и общение, различные точки зрения. В этом смысле его нельзя упрекнуть в недостатках. Человек – это груз памяти о прошлом и крепче всего запоминает обиды: как обижали и как обижал. Человек – это груз памяти о мелкой подлости, которую трудно вытеснить из памяти. Почему человек дольше всего помнит обиды? Это естественное свойство разума? С точки зрения разума важнее запоминать хорошее, чем плохое, тогда изумительная способность человека помнить сильнее плохое – это не безвредный рудимент, который бесполезен в защищенном мире, а бесполезный дарвинизм, который вредит, и его нужно устранить. Душевная потребность человека – почувствовать себя безгрешным, чтобы освободиться от груза подлости, которую человек помнит. В этом забвении прошлого помогают друзья, любимые, постоянная убежденность в том, что ты сам безгрешен.

Человек – это во многом животное существо, но кратковременной памятью трудно манипулировать. Сильная кратковременная память – это, возможно, одно из немногих фундаментальных отличий человека от животного, хотя большинство животных могут быть в эмоциональном смысле значимее человека, поэтому мы так любим своих собак, кошек, лошадей… Человека нужно дрессировать дольше, чем собаку. Чтобы сломать инерцию кратковременной памяти, человека приходится дольше «обрабатывать». Сформированные условные рефлексы все равно могут быть потом легко разрушены соответствующим тренингом (это будет не обучение, а, скорее, разрушение пирамиды памяти прошлого).

Память – это фундаментальное свойство человека. Мы не знаем, как оно формируется, как некоторые события даже без повторения, возможно, силой ассоциативных связей, остаются в памяти человека на десятилетия. Разделение на кратковременную память (от секунды до нескольких минут) и долговременную память (хранит информацию долго, потенциально – всю жизнь) не всегда помогает. Мы не знаем процессы и не можем описать, как информация перемещается из кратковременной памяти в долговременную, есть ли промежуточные виды памяти (они, возможно, и есть, по крайней мере, не как средняя память, а как процесс обработки и формирования и передачи памяти из простой настольной кубышки-копилки в сусеки или потаенные закрома). Эмоциональное состояние тоже влияет на память: когда мы в хорошем настроении, то хуже запоминаем. Человек – капризное существо.

Единственное, что мы не можем отрицать – это ценность памяти как таковой.

Истина – это память + размышления. Размышление – это разговор. Животное тоже всегда сомневается в истине: протянешь руку с угощением, собака будет ждать, принюхиваться, пытаясь понять – приманка дается или угощение. Но животное не будет обсуждать истину с другими (если не называть лай собак в деревне вечером, «собачью брехню», обсуждением истины). Человек в принципе сомневается во всякой истине.

Вот, вот… мы пришли к разговору об истине.

Подобно экзистенциализму и феноменологии, персонализм говорит с каждым вопрошающим как родной, как близкий, поэтому у персонализма такой специфический мягкий, простой, ненавязчивый язык. Персонализм ближе религии и во многом чужд, далек классической философии. Персонализм – это верование, которое принято каждым по праву рождения, как доверие в детстве отцу и матери. Наверное, поэтому персонализм как привычное, понятное и простое мировосприятие оказался в таком пренебрежении другими верованиями и убеждениями, с которыми он, впрочем, не конкурирует и которым не противоречит. О многих философах можно сказать, что они были когда-то в каком-то смысле персоналистами. Для персонализма это ничего не значит, для читателей указывает ориентиры.

Современная философия – это не классическая «любовь-мудрость», Philo Sophia. Новое время породило новые отношения. Современная философия – это право распоряжаться определенной мудростью как личной собственностью размышляющего, которая иногда становится общественным достоянием и служит определенным целям. Мудрость необъяснима и неописуема, она кружится вокруг истины, как пчелка вокруг цветка, как мотылек вокруг огня.

Общение между людьми построено преимущественно на спорных заключениях в процессе поиска мелкой истины. Человек ищет истину где только может: правильно ли подобран галстук (не только в смысле правильно-неправильно в данном конкретном случае, а как на примере галстука, рубашки и костюма понять истину, как правильно сочетать), правильно ли приготовлено блюдо, правильных ли друзей нашел сын или дочь…

Человек редко думает о высокой истине. Поэтому так сложно понять того, кто постоянно думает о ней.

Мы иногда задумываемся о том, правильно ли исторически сформировалось наше государство, верны ли наши представления о Вселенной. Поиск мелких истин нам важнее каждый день, чем поиск крупной истины, которую искать утомительно, да и в ней все равно будешь сомневаться потом опять и опять каждый день. Человек устал и настолько болен поиском высокой, низкой, средней, мелкой истины, что готов называть истиной все что угодно. Мелкие истины в совокупности важнее крупных, первые заполняют обычно весь наш день. Мы не думаем каждый день о крупных истинах, например, сколько мне платят – больше или меньше, чем должны, друг это мой или недруг, верна ли мне моя жена, мои ли это дети, что сделала для меня моя великая страна, чтобы так требовать и так тяжело наседать на меня, зачем мне это все, если это для меня ничто! Веры нет и не будет, пока идут судорожные и беспорядочные поиски мелких истин: покупать фрукты в этом магазине или только мясо, в этот садик или школу отдать ребенка или в другой, по этой улице ехать, чтобы не сломаться на колдобине или попасть в пробку, или по другой.

Легко принести ребенку калейдоскоп, чтобы он наслаждался, видя необыкновенные узоры, трудно дать телескоп с диаметром зеркала 6,5 метра. Поскольку в первом случае мы делимся веселыми наблюдениями, развлекаемся, услаждаемся, а в другом – пытаемся передать истину, чтобы близкий человек посмотрел и согласился, принял, поверил.

Вот, вот… Если зашел разговор об истине, нужно порассуждать о вере. Истины без веры не бывает, поскольку рано или поздно на какое-то время мы должны поверить во что-то, чтобы прекратить искать истину в определенном направлении (например, согласиться с мнением большинства, что к этому костюму и рубашке идет только этот галстук; что в нашей стране лучше президентская, а не парламентская республика; что видишь в бинокль не одну звездочку, а двойную звезду, которую можно заметить только с помощью телескопа с диаметром зеркала 6,5 метра. После этого поиск истины прекращается, пока не возникнут новые обстоятельства: купили новую рубашку, поменялся лидер государства, мы постарели или получили доступ к новому телескопу.

Мы доверяем друзьям, пока нас не предали, нам легче искать истину с друзьями и охотнее всего мы делимся с ними. Это не значит, что друзья всегда и во всем нас понимают лучше других.

В персонализме все истины субъективны, только конфликты более-менее объективны.

Вот, вот… Если говорим о вере, нужно раскрыть настоящую истину об обмане.

Нет обмана без самообмана. Если не научишься и не привыкнешь обманывать сам себя, никто не обманет. Если не научился искать истину в согласии с самим собой, с другими тоже не найдешь.