Дитя Феникса. Часть 2 - Барбара Эрскин

Когда Даффид смог наконец заговорить, голос его был полон подозрительности.

– Что вы имеете в виду, сир?

– Я подготовил договор. – Король указал на стол, где рядом с перьями и чернильницей лежал небольшой лист пергамента. – Я думаю, для вас, сэр Даффид, в качестве временной меры было бы благоразумным назначить своим наследником меня.

– Нет! – Даффид с такой силой стукнул кулаком по столу, что перья, подпрыгнув, раскатились в стороны.

– Нет? – мягко переспросил Генри. – Я полагаю, что, хорошо подумав, вы увидите, сэр Даффид, что это замечательное предложение!

– Вот что из-за тебя получилось! – Даффид едва дождался, пока дверь их комнаты закроется, и накинулся на Изабеллу. – Если бы у нас были дети!..

– Это не моя вина, что у нас нет детей! – Изабелла была на грани истерики. – Ты знаешь, что я могу иметь детей. Разве я не доказала тебе это? Разве ты не видел ребенка, что я родила тебе?

– Это не был ребенок, Изабелла. Кто бы это ни был, он мертв!

Даффид содрогнулся.

– И с тех пор ты ни разу…

– И ты знаешь почему! – Изабелла подалась вперед, блестя глазами. – Потому что твоя сестра прокляла меня!

– Нет, Изабелла!.. – Даффид уже очень давно не слышал от нее этой жалобы.

– Да! Она прокляла меня, она сделала меня бесплодной! Она и эта прислужница дьявола, ее няня. – В уголках рта Изабеллы появились пузырьки пены. – Если бы ты хотел иметь наследника, Даффид из рода Ливелин, – Изабелла почти кричала, не давая ему возможности вставить хоть слово, – ты нашел бы свою сестру и заставил бы ее снять проклятие! Пока ты не сделаешь этого, у меня никогда не будет детей, а когда ты умрешь, то Гвинед отдадут на блюдечке твоему дяде Генриху или маленькому принцу Эдварду. И все из-за твоей подписи под этим договором! Да поможет тебе Бог, муж мой, если народ Уэльса узнает о том, что ты сделал!

Изабелла прошла мимо него, уселась на скамью и разрыдалась.

Обеспокоенный, Даффид нахмурился:

– Я бы заставил Элейн снять заклятие, если оно в самом деле существует…

– Ты хочешь сказать, что я лгу? – Она подняла голову и взглянула на него. В ее глазах блестели слезы.

– Нет, нет, конечно нет. – Его лицо потемнело от гнева. – Ради Пресвятой Девы, Изабелла, отчего ты не сказала об этом, когда Элейн была в Ланфаэсе? Если ты и вправду веришь всему этому, то почему так долго молчала, дожидаясь, пока она уедет в Шотландию?

– Потому что больше ждать нельзя. Но ее в Шотландии нет. Роберт де Куинси говорит, что она в Фозерингее.

– Тогда мы поедем назад через Фозерингей. – У Даффида вырвался вздох облегчения.

– А что, если ее там нет? – Изабелла приложила платок к глазам. Она еще не успела сообщить Даффиду, что слышала, будто его сестра куда-то пропала.

– Если ее там нет, – свирепо промолвил Даффид, – я все равно ее найду.

Замок Лох-Ливен. Февраль 1242

День за днем шли бесконечные, проливные дожди, дул холодный, пронзительный ветер. Маленькая спальня окончательно превратилась в сырую, мрачную темницу.

Съежившись, Ронвен присела у огня. Элейн, стоя у окна, смотрела вдаль, поверх черных вод озера. Ронвен повернулась к ней:

– Прошу тебя, милая моя, закрой окно. Ну что ты там высмотришь? По крайней мере, тут будет не так холодно.

Лицо ее с одной стороны было еще опухшим из-за страшного синяка: три месяца назад кто-то из оруженосцев Роберта ударил ее деревянной дубиной. Когда их привезли сюда, она еще целый день не приходила в сознание.

Их, двух женщин, из телеги, запряженной волом, перенесли в легкую крытую повозку, запряженную лошадьми, а затем последние несколько миль пути их везли, взвалив, как поклажу, на могучие лошадиные спины. Когда лошади наконец остановились на берегу необозримого, заросшего прибрежной растительностью озера, пленниц бросили на дно лодки и, переправив на безлюдный остров, водворили в стоявший там замок.

Тело Элейн затекло и болело, и ее мучила мысль о том, что Ронвен погибла.

Перепуганную, избитую Элейн приволокли в спальню замка, и там Роберт досыта утолил свою бешеную ярость. Когда он покидал замок, восседая на корме лодки, той самой, что доставила в крепость женщин, его жена лежала распростертая на ложе, без чувств.

Гарнизон крепости состоял из трех стражников и такого же количества прислуги. Элейн и Ронвен позволили свободно гулять по острову. Да и куда они могли отсюда бежать? Переправиться на другой берег было не на чем. Припасы привозили в лодке раз в несколько недель, и, за исключением этого средства, пленницы были полностью отрезаны от внешнего мира. Постепенно, хоть и не скоро, Элейн выходила и вернула к жизни Ронвен, и сама потихоньку оправилась от ран. От Ронвен она научилась собирать на этом маленьком клочке земли, со всех сторон окруженном водой, целебные травы и готовить из них целительные снадобья, неизвестные ей прежде.

Но ее одиночество внезапно было нарушено появлением па острове загадочной незнакомки, которая часто следовала за Элейн, всегда держась в тени. Женщина была в черном платье с высоким стоячим кружевным воротником. Элейн заметила ее однажды, когда брела в сумерках вдоль крепостной стены.

– Ты? – Она потерла глаза. Это была та самая дама, которую она видела в Фозерингее, – привидение, неясный призрак, бродивший в сумраке по верхним галереям замка в далеком Нортгемптоншире. Но как такое могло быть? Женщины безмолвно смотрели друг на друга, и каждая из них скрывала свою горькую тайну. В глазах незнакомки Элейн прочла, что та узнала ее. Но в это время тени сгустились, мгла окутала землю, и незнакомка исчезла. Элейн чувствовала, как стучит и замирает сердце у нее в груди. Она шагнула вперед, всматриваясь в тьму.

– Где ты? – тихо позвала она. – И кто ты? Почему ты везде следуешь за мной?

Но она уже знала, что ответа не получит. Женщина была не из этого мира.

Элейн долго не знала, что она беременна.

– Королевское дитя? – Ронвен нежно ее поцеловала и погладила ее руку.

– Конечно, это ребенок от короля. Роберт не был со мной… – Она, содрогнувшись от отвращения, поправила себя: – Тогда он не был со мной месяцами.

Она стояла у окна, глядя поверх черных вод озера на виднеющиеся вдалеке невысокие холмы, которые отделяли ее от Александра.

– Видно, пророчеству суждено было сбыться, – чуть слышно прошептала Ронвен. – Кто знает, может, ребенок, что у тебя во чреве, когда-нибудь станет королем.

Когда Роберт вернулся, ее беременность уже была заметна. Снаружи над озером гуляли зимние бури, гнали по отмели высокие волны, которые, пенясь, бились о стены замка. Роберт скинул плащ в нижнем зале башни, находившемся под спальней, и повернулся к Элейн. Сначала его лицо приняло выражение напряженной задумчивости, – он что-то про себя вычислял, – затем оно исказилось холодным гневом; глаза его скользнули по ее фигуре.