Трансильванская магия. Вавилонская «Книга Могущества» - Игорь Мехеда (Раокриом)

Нотабене этой главы: трансильванская история имеет плохого или хорошего, но все-таки весомого героя — Дракулу. Значение его персоны оценивается прежде всего большим вкладом в сохранение и развитие магических знаний древних. А современному читателю предоставляется возможность познакомиться с таким историческим феноменом, как трансильванская магия, являющаяся ветвью славянской традиции, с потомками рода Дракулы, живущими сегодня в пограничной с Трансильванией Украине. Эти люди не только несут ген кровавого графа и оболганного историей язычника, они также владеют знанием и пониманием тех учений, которые потаенно, заботливо и трепетно охраняли представители тайных орденов и колдуны-одиночки, жившие в недрах дуги Карпатских гор.

Глава 2

А теперь просто необходимо сделать поправку, дабы исправить ключевую ошибку в биографических сказаниях о Дракуле. Собственно, к Трансильвании он имел весьма отдаленное отношение. В вышеупомянутом господарстве Влад родился, но жил и властвовал в соседней Валахии. Брэм Стокер, сделавший Влада Цепеша прототипом литературного Дракулы, сознательно перенес события из Валахии в Трансильванию, показавшуюся ему более красивой, таинственной и поэтичной. Так, благодаря гениальному писателю валашская легенда превратилась в трансильванскую, прочно связав имя знаменитейшего вампира с живописной местностью, кстати, считающуюся в магической среде одним из важнейших мест силы в Европе.

Итак, родился наш герой в трансильванском городе Сигишоара. Через несколько лет будущий легендарный предводитель вампиров и его брат Раду были отправлены заложниками в Стамбул, поскольку только на таких условиях турецкий султан согласился выпустить из плена их отца — тоже Влада. Уже в юные годы кровавый правитель ступил на тропу войн и потрясений.

Маленькая Валахия оказалась в сильных руках мудрого господаря (так назывался титул правителей в Румынии). Возможно, его централизаторская политика, твердый подход к управлению державой, жестокость в расправе с врагами и преступниками, идеологическая бескомпромиссность, воинская храбрость и мудрость воеводы вывели бы Валахию XV ст. на уровень процветающего европейского государства. Но слишком много нападений извне и изнутри страны отбивал Влад Цепеш, добиваясь благородной и патриотической цели. Уцелеть же в условиях, когда за вашу маленькую родину дерутся такие гиганты, как Оттоманская Порта и Венгрия, прикидывающаяся другом Валахии, практически невозможно. И Влада разрывала на части не только христианско-исламская бойня, но и собственные валашские бояре, крайне недовольные стилем его руководства и внутриполитическими воззрениями.

Добавляя важные штрихи к портрету страшного некроманта, нельзя обойти вниманием его выдающийся ум. Решения Влада Цепеша отличались особой мудростью и дальновидностью. Во-первых, ценой мучительного и смертоносного кровопускания каждому, кто хотя бы замысливал покушение на родную Валахию, каждому, кто предавал интересы страны, Влад в первую очередь стремился обеспечить безопасность своей земли. Ему удалось положить конец разбоям и преступлениям, наладить дорожные связи между городами и охраняемые переезды. В условиях гарантированной безопасности могли чаще заключаться торговые договора, осуществляться торговые сделки, лучше функционировать и чаще собираться купцы-торговцы. А это-то и помогло бы маленькому европейскому княжеству поднять экономику и уровень жизни. Итак, позиция Влада Цепеша доказывала его недюжинный ум. А умный враг, как известно — наиболее опасный враг. Церковь боялась Цепеша. Боялась, не смея открыть свои истинные намерения. А намерения были таковы — обезвредить и как можно больше опорочить этого сильного человека. Вот почему ему — простому язычнику и магу — пришлось срастись с маской страшного, богом ненавидимого, адского существа.

Ну а сам Дракула создал северинское епископство, построил первый валашский монастырь в уезде Мехединц. Затем под руководством сербского монаха был возведен монастырь в уезде Горж, монастырь Прислоп в Трансильвании и, по некоторым сведениям, монастырь Нмяц. Вероятно, эти священнообители были многофункциональны и исполняли роль не столько христианских святынь, сколько хранилищ знаний и укрепленных фортов — оплотов безопасности маленькой державы. Но даже это не помогло знатному воеводе искупить свою вину перед лицом папского, действительно дьявольского, плана.

