Сещинские рассказы - Дмитрий Мактаз

Учитывая, что город Москва мегаполис, то желающих поживиться зажравшимися Москвичами и гостями столицы будет предостаточно. Да и сами жители мегаполиса и близлежащих городов, в долгу не останутся и будут стремиться прокормить себя и обрести новый кров. Посему мы очертили радиус наших поисков так, чтобы беженцы и уцелевшие из больших городов не добрались туда очень долго, а желательно никогда.

Примерная отдаленность от Москвы должна не превышать заправки бака машины и быть не менее 350 км. Итак, в связи с новой концепцией, был разработан новый алгоритм и мы начали искать дома в радиусе пятиста километрах. За месяц мы стали счастливыми обладателями списка подходящих домов в Брянской, Калужской и Смоленских областях и собрались в поход за призом. В начале осени, в перерывах моей работы, мы начали совершать свои первые вылазки. Разъезжая по раздобытым адресам мы столкнулись с реалиями нашей Великой Родины, а именно: либо качество дома не соответствовало цене, либо цена не соответствовала качеству дома.

Большинство увиденных строений навивало мысль о тщетности поиска дома своей мечты за вменяемые деньги, но я не сдавался и лишь настаивал на новых маршрутах. Так в одну из своих вылазок мы достигли почти окраин города Брянска где познакомились с супружеской парой риелторов, которые прониклись нашим желанием найти домик в деревне для мамы, ибо такова была официальная версия и провели для нас целое турне по городам и весям Брянщины. Дороги по которым мы колесили наводили на подозрения, что наши войска только что отбомбились по вражеским позициям. Медленно и насторожено мы частенько объезжали большие дыры посреди дороги, круглой формы и подозрительно смахивающие на свежие воронки.

Долго ли коротко ли, но партизанские тропы риелторов вывели нас в конце концов в посёлок Сеща, далеко на отшибе которого затерялся небольшой каменный домик. Позже я изучал карты местности и просто понять не мог, как мы вообще туда попали, а главное, зачем так добирались, напрочь игнорирую наличие прямой и ровной дороги из Брянска. Как бы то ни было, но тур по Брянщине привел мою поисковую экспедицию к цели своего путешествия. Мы подъехали к белому дому на страже которого стояли три огромные березы.

Домик имел газ и рядом стоящую скважину с водой, был облицован белым кирпичом и имел немного странную форму, как будто на ровный квадрат дома напялили фигурку из конструктора Лего – к боку дома, была прилеплена кирпичная пристройка в форме буквы Г. Со слов риэлторов, в дальней части пристройки скрывался заявленный продавцом туалет, но еще не запущенный в эксплуатацию. Не знаю, что вдохновило его создателя на такую странную архитектуру дома, то ли бушующий в те годы на просторах нашей Родины Феншуй, инфицировавший автора, то ли какие-то другие эстетические взгляды на жизнь. Об этом уже никому не узнать. Эту загадку строитель унес с собой в могилу.

Мы с Димоном провели осмотр владений и остались довольны увиденным. Белый каменный дом стоял на просторном участке площадью в около 35 соток, половину из которых занимал огород. Имелись дополнительные постройки в виде двух больших сараев и полуразвалившегося дровника, с законспирированным внутри погребом. За сараями, выдержанными в том же загадочном стиле что и дом, раскинулся небольшой сад с яблонями и вкраплениями кустов смородины. Но больше всего удивило наличие грецкого ореха, скромно притулившегося в дальнем уголке фруктового сада. Налет запустения царил в саду и огороде.

Пока мы осматривали участок подошла еще не старая женщин, сухая как высохшая ветка дуба и такая же крепкая. Она представилась сестрой хозяйки и принесла ключ от дома. Мы продолжили экскурсию уже внутри. Сестра хозяйки любезно выступила в роли гида и в отличии от риэлторов, то и дело путавшихся в показаниях, давала объективную информацию. Собственно, дом состоял из двух помещений: большой жилой комнаты, обклеенной обоями, выцветшими картинами с ликом святых и комплектом мягкой мебели (не иначе гарнитур генеральши Поповой), пристроенной узкой как пенал кухни, щеголяющей газовым котлом с плитой и двумя небольшими, но пластиковыми окнами. Все это кухонное великолепие почему-то концентрировалось в одном углу, а другой конец кухни-пенала упирался в деревянный щит, за которым скрывалась новая пристройка с загадочным туалетом, не введенным еще в эксплуатацию.

