Убить время - Ричард Сэпир

– Ну конечно нет. Я же говорила, что абсолютно ничего не чувствую. Ну вот, а до этого, до роликовой доски, я танцевала. Но начала очень много кушать. Дорис, моя подруга, рассказывала мне, как ребята из «Метрополя» обсуждали, какая я толстая.

– М-метрополь, – пробормотал Фокс, впиваясь зубами в плечо Ирмы.

– Я там работаю. Я ведь стриптизерша. Они чуть не умерли, когда прочли в анкете, сколько мне лет. Клянусь, вы тоже не угадаете.

– Меня это не волнует.

Он снова был на пути в рай.

– Нет, пожалуйста, угадайте.

Вздохнув, Фокс сел.

– Двадцать, двадцать пять?

– Сорок три!

Фокс глубоко выдохнул:

– Сорок три? – На ее лице не было морщин, никаких других следов того, что Ирма Шварц существовала на белом свете дольше двух десятков лет. – Ты и вправду лошадь, – задумчиво произнес он. – Редчайшая порода лошади.

– Я как-то читала об этом в книге Рипли «Хотите – верьте». У меня в организме есть особое вещество. Не то, что я его принимаю как лекарство по необходимости, нет. Оно просто там находится. Доктора называют его прокатин.

– Прокаин, – отвлеченно поправил Фокс.

Его мозг лихорадочно работал. Ирма Шварц была слишком хороша, чтобы быть реальностью. То, чем она обладала, было более ценно, чем все достопримечательности мира. И было бы слишком эгоистично держать ее только для себя. Она принадлежала всему миру.

– Да, точно. Прокаин.

– Ты счастливая, – сказал Фокс. – Люди платят многие тысячи долларов, чтобы получить то, что тебе досталось задаром. Все сорокатрехлетние женщины хотели бы выглядеть на двадцать. Долгие годы прокаин использовался военными. В небольших количествах он может служить как обезболивающее. Он принадлежит к одной группе с новокаином и кокаином, но вырабатывается только человеческим организмом. А в больших дозах это вещество замедляет процессы старения. Теоретически он может вообще остановить старение, позволяя людям на протяжении всей жизни оставаться молодыми. Но конечно это только в теории. Это вещество слишком редкое, чтобы использовать его в таких количествах.

– Ну как вам это нравится? – сказала Ирма. – В моем организме плавает что-то, стоящее больших денег.

– Огромных денег, – заметил Фокс. – Любая европейская клиника заплатит целое состояние за твой прокаин.

– Да? – просияла Ирма. – Может, я могу продать немного? У меня же его слишком много, правда?

Фокс улыбнулся.

– Боюсь, что это невозможно. Его можно получить только из мертвого тела.

Ирма хихикнула.

– Ну тогда я лучше буду танцевать в «Метрополе».

Фокс щелкнул ее по уху с выражением нежности на лице.

– Я сейчас приду.

Он вернулся через минуту.

На руках были резиновые перчатки. В левой руке он держал медицинского вида коричневую бутылку, в правой – большой кусок ваты.

– Что это? – спросила Ирма.

– Кое-что, способное свести тебя с ума.

– Как наркотики, да?

– Почти.

Он смочил вату содержимым бутылочки. Испарение обожгло ему глаза и заставило перехватить дыхание.

– Знаете, вы так добры ко мне, – хихикала Ирма, – сначала шампанское, теперь вот это…

– Дыши глубоко, – сказал Фокс.

Она повиновалась.

– Только меня не берет.

– Возьмет.

– Это та новая штука, что появилась сейчас в дискотеках?

– Новейшая. Говорят, человек как будто умирает и направляется в рай.

– А как называется? – спросила Ирма и глаза ее округлились.

– Синильная кислота.

– Не очень привлекательное название, – сказала Ирма Шварц. И умерла.

Глава вторая

Его звали Римо, он перелезал через электрофицированную ограду. Однажды его здорово ударило током, но после того, как один старик показал ему, как побеждать электричество, взобраться на двенадцатифутовую стену, опутанную электрическими проводами, не было для него проблемой. Весь секрет заключался в том, чтобы использовать это самое электричество.

Большинство людей пытаются бороться с током так же, как они борются с гравитацией, пытаясь взбираться вверх. Старик давным-давно показал Римо, что гравитация слишком сильна для человека, чтобы с ней сражаться, и это объясняет, почему большинство людей срываются вниз, пытаясь штурмовать высокие здания. Римо не падал вниз, потому что он использовал гравитацию, и она подталкивала его вперед, а затем он перенаправлял выработанную в его теле движущую силу, и она толкала его вверх.

