Шары - Алексей Алексеевич Абрамов

в лицо. Улыбнулась и уже уточнила, – Нас трое. Приехали на неделю. Записались на кучу экскурсий и если сейчас попадем на три дня, еще две сгорят. За них тоже уплачено. Сникла. Снова улыбнулась. Показала белые – белые зубы. – Так вы как?

Артем ничего не уточнил. Ответил первое, что пришло в голову. – Меня Артемом зовут. Мне без разницы. – Тогда за нас? – с надеждой и хитро-заговорщицкой улыбкой спросила она. – Да. – Меня Ирина зовут, – после паузы, неожиданно сказала она. Артем просто кивнул. Смотрел сверху вниз на милое существо. И наполнялся непонятным теплым чувством. Засмущался. Скривил неуместную гримасу, хмыкнул – Аха. За вас. Будем знакомы.

В ответ прозвучало, – Будем. Окатила волна девичьего, от него стало щекотно – интереса. Они стоят посреди маленького восточного базарчика, чувствуют приятно неудобство. Стоят рядом, напротив друг друга, чтобы можно было тихонько переговариваться. А стоять хочется еще ближе. Непонятное неудобство нарастает. Ирину позвали, и она, как ему показалось, вынуждена, неохотно уйти, оставляя невидимую нить.

Артем занял привычное место. Долгий переезд.

Тихие, но отчетливо слышимые разговоры. Ирина замужем. Он приоткрывает глаза и видит, как она сидит в трех рядах от него. В двух. Теперь перебралась на соседнее место и воркует с подружкой о том, как это непривычно менять фамилию. Разговор шелестит. В ход идет главный козырь. Ирина успела переодеться. Сменила брюки на короткие шорты. Открыл глаза. Она сидит совсем рядом, спиной к нему. Поджала ноги. Уперлась маленькими ступнями в спинку впереди стоящего кресла.

Что – то она о мужчинах знает, как и знает свои сильные стороны. Красивые ноги плавно скользят по замшевой обшивке кресла, изгибаются, привлекают внимание всей мужской части салона. Чего и добивается хозяйка. Почувствовала спиной реакцию. Повернулась. Уселась по-турецки, чтобы удобнее разговаривать с соседкой. Кинула взгляд на него. Из него понятно все. Или ничего.

Теперь она сидит очень близко. Так что можно дотянуться рукой. Лениво беседует с подругой. Иногда посматривает налево. Нечто, что пролегло между ними, да – это можно почувствовать, крепло, а взаимный интерес усиливается.

В маленький отель, что присоседился к большой деревне, но стоит все – таки особняком приехали затемно. – Экскурсия завтра, – деловито на сносном русском сообщил провожатый и добавил, – Ужин через два часа. Целых два часа. Для русского туриста – это повод растеряться, задаться вопросом, «Что делать?» и не придумать ничего лучшего как пойти через полутемный кишлак, населенный аборигенами посмотреть на ближайшую достопримечательность. Так и сделали. Никто не отказывается. Даже бабуля с внуком, оказалась рисковой теткой.

Они перекрикиваются в темных, похожих на прогрызенные фантастически – зубастыми червями ходы-коридоры церкви, что вырублена в горе. Атмосфера пугает и волнует. Горстка людей в огромном храме. Встречались на секунду, чтобы вновь исчезнуть из вида. И только эхо голосов гуляет по – темным помещениям. В хоре голосов иногда мелькает тихий, но отчетливо слышимый, яркий голос Ирины. Артем по привычке сохранял молчание. Шаркая передвигается по каменному полу и вскарабкивается по выщербленным лестницам без перил.

Все устали. Внизу встретил мелкий бородатый абориген. Он жестами зазывает людей к себе в каморку под горой. Не хватает чалмы, чтобы он стал стареньким Али-бабой. В каморке, что выскребли в скале – винный погреб. Пыльные бутылки местного вина, как поленья дров возвышаются по углам. Группа долго мнется, не понимает, что здесь делать. Абориген тыкает пальцем в бутылки и показывает 5, 7 или 10 пальцев. Доллар и здесь в почете. Артем впервые нарушил молчание и предложил сообразить. Так и сказал, – А давайте, сообразим. Реакция была разной, но по главной улыбке понял – идея нашла поддержку.

Вино, а они купили несколько бутылок, стало главным блюдом позднего ужина. Хозяева, не скупятся, но, видимо, таковы традиции. Ничего обильного. Салат, яйца, постный хлеб. Сели вместе. За одним столом. Ирина, оказалась через столешницу. Уплетали еду. Поднимали бокалы. Друг на друга смотрели уже с заметным интересом, и чокались как-то особенно долго и аккуратно. А вино пришлось по вкусу всем. Даже тем, кто в погребе отмолчался.

Влюбленность и хмель овладели телом. А вокруг расстилалась черная ночь другой страны. Выйди за порог. Два шага и нет уже того маленького, уютного места. Ночь съедает свет из окон. Расходились нехотя, лениво. Двое поняли, что если этот день и не перевернул их жизни, но запомнился навсегда. Таких встреч каждый день не бывает. Им хотелось остаться подольше. Просто чтобы помолчать. Но подруга или сестра утянули ее в гостиничный номер. Артем наугад поплелся в свой.

Ранним утром вышел в пустой двор. Встретил хозяина гостиницы. Солнце только – только вставало, и его тепло едва рассеивало мглу, что затаилась в иголках сосновой хвои. Хозяин отдавал команды кухонным работникам. А ему жестом предложил обойти здание столовой и показал пальцем в небо. Артем нехотя повернул за угол. Там лестница. Ведет вверх. Смотровая площадка. Сзади раздался шорох. Подкралась Ирина. Молча посмотрела на него. Он на нее. Подошла к перилам, что ограждают по периметру крышу. Отсюда великолепный вид на горы. Облокотилась.

Он знает. Он уверен, что поступает правильно. Делает то, что от него требуют. Просто, молча подошел и обнял. Не видя, почувствовал улыбку, волосы на подбородке. Ирина повернулась, медленно, не смыкая положила руки на плечи. Обнялись, словно долго – долго. За многие годы до встречи ждали этого. Никто не сказал слова. Слов не надо. Она потянулась вверх, а он вниз. Впереди у них целая жизнь. Целая неделя.

Солнце осветило рыжую долину. Далеко, через картофельное поле в небо поползли десятки разноцветных воздушных шаров.

2016 год.