О том как выглядит, восхваляемый риелторами санузел сестра хозяйки имела весьма смутные представления. В общем, дом был явно жилым. В нем был газовый котел с отоплением в виде системы труб, охватывающие комнату и кухню толстыми белыми трубами-змеями. Наличествовало электричество и водяная колонка, застывшая у крыльца дома в тщетной попытке попасть внутрь.

Это было лучшее из того, что мы видели ранее. Коробку дома венчала шиферная четырехскатная крыша, пространство под которой была гордо заявлено как второй этаж. Попасть на второй этаж можно было только с улицы по приставной лестнице, пройдя по крыше пристройки. Я поднялся наверх осмотрел помещение и понял, что это не тянет даже на чердак, не говоря уж о мансарде, заявленной риелторами. Сколоченная кровля, на скорую руку, с пустым и продуваемым пространством внутри, ограниченное крепкими фронтонами.

Стоимость за этот архитектурный изыск риелторы заломили как за двухэтажный коттедж с паровым отоплением, и как минимум позолоченным унитазом. Представитель покупателя, нервно сглотнула, внезапно осознав, что она показывает элитную недвижимость, а не запущенный домик в деревне. Я по достоинству оценил аппетит риелторов и решительно раскланялся с ними, ссылаясь на отсутствие чувства юмора и несерьезность предложения. Труженики недвижимости не оценили моей иронии и качестве жеста доброй воли предложили мне скидку аж в пять тысяч рублей, от всей своей широкой души. Я вежливо отклонил щедрое предложения и мы расстались, уверив друг друга в дальнейшей встречи, которая к счастью, так и не состоялась.

Я решил дальше продолжить поиски своей мечты. Мы объехали еще пару домов в округе, но так ничего достойного и не нашли. Разочарованные и усталые мы вернулись в Москву.

Долгие поездки и поиски измотали меня вконец, и я взял короткий тайм-аут, погрузившись с головой в работу, в которой я давно манкировал своими обязанностями. Димон же уехал в свою Белорусскую берлогу, где пропал в водовороте сельскохозяйственных забот. Через месяц мой друг вновь появился у порога моего Московского жилища свежий и полон сил. Мыслями я часто возвращался к белому каменному домику, так сильно переоцененный Брянскими риелторами. Димон был согласен со мной, что из всего виденного это наилучшее предложение за реальные деньги. Мой повторный звонок риелторам с предложением о снижении цены разбился об стену жадности последних. Цену не только не снизили, а напротив подняли ее двадцать пять тысяч рублей. И тогда я решил рискнуть…

Мы собрались в дорогу и поехали в Сещу на удачу. Я решил выйти напрямую на продавца дома. Сестра хозяйки, любезно показавшая нам дом, работала рядом на бензозаправке, о чем она несколько раз нам повторила при встречи. Мне показалось это хорошим знаком и мы решительно подъехали к нужному месту.

Две бензоколонки и маленькая будка оператора гордо именовались заправкой. В тот день сестра хозяйки Галя не работала, но ее напарница позвонила ей и та быстро приехала на велосипеде. Мы еще раз осмотрели дом на этот раз основательно и неторопливо. Он вновь мне приглянулся и показался уютным. Решение было принято. Я оставил свой телефон Гале и попросил хозяйку дома позвонить мне напрямую. На том с Галей мы и расстались.

Через две недели хозяйка мне позвонила, представившись Надеждой, она сразу взяла быка за рога, не заморачиваясь на долгие прелюдии. Я обозначил ситуацию и свои возможности, не совместимые с аппетитами ее риелторов. Надежда запнулась на полуслове услышав сумму назначенную посредниками от недвижимости и легко согласилась скинуть цену до приемлемого уровня. Дело сдвинулось с мертвой точки и нужно было ковать железо пока горячо. Встреча с Надеждой состоялась только через месяц. С ее слов, она перенесла операцию связанную с сердцем и ей требовалось время чтобы прийти в себя для дальней дороги. Для переговоров Надежде предстояло ехать в деревню из Питера, а мне из Москвы.

Месяц пролетел в заботах и хлопотах на работе. Димон отбыл к себе в Мозоли и не подавал признаков жизни, на связь не выходил. Одно слово – хозяйство. Да и зима уже вступила в свои права. Год подкатывался к своему календарному концу и у всех хватало забот. Я же не переставал строить планы по спасению своих близких и друзей, составляя списки всего необходимого для выживания в постапокалиптическом мире. Наконец-то пришло время нашей встречи и я выехал в деревню на рандеву поездом, с расчетом приехать утром, а уехать вечером.