То же происходило и с электричеством. Сейчас, приближаясь к вершине ограды, он держал ступни и ладони строго параллельно поверхности ограды, в нескольких дюймах от стальной рамы. Он находился в контакте с электрическим током, потому что это как раз и держало его подвешенным в воздухе, но никогда не изменял расстояние до ограды.

Для того, чтобы овладеть этим, ему потребовалось много времени. В начале, во время практических занятий, он приближался к ограде слишком близко, и его так било электрическим током, что сводило мышцы. А потом он научился бороться с электричеством, и все прекратилось. Никто не может сражаться с электричеством и победить. Так говорил старик.

Старика звали Чиун. Он уже был довольно стар, когда Римо впервые встретил его много лет назад. Когда электрический ток вел себя так, будто хотел зажарить Римо живьем, Чиун учил расслабляться и принимать его. Если бы кто-нибудь другой посоветовал Римо повиснуть и расслабиться, когда смертельная доза электричества проходила через его тело, он сказал бы ему пару ласковых. Но Чиун был не кто-нибудь. Он был Мастером. Он пришел в жизнь Римо для того, чтобы создавать. Из состарившейся формации мертвого офицера полиции – боевую машину, более совершенную, чем что-либо известное западному миру. Этим полицейским был Римо, втянутый в дело, к которому не имел никакого отношения и приговоренный к смерти на электрическом стуле, который как следует не работал…

Хоть и не как следует, но все же достаточно сильно. В то утро, когда он оказался в санатории Фолкрофт в Рай, штат Нью-Йорк, ожоги на его запястьях были свежими, и он помнил этот электрический стул. Много лет спустя после того, как он встретил человека с лицом цвета лимона, который лично отобрал его для эксперимента, а потом представил древнему корейцу по имени Чиун, – он помнил. Целую жизнь спустя после того, как Чиун превратил тело Римо в нечто настолько отличное от тела нормального человека мужского пола, что изменилась даже его нервная система, – ужас перед электричеством таился в его теле.

Поэтому когда Чиун велел ему расслабиться, он боялся. Но слушал.

Теперь он лез к вершине ограды и концы электрического провода прикасались к его коже. Дыхание было глубоким, подвластным ему. Равновесие автоматически восстанавливалось при каждом движении. Ток был силой, державшей его наверху. Используя его, ни на мгновение не прерывая контакта, он медленно скользил вверх по ограде, передвигая руки осторожными кругами, вырабатывая трение, продвигавшее его вверх. Добравшись до верха, он неожиданно оторвался от поверхности, подтянул ноги и кувырком прыгнул вниз.

Имение, в котором он оказался, представляло собой акр или более того покрытого снегом гравия и замороженной грязи в отдаленном конце Стэтн-айлэнд – района большого Нью-Йорка. Повсюду валялись гниющие деревянные ящики, ржавые банки и намокшие листы старых газет. В углу имения находился огромный грязный шестиэтажный шлакоблочный склад. Рядом стоял грузовик. Приблизившись, Римо увидел трех здоровых мужиков, таскавших в грузовик ящики.

– Здорово, ребята, – сказал Римо, запуская руку в один из ящиков. Он вытащил наружу запаянный в пластик мешок белого порошка, фунтов пять весом. – Так я и думал, – сказал он.

– Что? – Один из рабочих достал девятимиллиметровый автоматический браунинг. – С кем имею честь, мистер?

– Я из отдела по контролю за продажей героина, – не разжимая губ сказал Римо. – И боюсь, что эта партия не пойдет. Грязная упаковка, нет названия фирмы-изготовителя, нет даже пластмассовых мерных ложек – знаете, какие раздают при продаже кофе. Нет, это совсем не на уровне. Извините, ребята.

Он вспорол пластиковый мешок и выпустил содержимое на ветер.

– Эй, эта штука стоит больше полумиллиона долларов! – воскликнул человек с браунингом.

– «Делай дело хорошо, либо вообще не делай!» – вот наш девиз, – сказал Римо.

– Прочь с дороги, парень! – крикнул человек с пистолетом и через две секунды выстрелил.

Он опоздал всего на одну секунду. Потому что секундой раньше Римо свернул ствол браунинга дугой, и когда из него вылетела пуля, она попала точно в грудь рабочего и вошла в нее с глухим чавканьем.

– У меня нет оружия, смотри, – сказал другой рабочий, высоко подняв руки вверх и намочив штаны.

– У меня тоже нет, видишь? – спросил другой, упав на колени.

– Ты главный? – спросил Римо.

– Ни в коем случае! – закричал рабочий с трогательной искренностью. – Мы только работяги. Вам начальники нужны, да сэр?