Обладатель-полусотник - Юрий Иванович

– Ольга, как твое состояние? Какие ощущения?

Да и все остальные уставились на фантом девушки выжидательно. Ее постоянное нахождение в физическом теле должно было оставаться непрерывным и далее, и между собой они уже успели обговорить один неприятный момент.

– Да есть какое-то неприятное чувство тянущей пустоты, – призналась Фаншель. – Что-то знакомое, но никак не вспомню…

– Зато мы вспомнили, – нервно вздохнула Ульяна Семеновна, супруга Клеща. – Точно такие же ощущения у нас были перед исчезновением нашей фантомной сути в никуда. Помнишь? Тогда Ивана избили в Лифантово, он потерял сознание, и мы рассеялись.

– Ну-у-у… сейчас же мы не рассеиваемся, – изрекла очевидное Ольга.

– Зато ощущения – те же самые. То есть вполне возможно, что Загралов без сознания. А так как он благоразумно оставил основную Цепь Колец для нашего поддержания, то мы существуем автономно от обладателя.

На какое-то время все умолкли, стараясь не думать о самом плохом. Жизнь каждого фантома целиком и полностью зависела от целостности Ивана Загралова. Погибнет он, никакие запасы накопленной энергии в используемой Цепи не смогут поддерживать структуры духов и фантомов более чем четверо, максимум пять суток. Запасов попросту не хватит. И ладно бы сами фантомы могли аннулировать свою деятельность во благо той же беременной Фаншель. Для экономии энергии, так сказать. Так ведь нет! Все формирование фантомов, в виде духов или физических тел, целиком и полностью зависело от непосредственного воздействия обладателя.

Имелся только один выход, самый неприятный: можно было погибнуть. Но опять-таки гибель каждого фантома оказывала на обладателя негативное влияние, вплоть до обморока. Если ему где-то там и так плохо, то дополнительный удар может только усугубить подобное состояние.

Угрюмость создавшейся атмосферы попытался развеять своим оптимизмом Евгений Кравитц. Он второй, кто здесь присутствовал своим основным телом и не являлся фантомом обладателя:

– Не переживайте, Грава из любой ситуации выпутается! – Только журналист на правах одноклассника имел право так называть Загралова. – Вот увидите! Скорее всего, увлекся исследованиями, стал рассеянным и…

– Куда-то упал! – простонала Фаншель, со слезами на глазах.

– Тьфу на тебя, Олька! – прикрикнул на нее Кравитц. – Не смей даже думать о плохом! Там возле него четыре ведьмы и уникальный по силам альпинист, они любого подстрахуют.

– В самом деле, ничего с твоим… с нашим Ваней не случится! – стал подводить итоги Хоч. – Вполне возможно, что древний рисунок имеет собственное изолирующее поле, вот нам и кажется, что обладатель без сознания. Отправляемся в зал! Топаем, топаем…

Первой он вытолкал Ольгу Фаншель, затем вежливо уступил место своей секретарше, ведьме Елене Сестри. Обе молодые красотки довольно резво двинулись по коридору, журналист Евгений Кравитц – следом, а вот сам целитель остался в помещении. Потому что увидел, как генерал Тратов стал отвечать по мобильному телефону. Дождался, пока тот перекинулся несколькими фразами с невидимым собеседником, и требовательно замахал руками:

– Ну?! Что там?!

– Возле рисунка отыскали следы, брошенные явно для облегчения вещи и мраморные диски. То есть Иван добрался к месту. Но никого там, внизу, нет. Зато Яков Шереметьев уже на поверхности наткнулся на следы двух мужчин. Утверждает, что это следы Загралова и спелеолога Минотавра. Сейчас пытается по ним вести поиск.

Старик-целитель смешно скривился в сомнениях, но тут же высказался с некоторым оптимизмом:

– Ну хоть что-то! Мне кажется, Иван попросту разбазарил всю свою энергию Малой Цепи на всякие опыты и эксперименты. Потому и бросил ценные вещи. Но раз оба наверху, почему у нас ощущение, что он без сознания?.. Ладно… бегу! Держи все на контроле!

И умчался вслед за остальными.

Тогда как все силовые группы, действующие на Загралова, оказались в некоторой неопределенности и в явно ослабленном состоянии, обозначились три главные проблемы:

Первая. Обладателя нет, связи с ним – тоже. Следовательно, льготный и быстрый перенос фантомов, ведущих сыскную, охранную и разведывательную деятельность, а также выполняющих функции «зачистки», окончательно прекратился. В данное время им приходилось летать со сравнительно малой скоростью, так сказать, в «пешем» режиме. Итог – резкое падение боевых возможностей.

