ЭДЕМ-2160 - Григорий ПАНАСЕНКО

Саймон торопился в офис, где его ждали неоконченные дела и отчет. Дорога от университета занимала не так уж и много времени. В офис он вошел как обычно ровно без трех минут два. На ходу поприветствовав секретаршу, Саймон открыл облицованную под клен дверь и, зайдя в кабинет, привычно сверил наручные часы с их бронзовым антикварным собратом на полированной крышке стола. Тяжелый хронометр, лениво покачивая маятником, отмерял последние секунды до начала рабочего дня в евгеническом центре.

На столе его ожидали кофе, наполовину готовый квартальный отчет и четыре видео письма. Выдвинув поочередно все четыре ящика стола, Саймон обнаружил письма, датированные прошлой неделей и аккуратно подписанные его же почерком. Немного подумав, он вынул дискеты и отправил их в утилизатор. Когда красный индикатор на панели терминала погас, автомат выплюнул готовые к использованию диски. Саймон так же аккуратно убрал их обратно в стол. В дверь робко постучали и секретарша тихим голосом сказала:

— Мистер Мерфи, к вам посетитель.

— Гоните его в шею! – Саймон сердито отвернулся к монитору: недавнее недовольство вылилось в раздражительность. Саймону стало неловко, отчего он разозлился еще больше.

— Но он очень настаивает! – в голосе секретарши послышался тихий ужас: на слове "очень" она почти умерла.

Саймон досадливо дернул плечом и буркнул:

— Пригласите.

В кабинет вошел немолодой, полный, холеный мужчина в костюме-тройке. Лицо его было смутно знакомо, и Саймон честно попытался вспомнить, где он мог видеть этого человека.

— Мистер Глеймор, – прервал его потуги посетитель.

— К вашим услугам, – в улыбке расплылся Саймон и широким жестом показал гостю на кресло.

"Глеймор, Джон Стэнфилд, ведущий телепрограммы "Отбери миллион", десятый разряд, "желтый" евгенический статус, адрес..."

"Достаточно!" – мысленно прервал Саймон бодрый писк электронного чипа вживленного в черепную коробку.

— Рад встрече, мистер Глеймор, дайте-ка вспомнить по какому поводу... – Саймон попытался изобразить радушие.

— Не трудитесь, я не записывался предварительно. Ваша секретарша была столь любезна, что проводила меня без записи. Я к вам, собственно, по личному вопросу. – Глеймор тяжело вздохнул и вытащил большой носовой платок, которым вытер пот со лба, после чего стал нервно теребить его в руках.

"Очередной проситель", устало подумал Саймон.

— Понимаете, какое дело, доктор Мерфи. У нас с женой небольшая проблема.

"И не только у вас", зло подумал Саймон, но кивнул и сделал заинтересованное лицо.

— Я бы хотел, если вас не затруднит, чтобы вы лично проконтролировали анализ ДНК нашего ребенка. Поверьте, мы в долгу не останемся. Я полагаю, мы сумеем прийти к взаимовыгодному решению, – теперь в голосе посетителя сквозили заискивающие нотки, он торопился выговориться.

"Господи! И этот туда же!", внутренне воскликнул Саймон. Чтобы хоть как-то прервать этот поток, он выдавил из себя мучительную улыбку и произнес:

— Разумеется, я постараюсь для вас что-нибудь сделать.

Гость бросился изливать свои чувства благодарности, но Саймону удалось его быстро выпроводить, сославшись на чрезмерную занятость.

Через полминуты Саймон забыл о посетителе, углубившись в отчет. Только через час, наткнувшись на имя "Глеймор, Седрик Джон", и увидев сбоку от фамилии "зеленый" статус, он облегченно понял, что природа выполнила работу за него: потомок Глейморов был генетически чист. "Желтый статус. У него был "желтый" статус", вспомнил Саймон. Он проверил по документам. Сара Глеймор тоже имела "желтый" статус. "Странно, "зеленый" статус при двух "желтых" большая редкость. И как вообще могли разрешить их брак. Ах да, они, вероятно, поженились пятнадцать лет назад, когда запрета еще не было".

Тут взгляд Саймона упал на письма.

— Вот черт! – выругался он вслух. – Совсем нет времени.

На одном из них этикетка переливалась сиреневым цветом, означавшим срочность. Это письмо Саймон просмотрел первым. На мониторе появилось сурово-неприступное лицо шефа.

— Саймон, сегодня я жду ваш отчет не позднее семнадцати часов. Кроме того, появилась необходимость анализа пятого уровня. Вы назначены компетентным экспертом. К семнадцати часам будьте в моем офисе.

Саймон бросил затравленный взгляд на часы: пять минут пятого.

"Успею, если пневмопоездом". Он судорожно сгреб оставшиеся письма и диск с недоделанным отчетом, схватил ноутбук и рванул к входу в тоннель.

Саймону Мерфи не повезло: он родился в две тысячи сто двадцатом году, когда европейский континент отпраздновал рождение трехмиллиардного жителя. Эпоха Китайской демографической войны канула в лету, но ползучая экспансия продолжалась. Ковентри – родной город Саймона – на одну треть состоял из выходцев из Поднебесной Империи. Саймону не повезло дважды: он родился в бедной семье клерка, что, правда, обеспечивало ему в отличие от многих хотя бы пятидесятипроцентное погашение социальных расходов, тридцатипроцентное – медицинских, и шесть классов школы бесплатно. Кроме того, Саймон мог рассчитывать на государственное пособие только на двухлетнее обучение в низшем колледже и стартовый пятый разряд (тогда еще существовала пятнадцатиразрядная система социального статуса).

У отца был шестой разряд, а мать из-за рождения третьего ребенка уволили с работы. Таким людям государство давало статус не выше второго разряда, так что ни на что путное Саймону рассчитывать не приходилось. Он был нелюбимым ребенком, и все, даже старшие брат и сестра, давали ему это почувствовать. Отец и мать его были поляками (отсюда и традиция многодетных семей, но в тот год у них не было денег на аборт, который в то время еще был платным), как это ни парадоксально звучит, но семье стало легче жить после смерти старшего сына Карела.

Воспитанный городскими улицами, Карел видел верх лихости в том, чтобы гульнуть с друзьями и выпить литра два джина, а потому, однажды, в пьяном угаре проиграл товарищу и был вынужден поступить волонтером на марсианские рудники, чтобы подъемными перекрыть долг. Саймону тогда тоже перепало на пару жевачек. Он хорошо помнил, каким серьезным и чужим стал старший брат в последнюю неделю перед отъездом. А потом была короткая повестка. Из всего Саймон запомнил только одну фразу – разгереметизация барачного купола. Уже тогда он знал, что на Марсе можно дышать только в скафандре.

Сестре Саймона Элоизе повезло больше: от природы красивая особой славянской красотой, она ухитрилась обручиться, а затем и выйти замуж за подающего надежды молодого инженера. Также стремительно в их семье появились близнецы Эдвин и Лайон, и по выходным Саймон играл с маленькими детьми.