Забытый брак - Мелани Милберн

— Эмелия.

От того, как прозвучало ее имя в его исполнении, по позвоночнику молодой женщины пробежала дрожь. Она по-прежнему не могла вспомнить, кто он, черт возьми, такой, но ощущала его присутствие каждой клеточкой тела.

— Хм… Привет. — Что еще она могла сказать — «Дорогой, рада тебя снова видеть»?

Эмелия откашлялась, теребя пальцами край простыни.

— Прости… Я еще не совсем понимаю, что происходит…

— Это нормально. — Он подошел ближе, на расстояние вытянутой руки, и Эмелия только сейчас поняла, какой он высокий.

Запах его лосьона после бритья коснулся ее ноздрей. Даже не запах, а намек на него — мужчина явно не прикасался к бритве уже несколько дней. Щетина подчеркивала его мужественность — Эмелия невольно подумала о том, сколько тестостерона, должно быть, кипит в его крови. Цитрусовые нотки в лосьоне заставили ее память пошевелиться. Эмелии был знаком аромат согретых солнцем лимонов…

— Доктор сказал, я смогу забрать тебя домой, как только ты достаточно окрепнешь, чтобы путешествовать.

Звук его голоса, низкого, глубокого, сексуального, запустил по коже Эмелии новую партию мурашек. Незнакомец говорил с заметным испанским акцентом, она сразу же вообразила, как эротично он разговаривает на родном языке, музыкальность которого всегда ласкала ее слух. Но что-то в мужчине настораживало ее, за его внешним спокойствием чувствовалось какое-то сильное подводное течение, напряжение, возможно, даже злость. Эмелия сама не знала, что ее беспокоит, — она ничего не могла прочитать в его непроницаемом взгляде, но ее удивляло, что ее так называемый муж до сих пор не притронулся к ней, не сделал попытки обнять. Не то чтобы ей очень этого хотелось… Или все-таки хотелось?

Она посмотрела на его бронзовые от загара руки с длинными сильными пальцами. Они расслабленно висели вдоль тела, но ей показалось, что совсем недавно кулаки были сжаты. Переведя взгляд на его лицо, Эмелия заметила прокатившиеся под кожей желваки. За что он так злится на нее? «Нет, конечно же он не злится, — подумала Эмелия. — Он просто расстроен, он в шоке от того, что жена его не помнит. Любому мужу это было бы странно и неприятно».

— Прости. — Она облизала губы, пытаясь найти выход из лабиринта, в который превратилась ее память. — Ты, наверное, думаешь, что я ужасная… Но я даже не помню твоего имени.

— Я не думаю, что ты ужасная, Эмелия. У тебя ведь амнезия, si? Ты многого не помнишь, но доктора заверили меня, что со временем все воспоминания вернутся.

Эмелия сглотнула. А если не вернутся? Года два назад она читала историю о девушке, потерявшей память после нападения. Амнезия изменила всю ее жизнь, она больше не узнавала родителей, брат и две сестры стали ей чужими.

— Наверное, в данных обстоятельствах мне нелишним будет представиться. — Его голос оторвал Эмелию от мучительных раздумий. — Меня зовут Хавьер Мелендес. Я твой муж, мы женаты почти два года.

«Если сердце и дальше будет так колотиться, оно пробьет грудину», — подумала Эмелия, цепляясь пальцами за простыни по обе стороны кровати, как будто только это могло обеспечить ей плотную связь с реальностью.

— Женаты? — справившись с дыханием, спросила она. — Правда, по-настоящему? Это не шутка и не ошибка?

— У нас годовщина свадьбы в конце следующего месяца, — скупо кивнул Хавьер.

Эмелия даже не пыталась скрыть потрясение, лишь ловила ртом воздух, чтобы заставить работать забастовавшие голосовые связки. Мысли разлетались в разные стороны, растерянные, испуганные, недоверчивые. Разве этот мужчина мог быть ее мужем? Как собственный разум мог так ее подвести, почему судьба стерла из памяти самые важные события в жизни любой женщины — первое свидание, первую ночь вместе, помолвку, день свадьбы?

— Где мы… познакомились? — робко спросила она.

— В банкетном зале отеля в Лондоне. Ты пела одну из моих любимых песен, когда я вошел.

— Я помню зал. — Эмелия почувствовала, что туман в ее голове немного рассеялся. — Канделябры… Фортепиано…

— Ты помнишь менеджера? — спросил Хавьер. — Человека, на которого ты работала?

Она снова взглянула ему в лицо, но блестящие черные глаза по-прежнему не выражали никаких понятных ей эмоций.

— Питер Маршалл. — Воспоминания хлынули откуда-то, заставив Эмелию приободриться. — Из Австралии, как и я. Мы с ним росли вместе, ходили в одну школу. Он дал мне работу на эстраде в своем отеле, обещал помочь подыскать учеников…

Что-то промелькнуло во взгляде Хавьера, вспышка, почти молния, но какими чувствами была вызвана эта моментальная реакция на ее слова, Эмелии разгадать не удалось.

— А помнишь, почему приехала искать работу в Лондон? — Голос мужчины остался ровным.

— Да… помню. — По крайней мере, потеряно не все прошлое, подумала Эмелия с осторожным облегчением. — Поссорилась с отцом. У нас были непростые отношения с тех пор, как умерла мама. Отец женился снова через пару месяцев после ее смерти. Я не поладила с его новой женой. Я не ладила ни с одной из его новых жен. Сколько их было — четыре, если не ошибаюсь… Но если мы были женаты, я, наверное, много раз жаловалась тебе на упрямство отца.

— Много раз, — эхом подтвердил он.

— Почему же я не помню тебя? — Эмелия прижала пальцы к уголкам глаз, словно намереваясь разгладить наморщенный лоб. — Я должна тебя вспомнить!

«В противном случае мне придется жить с незнакомцем», — подумала молодая женщина с нарастающим беспокойством.

— Доктор сказал, не нужно торопиться, querida[1]. Ты вспомнишь, когда придет время. Может понадобиться несколько дней или даже несколько недель.

— А если я не вспомню? — спросила Эмелия шепотом, сглотнув тугой комок паники. — Если я навсегда потеряла два года жизни?

Хавьер пожал плечами, отметая ее тревогу как несущественную, хотя Эмелия инстинктивно ощутила, что этот небрежный, даже равнодушный жест не совсем соответствует его истинным чувствам.

— Не волнуйся о том, на что не можешь повлиять. Возможно, когда мы вернемся домой, на мою виллу в Севилье, тебе будет легче вспомнить нашу совместную жизнь.

Он секунду помолчал, прежде чем продолжить:

— Тебе нравилась вилла. Когда я в первый раз привез тебя туда, ты сказала, что это самое прекрасное место на земле.

Эмелия попыталась увидеть прекрасную виллу внутренним взором, но не преуспела. Память выдавала чистый белый лист.

— А почему я попала в аварию в Лондоне? — спросила она. — Как я там оказалась? Тебя, случайно, не было со мной в машине?

Яркая стремительная молния снова проскочила в глубине его глаз, неуловимая, как движение руки иллюзиониста.