Вторая. По всем официальным каналам связи Ивана стали разыскивать его союзники. Они проснулись после суточного запоя, привели себя в порядок, собрали последние новости и вознамерились общаться с коллегой… а того – нет! Ждут час, второй… и вновь ничего! И что они подумали? Что Загралов куда-то подался без сигвигатора.

При существующем правиле, что каждый обладатель крайне редко расстается с внеземным устройством, предположения сразу смещаются в сторону крайнего негатива. Время идет, негатив нарастает в геометрической прогрессии. И это в тот момент, когда со стороны врагов вот-вот начнутся боевые действия; когда все защитные и контратакующие операции входят в фазу окончательной сверки и согласования.

Третья проблема проистекала из первых двух. Нельзя сказать, что господа Апостол, Свифт и Гон Джу впали в панику. Но они сильно разволновались. Дружба – дружбой, но если главный инициатор начавшейся заварушки исчез, то самый оптимальный выход для троицы обладателей – незаметно покинуть Москву, отправившись куда угодно. Хоть в кругосветное путешествие.

Судя по некоторым высказываниям во время разговоров с приближенными Загралова, триумвират так и поступил бы в самые ближайшие часы. Ведь если с Иваном что-то случилось или он убит, все обязательства аннулируются и следует спасать только свои драгоценные тушки.

Но именно факт наличия на местах всех фантомов Загралова, их полноценная деятельность и останавливали союзников от панического бегства. Они ведь даже не догадывались, что их молодой коллега разъединил индивидуальные хранилища энергии, сделал их полностью автономными и невероятно насыщенными и мог безболезненно для дела податься в иное место для решения актуальных вопросов. Следовательно, по всем логическим выкладкам, Иван Федорович где-то здесь. Просто очень, ну очень занят.

Так и отвечал генерал Тратов на все звонки иных обладателей:

– Господин главный администратор занят в важном научном эксперименте. Прервать эксперимент невозможно. Похоже, он затянется надолго, но Иван Федорович просил не беспокоиться. Как только освободится, сразу вам перезвонит.

Союзники в ответ громко ругались, грозили, стращали, но пока резких движений не делали. Зато оперативно перебросили все свои фантомные резервы для тщательного наблюдения за «Империей Хоча» и его вспомогательными структурами. При такой слежке не следовало заграловским подопечным впадать в неуместный энтузиазм поиска, явную нервозность от потери и лихорадочную экзальтацию подступающей паники.

И хорошо, что поиском коллеги вплотную занялся новый, недавно взращенный обладатель, Шереметьев Яков Иванович. Колдун со стажем и уже крепко стоящий на ногах десятник. Да, фактически уже и двадцатник, имеющий под своим началом двенадцать фантомов и более двух десятков сильных ведьм и колдунов в их физических ипостасях. Вся надежда базировалась на них и на их умениях.

Глава 2

Последний Перл-Харбор

Яков Иванович давно уже разочаровался в большинстве представителей человеческого рода. Точнее, пришел к выводу, что просто уговорами и личным примером никого из злодеев на путь истинный не направишь. А серую массу безразличных ко всему обывателей на подвиг праведной жизни одними призывами не вдохновишь. Зато с помощью крутого кулака, мистического ужаса и очищающего огня можно творить на ниве перевоспитания чудеса великие. Главное при этом, чтобы сил хватало и пупок не развязался.

А уж в последние дни, когда Яков стал обладателем сигвигатора, его силы и возможности усилились стократно. Поэтому он постоянно чувствовал в себе эйфорию, доходящую порой до экзальтации, и верил, что, если сильно разгонится да оттолкнется от земли, сможет летать аки птица. Но, будучи на территории «Империи Хоча», оказывался стеснен строгим контролем Загралова, необходимостью тщательно скрываться от всего мира и обязанностями круглые сутки обучаться, усиливаться и совершенствоваться.

Против этого он ничего не имел, сознание диктовало осмысленность дисциплины, а крепкая воля взрослого человека помогала легко управлять бушующими эмоциями.

Но тут – опекун пропал. Пришлось отправляться на его поиск. Иначе говоря, действовать свободно, по собственному усмотрению, то есть применять практически все имеющиеся силы, средства и возможности.