Мальчик, который хотел летать - Юлия Лим

Дома мне запрещают читать что-то, кроме классики или материалов, необходимых для подготовки к урокам. Мама ведет строгий учет прочитанных мной книг, а папа никогда не поддается на мои уговоры. Иногда вечерами младшие братья таскают мне мамины женские романы, но я велю им об этом помалкивать в обмен на карманные деньги или конфеты.

Книгу Петя выбрал странную. Обложка стерлась, название едва читалось, а страницу с аннотацией вырвал какой-то книжный варвар. Поэтому я читаю ее сразу, как только родители ложатся спать. История оказывается о мальчике по имени Питер Пен. Он не хочет взрослеть, умеет летать и… разводит Венди на поцелуй. Шучу, на самом деле это она его разводит. Только не на поцелуй вовсе.

Чем дальше я читаю, тем больше меня затягивает в сказочный мир Нетландии. Там нет правил, взрослых, кроме злобных пиратов, зато есть приключения и отважные девчонки вроде Тигровой Лилии. Вечер за вечером, скрываясь от зорких маминых глаз, я читаю книгу с фонариком под одеялом.

Чтобы скрыть мешки под глазами, я одалживаю у подруги косметику, и нарушаю этим еще один мамин запрет. Она говорит, что пока я живу в ее доме, мне незачем портить лицо.

Покончив с повестью, я размышляю, почему она произвела такое впечатление на Петю. Неужто он считает себя похожим на Питера Пена? В этом весь прикол?

– Держи, – я как можно грубее вкладываю в руки Пети книжку и отворачиваюсь.

– Тебе не понравилось? – его голос дрожит, и я кошусь на него. Несчастное лицо Воронцова не оставляет меня равнодушной.

– Эй, чего ты? Не надо тут слезы разводить… – теряюсь я.

Никто в моей семье не плачет: ни родители, ни братья, ни я сама. У нас это под запретом. Ведь, как говорит мама, «у успешных людей слез быть не должно».

– Ты Венди, – говорит вдруг Петя.

– Разве?

– Ты хорошая. Ты мне помогаешь.

– Чем это? Я же дьявол во плоти!

– Возьми, – Петя вкладывает что-то мне в руку и заставляет сжать пальцы, – открой дома.

Он уходит, прижимая к груди книгу. Наивный. Думает, что я буду ждать до дома? Еще чего! Вытягиваю руку и разжимаю пальцы.

Глава 6

Лежа под одеялом, я включаю фонарик, направляя луч на ладонь, а потом выключаю. Снова и снова, пока свет не начинает мигать.

– Блин… – поджимаю губы, убираю фонарик и подсвечиваю руку экраном мобильника.

Он подарил мне наперсток. Наперсток! Это злит и повергает в отчаяние. Теперь, когда я прочла повесть о Питере Пене, этот жест означает слишком многое.

«Ты хорошая. Ты мне помогаешь».

Губы дрожат.

Я смыкаю веки, но и они поддаются напряжению. Слезы скапливаются в углах глаз.

Дышать все труднее.

Кажется, я попала. Попала в сети глупого мальчишки!

Глава 7

– Лера, с тобой все в порядке? Ты в последнее время бледная, – замечает мама.

– Разве? К экзаменам готовлюсь.

– Это хорошо. Но не забывай соблюдать режим и вовремя ложиться спать, ладно? – она треплет меня по макушке. Дежурное движение, после которого на меня в любой момент может вылиться ведро лекций.

Мама хотела сделать из меня леди, но я лишь притворялась ей. Хорошо, что она не знает об этом. Все мои секреты надежно хранит сейф по имени Катерина.

В школе я избегаю Петю. Он ходит за мной хвостиком, ждет, даже когда я задерживаюсь в туалете. Опаздывает на урок, если я опаздываю. За мной такого никогда не замечали, и я все сваливаю на него.

«Воронцов заблудился, и я показывала ему, где кабинеты».

