Еврейское остроумие. Земля обетованная - Сборник

– Но зачем? – спросил я.

– Да потому, что наш Диоталлеви вбил себе в голову, будто он еврей.

– Что значит – вбил себе в голову? – спросил задетый за живое Диоталлеви. – Я и есть еврей. Вы что-то имеете против, Казобон?

– Вам виднее.

– Диоталлеви, – твердым голосом промолвил Бельбо, – ты не еврей.

– Вот как?! А моя фамилия? В ней такое же еврейское звучание, как и в фамилиях Грациадио или Диозиаконте, слышится такой же отзвук гетто, как и в имени Шолом-Алейхем.

– Считается, что фамилия Диоталлеви должна приносить счастье, поэтому ее часто давали детям в сиротских приютах – как доброе предзнаменование. А твой дед прошел через приют.

– Но как еврейский ребенок.

– Диоталлеви, у тебя розовая кожа, грудной голос и ты практически альбинос.

– Существуют кролики-альбиносы, должны же быть альбиносы и среди евреев.

– Послушай, Диоталлеви, невозможно по желанию стать евреем, как становятся филателистами или свидетелями Иеговы. Евреем надо родиться. Смирись с этим, ты ведь не глупее других.

– Я прошел обрезание.

– Да ладно! Кто угодно может это сделать из соображений гигиены. Достаточно найти доктора с необходимым инструментом. В каком возрасте ты прошел обрезание?

– К чему такие подробности?

– Очень даже к чему. Евреи любят докапываться до мелочей.

– Никто не сможет доказать, что мой дед не был евреем.

– Конечно, потому что он был подкидышем. Но с таким же успехом он мог бы оказаться наследником Византийского трона или незаконнорожденным отпрыском династии Габсбургов.

– Никто не сможет доказать, что мой дед не был евреем, – упрямо повторил Диоталлеви, – и, кроме того, он был найден у Оттавских Ворот.

– Но ведь твоя бабушка не была еврейкой, а родословная у них определяется по материнской линии…

– …но кроме записи в свидетельстве о рождении – даже в актах гражданского состояния мэрии можно читать сквозь строк – существуют еще кровные узы, а моя кровь вопит о талмудистском мировоззрении, и ты рискуешь оказаться расистом, если станешь утверждать, что любой язычник может быть таким же правоверным талмудистом, как и я.

Он вышел. Бельбо пожал плечами:

– Прошу нас извинить. Такая дискуссия происходит у нас каждый день, с той лишь разницей, что каждый раз я пытаюсь прибегнуть к новым аргументам. На самом деле Диоталлеви – верный приверженец Каббалы. Однако и среди христиан есть ее приверженцы. И потом, знаете, Казобон, не стану же я противиться желанию Диоталлеви быть евреем.

– Думаю, не стоит. Мы же демократы.

– Да, мы демократы.

Венский адвокат Коган задумал креститься и, чтобы проникнуться новой верой, совершает путешествие в Рим. Вернувшись из поездки, он весьма пренебрежительно отзывается об образе жизни католических священнослужителей. И все же несколько недель спустя он переходит в католичество.

– И это после всего, что вы наговорили про кардиналов…

– Я решил так, религия, которая допускает такое, наверняка лучше всех остальных.

Сын набожного еврейского адвоката крестился. Коллеги адвоката насмехаются над ним по этому поводу.

– Я ничего не имею против, – говорит им адвокат. – Видите ли, к сожалению, мой сын слишком глуп, чтобы оставаться евреем.

Адвокаты собираются в венской кофейне:

– Вы слышали, молодой Розенталь крестился! А вы, Блау, не подумываете о том, чтобы принять христианство?

– Нет, это для меня слишком по-еврейски!

Молодой астроном Фрид собирается креститься. Накануне он идет в кошерный ресторан и заказывает себе в последний раз все свои любимые блюда: фаршированную рыбу, гуся с кашей, кугл и три вида цимеса.

Хозяин ресторана подходит к нему и спрашивает:

– Ну как, нравится?

– Отлично! – бормочет Фрид с набитым ртом.

– И от такой религии вы хотите отступиться?!

Преуспевшие выкресты рассуждают о причинах, побудивших их отказаться от веры отцов. Ну, у кого карьера буксовала, кто не мог жениться на девушке из общества, и только один заявляет:

– А я, господа, крестился по убеждению.

Все остальные возмущенно орут:

– Расскажи это гоям!

– И все-таки дело обстоит именно так, – настаивает выкрест. – Я убедился, что лучше преподавать в университете, чем быть меламедом в Решетиловке.