А теперь, описав одну сторону исторического персонажа — Дракулы, правды ради необходимо описать и другую — более подходящую образу пособника сатаны.

Несмотря на многочисленные таланты и оправданные по тем временам мотивы, этот дьяволочеловек действительно совершил множество кровавых преступлений и был дерзостно жесток. Более того, есть факты, указывающие на серьезные нарушения его психики. Представьте себе, что проиграв сражение туркам и потеряв престол, он пишет письмо, в котором обещает турецкому султану передать всю Трансильванию и Венгрию, если тот простит его за дерзость! Ну мог ли здраво мыслящий человек обещать то, что ему не могло принадлежать даже в самых смелых мечтах? Изгой, одиночка, лишенный престола, войск и денег предлагает исламскому правителю аппетитный кусок европейского пирога! Разумеется, исследовательская логика, опираясь на текст вышеупомянутого письма, приписывает Цепешу одну из форм запущенной шизофрении.

Однако объяснить поступок Дракулы можно, свернув с пути научно-популярной традиции. Дракула был магом. Он наверняка имел сношения с темными силами и использовал магические ритуалы древних, отчего и мог считать себя способным на, казалось бы, невозможные действия. Однако для достижения любой цели даже магия требует соблюдения некоторых паранормальных договоров. Возможно, эти договоры каким-то образом касались могущественного турецкого султана — Мохаммеда Второго, мировую с которым и пытался заключить потерявший все, кроме веры в свои силы, язычник.

Как бы то ни было, однако валашский трон Цепеш сумел себе вернуть. Правда, вскоре после этого он был обезглавлен одним из своих же слуг то ли во время охоты, то ли во время военного похода. И вот что еще знаменательно. В славяно-валашской теологии считалось, что только путем отсечения головы можно действительно умертвить одержимого нечистой силой человека. Другие методы убийства были не надежны. Слуга — близкий кровавому графу человек — вероятно, уже понимал, каким неземным могуществом наделен его господин.

Дракула был похоронен недалеко от места гибели — в православном Снаговом монастыре, где располагалась пыточная тюрьма (обычное дело во времена средневековья) Цепеша. И вот спустя много лет археологи вскрыли могилу валашского дьявола. Каково же было их удивление, когда вместо его останков там были обнаружены мусор и ослиные кости. Зато рядом они нашли безымянную могилу, содержащую скелет без черепа в остатках одеяний, подобающих князю. Если предположить, что именно вторая могила была настоящей могилой Дракулы, то нельзя не принять во внимание ее месторасположение, а именно — под плитами пола, ежедневно попираемого ногами многочисленных посетителей монастыря, что лишало таким образом последних сил уже мертвого мага.

Кажется, достаточно указаний на то, что Дракула наводил на окружающих страх какими-то сверхспособностями или сверхвозможностями. И кто знает, как бы повернулась европейская история, если бы слуги Цепеша не сделали все возможное, чтобы уничтожить и унизить его.

Но имелись у Дракулы и единомышленники. И знания противоречивейшего из князей они сохранили в лоне одного из магических орденов и в таинственных лачугах горных отшельников.

Глава 3

Один из основополагающих принципов любой магии — уважение к чужой традиции. Позволить себе осмеяние святынь, богов или храмов может лишь невежественный выскочка, но никак ни серьезный маг.

Не был идеологическим ренегатом и Дракула. Он чтил далеко не всех верующих, но все вероисповедания. Он чтил не захватническую идеологию, а истинную идею. К этому его обязывала магическая этика.

Но какой именно формой магии занимался прославленный трансильванец? Если сопоставить по крупицам исторические свидетельства, уже приведенные выше, и совместить их с народными слухами, дожившими до наших дней, воевода и князь Дракула, несомненно, занимался черномагическими искусствами. Этика черных требует большой принципиальности — несгибаемой, лишенной сомнений и сантиментов. Эта принципиальность, в свою очередь, требует порой умопомрачительной жестокости, но всегда — справедливости. Тексты, посвященные Дракуле, рисуют страшный портрет, потрет человека, напрочь лишенного милосердия, если не сердца вообще.

Но удивительное дело — в его образе угадываются черты какого-то ужасающего, но магнетического очарования. Это — очарование человека, который физически не приемлет ни лжи, ни глупой лести, ни предательства. Череда жестоких казней, целью которых нередко было научить сограждан правде, правде и еще раз правде, осталась в летописной памяти валашцев навсегда.