«Воронцов опять забыл, как вас зовут, я помогала ему заучивать имена учителей».

«Воронцов хотел записаться в спортивные секции, но оказалось, что ему нельзя по состоянию здоровья».

Я придумываю отмазки, а Петя подыгрывает мне. У нас неплохо получается изображать парочку лжецов: я пользуюсь доверием учителей, а он строит невинную мордашку.

Но однажды мое терпение лопается. Я вывожу Петю в школьный двор под предлогом подышать воздухом. Он тащит мой рюкзак, который я специально забила до отказа. Со стороны мы, наверное, кажемся парочкой. Фишка в том, что между нами что-то есть, но определенно не то, о чем думают посторонние.

– Петя, почему ты все время ходишь за мной?

– Я доверяю тебе.

– Почему у тебя нет друзей?

– Не знаю.

– Так узнай! – злюсь я. – Неужели так сложно начать общаться по интересам?

– Сложно, – подумав, кивает он.

– Почему?

– Ну… – Петя мнется и пялится в землю. – Мама запрещает мне об этом рассказывать.

– Что за ерунда?! Тебе уже пятнадцать, Петя! – я достаю наперсток из кармана, надеваю на указательный палец и тыкаю им ему в щеку. – Ты что, правда считаешь наперсток поцелуем?

– Д-да.

– У тебя что-то не так с головой?

– Ну…

– Почему ты такой тугодум, Петя? – я кричу на него, и вместе с криком из меня выкачивается энергия. – Почему ты просто не скажешь мне, что с тобой не так? Мне не нравится, когда ты ходишь за мной, как собачонка!

«Еще как нравится».

– Я не хочу, чтобы ты ждал меня и таскал этот дурацкий рюкзак!

«Еще как хочу».

– И я не принимаю твой наперсточный поцелуй. Я тебе не какая-то там добренькая Венди!

«Лучше бы по-настоящему поцеловал, придурок!»

В сердцах я запихиваю наперсток в карман его пиджака, забираю рюкзак и ухожу прочь с площадки.

Все. Теперь-то он должен от меня отстать.

Глава 8

Мой план срабатывает безотказно: Петя больше не таскается за мной, не называет меня хорошей и не дарит наперстки. Все возвращается на круги своя. Но каждую ночь перед сном я вспоминаю эту чертову повесть. Про мальчика, живущего в Нетландии, у которого была фея с волшебной пыльцой.

«Вот бы и мне такую, – думаю я, – посыплю себя и улечу из дома на веки-вечные. А родители ничего и не заметят, ведь для них главное статус старосты, а не я».

В школе теперь неуютно. Прежняя уверенность покидает меня. То и дело я озираюсь в коридоре, выискивая взглядом Воронцова. Он больше не преследует меня, не задает глупых вопросов, да и вообще не разговаривает ни со мной, ни с кем-либо из класса.

Сидит в углу, рисует что-то на своей парте синей ручкой. День за днем он продолжает делать это, пока мое любопытство не перебивает мое упрямство.

– Что это ты рисуешь? – подхожу к Пете.

Он испуганно вскидывает голову и прикрывает рисунок ладонями.

– Ничего…

– Ну-ка покажи, – я бесцеремонно убираю его руки и вижу что-то странное. Карта? Как в «Питере Пене», что ли? – Ты что-то спрятал? – с подозрением спрашиваю я.

– Да.

– Что же?

– Поцелуй…

– Как можно спрятать поцелуй?

– Как ты прячешь свое сердце, – Петя прикладывает руки к своей груди, – я спрятал наш поцелуй.

Весь класс пялится на нас. Перешептывания накрывают меня нестройными волнами. Щеки краснеют. Все потому, что Воронцов ляпнул такое в тишине!

– Да ладно тебе! – громко рассмеявшись, пихаю его в плечо. – Хорош шутки шутить. Четырнадцатое февраля еще не наступило.

Петя удивленно смотрит на меня, его брови ползут вверх.

– Мне можно с тобой разговаривать?

– Да.