Лабиринты Сердца (СИ) - Юраш Кристина

Бакалейщик покраснел, усы его задергались, а глаза скользнули в сторону потрепанного объявления. Мистер Гирсли бросил взгляд на воришку, который жалобно смотрел на дородное лицо бакалейщика, а потом перевел взгляд на девушку. У девушки были какие-то необычные глаза. Он видел, как ее зрачок расширяется, поглощая коричневую радужку. Бакалейщик не смог отвести взгляд, хотя ему этого очень хотелось. Глаза у девушки стали черными, словно самая непроглядная ночь и…. внезапно бакалейщик присел на край огромной дубовой бочки с потертой надписью «капуста».

Через несколько мгновений мистер Гирсли резко встал. В его глазах больше не было ненависти к попрошайке и воришке. Бакалейщик растерянно посмотрел по сторонам, словно только что здесь очутился и не совсем понимает, что здесь вообще твориться. Потом его взгляд остановился на мальчишке.

- Послушай… Ты извини старика… Я знаю, что такое голод… Возьми буханку себе…. — сказал бакалейщик спокойным голосом, в котором было столько отческой любви, сколько он, пожалуй, никогда не испытывал даже к своим детям.

Попрошайка смотрел на внезапную перемену в мистере Гирсли, испуганно прижимая буханку хлеба к груди. Отдавать ее он не собирался ни при каких обстоятельствах. На кону была его жизнь и жизнь сестренки.

- Так я могу ее взять? — недоверчиво спросил мальчишка, глядя в глаза бакалейщику.

- Ну раз я сказал, то можешь… Послушай, вот тебе еще пару булочек… Передай сестренке… Она наверняка будет рада… И вот еще…. Приходи завтра… Мне нужна будет помощь в лавке. Я заплачу тебе… - сказал бакалейщик, заворачивая в бумажный пакет пару слоек со скудной начинкой, но с пылу-жару.

Воришка долго не мог найти слов, а потом, сглотнув слюни, проговорил:

- Спасибо, добрый сэр… Я приду завтра… Спасибо… Вы не пожалеете, что дали мне работу! Вот увидите, сэр! Я буду стараться!

Очередь разочарованно вздохнула. Они ожидали, что бакалейщик сам, лично поколотит наглеца или позовет стражу, которая быстро во всем разберется. Разумеется, в пользу торговца. И не бесплатно.

- А может, и мне булочку подарите? - насмешливо спросил худой старик, протягивая костлявую руку.

- И мне! И мне! — наперебой стала кричать толпа.

- Так! - басом крикнул бакалейщик, - Доброе дело на сегодня я уже сделал! Остальные — в очередь. Только за деньги! Обещаний и клятв я не принимаю! Их на хлеб не намажешь! Никаких «завтра занесу»!

Никто не заметил, как девушка в старом платье исчезла в переулке. Она медленно шла, думая над тем, что увидела в глазах бакалейщика. А ведь он тоже в детстве голодал, когда его отец—пьянчужка пропивал последние деньги. Бакалейщик все прекрасно знал, однако вел себя так, словно ему нет дела до горя других людей. Голод и нищета ожесточают сердца.

И тут девушка остановилась прямо среди мусора, который стал настоящим бедствием для третьего яруса. Девушка остановилась потому, как ей почудилось, что кто-то за ней крадется. Она резко обернулась и увидела попрошайку.

- Тебе не кажется, что солнце сегодня светит так тускло? Вчера оно светило ярче! - хрипло спросил мальчишка. Он был ниже ее ростом на пол головы, одет был в смешной, но ужасно грязный картуз, огромную, явно чужую куртку с продранным рукавом и оторванным воротником и штаны, протертые на коленках. На ногах у него были старые ботинки, которые наверняка были велики ему на три-четыре размера.

- Нет, ты ошибаешься. Солнце светит так же ярко, как и вчера, - меланхолично ответила девушка, бросая взгляд на продранный рукав куртки.

Это была фраза, которой приветствовали друг друга жители Последнего Города. Раньше люди при встрече говорили: «Привет!», «Рад тебя видеть!», «Как дела?», «Здравствуйте!», но эти времена уже прошли. Когда-то и солнце светило ярче, и трава была зеленой, но это было так давно, что люди уже и не помнят.

- Я хотел тебя поблагодарить… - смущенно произнес мальчишка, протягивая ей пакет со слоечками. Он не говорил гнусаво и противно как все побирушки, беспощадно коверкая слова. Он говорил правильно, и выговор у него был чистый, словно когда-то он и вовсе не был попрошайкой.

