Незнайка. 40 лет спустя - Северин Подольский

«Ах, вот в чем дело!» – Шульц был не против такого поворота, тем более, что практически об этом же мечтал и оберкомиссар Лямке.

– Я понял Вас, господин Бухальский, но ряд вопросов мне все-таки придется ему задать – комиссар остановился у палаты, возле дверей которой уже дежурили двое верзил из личной охраны миллиардера.

– Ну, разумеется! Только имейте в виду, что у Гарри отшибло память – кисло улыбнулся управляющий.

– В каком смысле? – у комиссара застыла в полете рука, уже готовая было открыть дверь.

– Напрочь! – ответил управляющий, отдавая взглядом команду одному из верзил посторониться и пропустить представителя местной власти.

– А что говорит доктор, не было ли факта отравления? – комиссар вспомнил об украинских феминистках, ряженых в итальянскую форму.

– Нет! Споткнулся, упал, ударился головой – скороговоркой ответил управляющий, останавливаясь возле потрясающе красивой женщины лет тридцати.

– Мисс Саманта Фаулер – представил ее господин Бухальский.

– Комиссар Шульц – сам себя поспешил представить Алекс, не дожидаясь пока это сделает Бухальский.

– Как он? – спросил управляющий.

– Спит, но перед сном дважды спрашивал Вас, Рене. И опять называл Вас Скуперфильдом – на красивых фиолетовых глазах мисс Фаулер выступили слезы.

«Скуперфильдом?» – изумился Рене.

– Именно Скуперфильдом! Куда, говорит, подевался мой верный Скуперфильд? И все заглядывал под кровать – мисс Фаулер не в силах сдержать слезы, разрыдалась как малое дитя.

«Интересно, насколько она искренна в своих чувствах?» – комиссар исподтишка любовался этой шикарной женщиной, национальную принадлежность которой он так и не смог определить и это был редкий случай в его «игровой» практике.

– А с чего ты взяла Саманта, что он называл так именно меня? – задавая этот вопрос, Бухальский был явно озадачен.

– Несколько раз он произнес твое имя явно через черточку с этим! – от рыданий у мисс Фаулер до сих пор подрагивали плечи.

– Скажите, а у вас есть сотрудник по фамилии Скуперфильд? Это ведь английская фамилия, верно? – вмешался комиссар.

– А я думала, что немецкая или норвежская. В офисе нет, а на наших предприятиях… Кто знает? У нас работают десятки тысяч людей по всему миру – промокнула мокрые глаза платочком мисс Фаулер.

– Это его вещь? – комиссар достал из кармана золотую карточку.

– Да. Спасибо, но Гарри никогда не держит на этих карточках больших средств. Так, немного для оплаты отелей, билетов… Он консервативен, очень любит наличные или, в крайнем случае, чековую книжку – Саманта забрала карточку и положила ее на столик возле кровати.

– А можете ли Вы сказать, мисс Фаулер, пропало ли что-нибудь из его личных вещей? – комиссар Шульц с интересом смотрел на безмятежно спящего миллиардера. Моложавый на вид мужчина, хотя если присмотреться более внимательно, то ему было далеко за сорок. В этом Алекс разбирался не хуже, чем с этнической принадлежностью. Даже если он и назвал этого американца ирландцем, так в том не было большой беды. Много ирландцев варилось в американском котле.

Мисс Фаулер быстро переглянулась с Бухальским, но тот согласно кивнул головой, и она указала на шею Гарри: «Пропал маленький золотой ключик».

– Что еще за ключик? – комиссар решил пока ничего не протоколировать.

– Для нас это тайна! Тайна это и для самого мистера Некноу. Единственно, что он помнит, что он выиграл этот ключ в карты у какого-то чудака. Но что он отпирает? Гарри не помнил, а мы не смогли этого выяснить даже под гипнозом – развела руками мисс Фаулер.

– Вы вызывали гипнотизера? – Алекс внимательно осмотрел шею спящего миллиардера, удивившись оперативности в этом вопросе секретарши и управляющего.

– Кого мы только сегодня не вызывали – Саманта опять чуть не разревелась.

– И все эти годы он носил его на шее? – решил уточнить комиссар Шульц, начиная понимать, что этот ключик отмыкал какую-то тайну.

– Сколько я его помню, ключик не снимался ни разу. Вероятно замочек, который опирает этот ключик невероятно дорог. Ведь Гарри не сядет играть за какую-то тысячу долларов. Обычно ставки начинаются с миллионов – глаза Рене на какой-то миг зажглись хищным блеском, но он сумел быстро его пригасить.

«А ты, артист, господин управляющий!» – отметил про себя комиссар Шульц.

– Знать бы истинную цену этого ключика – вздохнула мисс Фаулер.