Молодой адвокат Розенблюм решил креститься. Он спрашивает коллегу-христианина:

– Что полагается надевать для этой церемонии?

Коллега чешет в затылке:

– Да откуда мне знать? На мне тогда были только пеленки…

Один журналист, не сумевший сделать карьеру из-за своего еврейского происхождения, решил наконец креститься.

– Скажи, зачем ты это сделал? – неодобрительно интересуется сосед.

– У меня было на это шесть серьезных причин, – вздыхает журналист, – мама, теща, жена и трое детей.

Двое студентов-евреев приняли решение креститься и пошли к священнику. Им приходится очень долго ждать в приемной. Наконец один не выдерживает:

– Кто знает, когда он нас примет. Пойдем покуда в синагогу, успеем к минхе.

Два свежих выкреста.

– Изя, таки ты уже говел?

– Еще нет.

– Пойдем тогда вместе говнем!

В суде свидетельствуют два еврея. Судья вызывает их по очереди и делает отметки в своих бумагах.

– Ваше имя?

– Хаим Фридман.

– Религия?

– Такая же.

Вызывает второго:

– Ваше имя?

– Ицхак Леви.

– Вероисповедание?

– Вы не поверите, господин судья: евангелическое!

Красная Шапочка:

– Бабушка, бабушка, а почему у тебя такой большой нос?

– Еврей потому что, – сказал волк и заплакал.

Не секрет, что юноше с фамилией на «ман» или «фельд» в глазах которого была печаль избранного народа по Земле обетованной, не стоило подавать документы в лучшие вузы Страны Советов, но каким-то образом он там оказывался.

Путем многочисленных ухищрений Рабинович сменил фамилию и поступает в МГУ. Он блестяще сдает экзамен, и профессор благожелательно спрашивает:

– Как ваша фамилия?

Рабинович ни жив ни мертв: он забыл свою новую фамилию.

– В чем я точно уверен, – торжественно говорит он, – так это в том, что я не Рабинович!

Коммуналка. Звонит телефон.

– Позовите Мойшу к телефону!

– Здесь таких нет!

Снова звонок.

– Позовите Мишу к телефону!

– Мойша, тебя к телефону.

В советское время выбирают в синагоге раввина. Кандидатур три: один прекрасно знает Талмуд, но не член КПСС; второй член КПСС, но плохо знает Талмуд; третий и Талмуд знает, и член КПСС, но еврей.

Проект новых автодорожных правил: нарушил раз – прокол в паспорте, нарушил два – второй прокол, нарушил три – в графу национальность записывается «еврей».

В отделе кадров:

– Скажите, вы принимаете на работу людей с фамилией на «штейн»?

– Нет!

– А на «ман»?

– Нет!

– А на «ко»?

– Да, принимаем.

– Коган, заходи!

Приходит человек в магазин канцтоваров:

– У вас ватман есть?

– Нет, уже уволился.

– Да нет, вы не поняли, мне для кульмана!

– А Кульмана еще при прошлом товароведе ОБХСС забрало!

– Да нет, вы не поняли, я – дизайнер!

– Вижу, что не Иванов!

Вступительные экзамены в консерваторию. Выходит худенький очкастый паренек и с блеском исполняет импровизацию на тему Вивальди. Восторженный экзаменатор спрашивает:

– Как ваша фамилия?

– Иванов.

– А зовут вас как?

– Иван.

– А отчество какое?

– Соломонович.

– Да, глубоко талант закопан!

К директору цирка приходит человек, ставит на стол дипломат, оттуда выбегают мыши во фраках, достают крохотные инструменты и играют Вторую симфонию Чайковского.

Директор:

– Не может быть! Какой невероятный номер!

– Так что – берете?

– Боюсь, ничего не выйдет. Ведь первая скрипка у вас – еврей!

Анкета:

Имеете ли вы судимость?

Национальность?

– Да…

В отделе кадров:

– Вы – еврей?

– Нет, я не еврей.

– Хорошо, значит, вы не еврей?

– Я же сказал, что я не еврей.

– Отлично. Последний раз спрашиваю. Вы еврей?

– Да не еврей я, не еврей!

– Что вы горячитесь? Я же так и пишу, что вы – еврей.

– Щас как дам в морду!

– Вот теперь я вижу, что вы не еврей. Тогда переходим ко второму вопросу анкеты. Ваши родители – евреи?

В СССР изобрели машину для приема на военный завод на работу. Поставили в отделе кадров. Заходит первый соискатель. Машина:

– Здравствуйте.

– Здравствуйте.

– Судимости есть?

– Да в молодости…

– До свидания!

– Ну, что вы…

– До свидания!

Заходит второй соискатель. Машина: