Из книги "Стихи и проза". Посмертное собрание сочинений - Иван Коневской
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Огнем я святым обаян.
28 июня 1899. Wiborg
КРАЙНЯЯ ДУМА
Живя давно в чаду мечтаний,
В своем великом забытьи,
Я приступал к душам созданий:
Меня коснулись их струи.
Есть утешение большое —
Явленьем всяким пламенеть,
Все равнодушное, чужое
В себя принять, в себе воспеть.
Но где ж надежды ликований,
Свободно-праздничных времен?
О ложь надежд и начинаний!
Грядущий день — нечуем он.
И робко о былом жалея,
Дышу той явной красотой,
Что льнет на миг, но все теплее
К груди и чуткой и пустой.
10 июля 1899. Nevvola (Suomi)
ПЕСНЬ ИЗГНАННИКА
На мотив из Калевапы
Из той унылой Сариолы,
Земли изгнания больной,
Я вновь пришел в крутые долы,
Перевалив за кряж лесной.
Преданья предков вспоминая,
Вхожу под сумрачный намет.
Так — мать на молодца родная
Пролила неба вечный мед.
Давно спустил я сети, шалый,
На дно чернеющей реки,
За мрачной щукою Маналы,
В пучины те земной тоски.
Все — похвальба была пустая:
Не удалец я, не герой.
И самого река густая
Сманила в топь глуби сырой:
Нечистые впилися силы
И в грудь, и в плечи мне, и в лик.
И истерзали жизни жилы,
Н вещий окоснел язык.
Но плоти мерзостную груду
На дне трясины роковой
Открыла мать. Сбылося чудо.
Бессмертен дар пчелы живой.
Обретен мед благоуханный,
Что ломти трупа вновь целит.
А мать снесла на брег желанный,
Который сердце веселит.
И жилы ветхие стянулись
От влаги сладостной небес.
И мысли мертвые очнулись,
Когда узнал я отчий лес.
18 июля 1899
ПОРЫВЫ
1
Если всмотришься в дальнее небо,
Где блуждают деревьев вершины,
Утихают людские кручины,
Замирает людская потреба.
Ведь жестоко здесь кости коснеют,
И шагам преткновенье — коряги.
А в бушующей облачной влаге
Проясненные сферы синеют.
И великие древа глаголят,
На привольи небесном витая,
Там, где птиц легкокрылая стая
О попутном поветрии молит.
Знаю, слишком легка та свобода,
И отважные борются с телом,
Но надломлен я тягостным делом,
И о воздухе плачет природа.
И всегда, в эти бездны благие
Устремляя прозор свой далекий,
Жду, что в чистом и полном потоке
Увлечет меня духа стихия.
2
Мыслей настойчивых воля
Скована крепко и слепо.
Нет, незавидна их доля,
Доля владетелей склепа.
Только в отчаяньи — благо,
В дерзости — вольная сила.
Это — великая влага.
Та, что и камни сносила.
Ей безразличны обличья,
Ей бы лишь в ширь разливаться —
В буре неистовой мчаться,
В битве сплеча разгуляться:
Только в размахе — величье!
23 июля 1899
СТАНСЫ ЛИЧНОСТИ
between… deeds and days.
Swinburne. Genesis1
Я обуян двумя творцами.
Один, то — демон чудных слов.
В них жизнь со всеми чудесами
Своей борьбы излила кровь.
Другой, то — дух неудержимый.
Он все вперед, все рвется знать,
Что там, там за чертою зримой
Тех слов, тех форм ему обнять.
Меж тем, как этот звал в сраженья,
Их первый смело презирал,
Раз не включить в изображенье
Тот пыл, которым бой сгорал.
Но все же я един в обоих,
Я проникаю их вдвоем.
И дух красот мечтал о боях
В воображении своем.
Была чужда согласья нега
Тревоги судорожной той
И страстному стремленью бега,
Когда дышал он красотой.
И песни пенились так дики,
И так буйна была игра,
И, мнилось, силы так велики,
Что и за дело мне пора.
Но до сих пор я бьюсь средь красок,
Подобий, теней бытия,
И сколько расточаю ласок,
Как ярко устремляюсь я!
Все ж ненавистней жажды вечной
Дух твердой воли и труда,
Затем, что тенью скоротечной
Я не прельщался никогда;
Что жив он только вечной целью,
Мгновенье ж для него мертво,
И он глубоко чужд веселью,
Не видя сердца своего.
Да, он не видит и не слышит
Тех отблесков, отзвучий тех,
Что бой житейский в нем колышет,
Мир этих внутренних утех.