«Неужели им мало его миллиардов?» – удивился комиссар, а вслух задал не совсем тактичный вопрос: «Может быть, у мистера Некноу были от вас какие-нибудь секреты?»

– Вряд ли! Последние три года весь его бизнес сосредоточен в моих руках, а в Европе все вопросы решает господин Бухальский. Контракты, финансовые потоки идут через нас двоих – у мисс Фаулер уже почти высохли ее красивые фиолетовые глаза.

– А может тут дело все-таки в женщине? – замялся комиссар, некстати забыв о просьбе управляющего.

– Исключено! – жестко отреагировала мисс Фаулер, и Алекс пожалел, что задал этот вопрос.

В больничной палате повисла тишина, было слышно лишь тихое похрапывание пострадавшего миллиардера.

– Я надеюсь, что Рене уже просил Вас не придавать дело широкой огласке. Любые документы с нашей стороны мы подпишем без проволочек, но у нас будет к Вам просьба, комиссар Шульц – перед Алексом уже сидела не убитая горем секретарша. По осанке, по взгляду, это была настоящая снежная королева из сказки Андерсена.

– Надеюсь, что Вы, мисс Фаулер, не предложите мне ничего предосудительного – Алекс Шульц, был честным полицейским и за двенадцать лет службы в берлинской полиции, никак себя не скомпрометировал.

– Вы можете взять отпуск? – вмешался господин Бухальский, так как Гарри со стоном перевернулся на бок, и Саманта тут же отвернулась, поправлять ему подушку.

– Вы хотите мне предложить частное расследование? – улыбнулся комиссар, мысленно одобряя такую перспективу, имея на руках согласованный с Лямке отпуск, который должен был начаться с понедельника, а конкретных планов на его проведение комиссар как всегда не имел.

– Поймите дорогой Алекс, мистер Некноу входит в двадцатку богатейших людей Америки. А пропажа в ночном клубе этого невзрачного ключика, с которым он почему-то не расставался ни на один день, дело темное и требует хоть какого-нибудь разъяснения – господин Бухальский с тревогой посмотрел в оконный проем, в котором проплывала строительная люлька с мойщицей окон.

«Странно!» – отметил про себя комиссар, ему казалось, что рабочие должны быть вооружены хоть каким-то моющим инвентарем. У девушки в одной руке был маленький газовый баллончик, а в другой лишь небольшой носовой платок…

– Так Вы согласны, комиссар? – вернула его на грешную землю мисс Фаулер.

Комиссар перехватил взгляд, которым окинула мойщица окон помещение. Он узнал ее, также от него не ускользнуло и разочарование в ее холодных глазах, устремленных на мирно дремлющего мистера Некноу.

– Пишите заявление об отказе в возбуждении дела с вашей стороны. А начиная с понедельника, я полностью в Вашем распоряжении – принял решение комиссар Шульц и пулей выскочил из больничной палаты.

Глава 2. Оксана Григорьевна Кнопелюк

«Райнер! Как слышишь меня?» – комиссар потерял из вида строительную люльку, появление которой всерьез насторожило его. Минута ожидания лифта превращалась в вечность, Алекс нервничал.

«Слышу отлично, а что случилось?» – слава богу, Фогель не спал.

– Мойщицу окон видишь? – комиссар уже бежал по холлу первого этажа.

– Вижу, она только что покинула люльку и направляется в сторону автостоянки – Райнер был абсолютно спокоен.

– Подхвати меня у выхода и не выпускай ее из вида. Это одна из наших вчерашних стюардесс – Алекс прибавил скорости.

– Вот это номер! Понял комиссар! – в трубку было слышно, как Фогель запустил двигатель…

– Все! Валим на вокзал! – Инна Шданюк выкинула в мусорный бак форменную курточку с шапочкой и заняла место рядом с водителем.

– Думаешь, Оксана Григорьевна будет нами довольна? – Яна Жевченко, сидевшая за рулем старенького «Фольксвагена» не торопилась щелкать стартером.

– Больница полна копов, я не собираюсь париться здесь в Неметчине, у меня, между прочим, сессия на носу – заявила Инна.

– Ты не переборщила подруга? Один коп вон, дрыхнет в «Опеле», а второй поднимался в палату – Яна была девушкой отнюдь не робкого десятка, а из Киевского университета ее уже давно поперли за акцию на Михайловской площади.

– Не поняла? Ключик у нас, как и заказывали. Клиент в больнице и, похоже, в плачевном состоянии, сама видела. Вряд ли мне удалось бы из него хоть что-нибудь выжать. Так что ей еще надо? Убивать мы его не подряжались, а кроме копов, там еще и двое мордоворотов личной охраны присутствуют. Кроме того, от его кровати не отходит рыжая краля на пару с каким-то уголовником. Хочешь здесь торчать, торчи на здоровье! – Инна распахнула дверку и выбралась наружу.