- Не за что меня благодарить… - грустно ответила девушка, отклоняя предложение, - Я не сделала ничего, за что меня можно благодарить!

- Ну как же! - возразил мальчишка, - Если бы не ты, этот толстый крохобор, не дал бы мне и плесневелой корочки.

- Я просто подошла посмотреть… - пожала плечами девушка, давая понять, что продолжать разговор не собирается, - Я ничего не делала… Ничего!

- Я приходил к нему вчера, и позавчера тоже приходил, - хрипловато сказал мальчишка, - Но он не дал мне ничего… Этот толстяк мне сказал вчера: «У меня бесплатно только понюхать можно!». И работы не дал, хотя я его очень просил. Я увидел объявление и попросился на работу! А он меня просто выгнал! Кстати, меня зовут Трэй.

- Дениза, - представилась девушка. Она не хотела продолжать разговор, но собеседник попался слишком любопытным и слишком навязчивым, а развернуться и уйти было как-то не совсем вежливо.

- Вот ты говоришь, что ничего не делала, но откуда тогда в этом скупердяе такие перемены? А? Ты извини, но я съем одну слоечку, а то у меня в животе урчит так, словно там сидит голодная злая собака… - Трэй надкусил слоечку и застонал от удовольствия.

- А я откуда знаю? Может, у него проснулась совесть? - отозвалась Дениза, глядя как мальчишка облизывает жирные пальцы.

- Мне кажется, или ты — магичка? Я слыхал о магичках много чего интересного. Мой отец рассказывал мне об Академии, где учатся на таких. Жаль, что я не могу колдовать. А то бы наколдовал кучу золота! — мечтательно вздохнул Трэй.

- А что бы ты стал делать с кучей золота? — иронично спросила Дениза, ставя корзину на землю.

- Я бы … раздал бы людям. Э… ну и себе оставил немного. Я ведь понимаю, почему все такие злые. Потому, что они нищие…. Так ты можешь мне наколдовать кучу золота? — лукаво спросил мальчишка.

- Нет, я не магичка… - выдохнула Дениза.

- А жаль… Вот здорово было бы иметь в друзьях настоящую магичку! Ты права, ты - не магичка. Магички носят красивые платья и ездят в каретах, словно благородные дамы. Да и не живут магички на третьем ярусе. Они живут там! — мальчишка кивнул в сторону огромной стены, отделяющей мир нищеты от всего остального мира.

Дениза вздохнула. Она хотела было сделать так, чтобы мальчик отвязался от нее, но почему-то благодарность, идущая от чистого сердца, была ей приятна, в отличие от навязчивых расспросов. После смерти бабушки прошло уже много времени, поэтому Дениза давно ни с кем не разговаривала. Друзей у нее никогда не было, а заказчики были немногословны. Ну конечно, она говорила с кошкой, рассказывала ей что-то, жаловалась или просто болтала о пустяках. Кошка была очень вежливым собеседником, она все внимательно слушала, но, увы, отвечала редко, да и то протяжным «мяу!». А тут представилась возможность просто поболтать. И мальчик ей, несмотря на грязный и оборванный вид, ей понравился. Тем временем мальчишка начал рассказывать о своем детстве, хотя Дениза его об это не просила.

- Мы с семьей когда-то жили там! Когда папа был жив. Знаешь, там красиво! Я никогда не бывал на первом ярусе, но папа говорил, что там еще красивее. На втором ярусе чистые улицы, а на окнах в горшочках растут цветы. Самые настоящие! А еще там ездят кареты, и нет ни одной телеги, ну разве что у торговцев … Там никто не умирает на улице от голода, никто не просит милостыню и не роется в мусоре. А на первом ярусе просто великолепно. Огромные дома, дорогие экипажи, фонтаны, статуи… Папа часто рассказывал мне об этом, и даже обещал однажды взять меня с собой на службу. Он ведь был гвардейцем короля!

Денизе почему-то совсем расхотелось прогонять мальчишку. Она никогда не была на втором ярусе, а про первый и не мечтала. Именно там, на первом ярусе, на самой вершине горы стоял белоснежный замок Короля. Он возвышался над городом, глядя на всех свысока.

- А все-таки, как ты это сделала? — полюбопыствовал Трэй, отламывая грязными пальцами большой кусок хлеба, - Ты не могла бы меня научить такому трюку? Я бы отдал тебе шпагу, которая осталась от отца! Это — все, что у меня есть. Идет? — спросил Трэй, с набитым ртом.