И, вдаль пустив свое сознанье,
Идет он, грозный и слепой.
И слышно хриплое стенанье
В его груди, зовущей в бой.
2
Ужели ж нет певцов деянья?
Есть хор сказителей простых,
Что отлучили излиянья
От дел и подвигов святых.
И как решились, как терпели —
Нам не поведали они.
Итог лишь мертвый нам воспели,
А не души живые дни.
Нет, я тогда лишь бодро стану
В сомкнутый строго ратный строй,
Коль сладко вникнуть можно в рану,
Которой мучился герой:
Сознать, вкусить все треволненья —
Что привело к победе сил
Отваги над путем сомненья,
К тому, чем деятель разил.
И так, удары направляя,
В душе восторженно вонму,
Какою роскошью сияя,
Они гремят мечтанью моему.
24 июля — 3 августа 1899
ПРОЯСНЕНИЕ
От дикой, жаркой качки лет
Разгоряченный и разбитый,
Стою я на стезе забытой,
И мой волшебный мир, мне вслед,
Летит, по воздуху развитый.
Темно-лазурные моря,
Недосягаемые скалы,
Златорумяная заря,
Что по горам меня искала,
И девы дивные дубрав
Несутся, силы все собрав.
Из всех минувшего глубин,
Из области туманных дум
Выносит их на свет и шум.
Игра узорна. Дух един.
Созрела кровь. Созрел и ум.
23 августа 1899
ОСЕННИЕ ГОЛОСА
1
По обширным полям моих дум,
По концам многолюдных земель
Веял в холоде дней моих хмель,
Затаенный в тиши моей шум.
И всегда не хотел я людей.
Я любил беспристрастный обзор
Стен, высот и степных областей,
Величавый, игривый узор.
Я на башни немые взирал,
Я внимал грохотанью лавин
И средь северных явных равнин
Я с осенним дыханьем играл.
Высока моя песнь, высока:
Так холодные токи плывут,
Легкий дым в небесах, облака…
Ни страстей, ни уныния путь.
Так по нивам житейским лечу,
А порой укрываюсь во ржи.
О, дышать вновь и вновь я хочу:
Сказку, ветер, как встарь, мне скажи!
Август 1899
2
Убийственный туман сгустился над столицей,
И ноют, смерть в себе тая, сердца, дома.
Сцепились всюду колесница с колесницей,
И цвет земли погиб, а далека зима.
Удел наш — нищета, уродство и бессилье.
Высасывает кровь из нас сырая мразь.
И Скука распластать губительные крылья
С Тоской седой вослед идут, не торопясь.
Зачем ты здесь, мой дух, в крови глухих страданий,
О ты, что веруешь в блаженство горячо?
Властителен, как царь, строитель славных зданий,
Ты вражьей силе дал ломать свое плечо.
Ты — в мире демонов, зловонных и холодных,
И в их руках теперь — теснящая судьба.
Но сущий — ты один, создатель чар природных
И тех же демонов, чтоб с ними шла борьба.
С беспечностью косясь на призрачное тело,
Что в слякоть немощью своей меня влечет,
Прозрящий взор летит к блаженному пределу,
Где радужная жизнь в глуби теней течет.
А тут же, близ меня — я знаю — есть собратья,
Которым нем юдоли покаянный плач.
Он небылица: в нас ведь — бытия заклятье.
Из смертной сей земли вперед! Наш свет горяч.
Сентябрь 1899
К СЛУЖИТЕЛЯМ
Вы взором тонули в безбрежных просторах,
Себя не поняв в сокрушенных укорах
Себе и сопутникам дней.
Вы были сосудами силы несметной,
Теснившейся к цели, все к цели заветной,
С отчаяньем рвавшейся к ней.
И гордые люди идут вам на смену:
Не мечут они возмущенную пену,
Не лезут на стену,
И внутрь обращен у них взор.
Что чуют они, то в себя принимают,
Себя обретают, в себе расцветают:
В себе им простор.
1 октября 1899
БЛАГОДАРНОСТЬ
Мне вас ли не благодарить,
О демоны мятежных размышлений!
Сумели вы мне волю, личность покорить,
Отвергнув блага все, со днями примирить,
Найти в себе убежище томлений.
И вот, после того, что узнавал я тьму,
И мертвым холодом на грудь мою дохнуло,
Я доверялся вновь лукавому уму.
И кровь застывшую опять бежать тянуло,
И жар присасывался к сердцу моему.