Мотыльки - Ольга Дмитриевна Павлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ублюдок! Как же он смеет?!
Я все-таки дернулся вперед, но ладонь Сигвальда – командира второго отряда – предостерегающе легла на плечо. Проклятье, да что имел в виду этот выродок?!
Слова Отступника показались мне бессмысленными, я тогда ничего не знал… Но взглянул на Эскиля и оцепенел, потому что в глазах друга увидел понимание и вызов.
– А ты меня не пугай, я знал, на что иду. Мне теперь одна дорога – в пекло, но жалеть не приходится! И стыдиться мне нечего. Так что заткнись и прими свое поражение!
В пекло?.. Да о чем он?! Если и есть на земле кто-то, кто достоин в посмертии вознестись к Небесным горам, то это Эскиль!
– Глупый мальчик! А ведь ты не понимаешь… – подобное обращение резало слух, но не удивляло. Хоть сам Отступник и казался моложе Аритена, никто уже не обманывался его внешностью. Все понимали, насколько древним является это страшное существо. И мнимая молодость, и невозможная, нечеловеческая красота Отступника давно уже не вызывали ничего, кроме отвращения и страха.
– Не понимаешь, – повторил провидец. – Ты же навлек на себя проклятие, в сравнении с которым мои преступления не так уж страшны.
И Феникс улыбнулся – спокойно и печально. Обреченно.
– Плевать. Если это избавит мою землю от такой чумы, как ты, я готов быть проклятым хоть до скончания времен. Потерплю!
– О нет! – вновь покачал головой Отступник. – Не так все просто… Я знаю, я видел будущее, – голос его изменился, стал громче и ниже, уподобился рокоту горной реки. Он подавлял, сминал какой-то непонятной мне мощью. Мы стояли, не в силах шелохнуться. – Ты по-прежнему чист, и ты отцарствуешь свое. Но когда-нибудь это проклятие ляжет на твоих потомков, твой род сгинет. И последний Феникс, одержимый местью и властью, обратит меч против всего живого. Огненная комета отдаст ему свою силу. И тогда ничто уже не сможет изменить грядущее: он уничтожит Эверран, а за ним и весь континент!
– Ты лжешь! – впервые на моей памяти голос Эскиля сорвался на крик.
– Что ж… Смотри! – и ладони Отступника полыхнули бледно-голубым светом.
Король Эверрана замер, как вкопанный, бездумно выставив перед собой золоченый меч. Никто не знал, что видел Эскиль, но, когда его глаза снова стали осмысленными, в них стоял ужас.
Отступник улыбался.
– Живи с этим, победитель! – выплюнул он и сделал шаг вперед.
Я бросился наперерез, боясь, что загнанный в угол колдун попробует атаковать Феникса, и не успел. И другие не успели. Только боялись мы зря: Саймор не обнажил клинка, не прибегнул к страшному своему колдовству. Он просто шагнул вперед, прямо на позолоченный меч Аритена, который тот так и не опустил. Через несколько мгновений его мертвое тело сползло на плиты тронного зала…
Ублюдок!.. Оставил за собой последнее слово. Эскиль оцепенело смотрел на мертвого колдуна, потом опустил залитый кровью клинок. Пальцы его дрожали.
Хотя последнее пророчество Отступника слышали многие, радости от победы это никому не испортило. Мало ли, что сказал перед смертью спятивший маг? Континент вздохнул с облегчением, вновь закипела жизнь. Города возводились на руинах, из взглядов людей исчезали страх и отчаяние. Наконец-то впервые за десять лет у всех нас появилось будущее. А что оно принесет – не так уж важно.
И только один человек не был весел на пиру, устроенном в честь великой победы, – молодой мужчина с тусклыми глазами старика, Эскиль Аритен.
Я смотрел на него и не узнавал. Мне хотелось звать, срывая голос, до тех пор, пока мой король и друг не откликнется. Нет, Эскиль Феникс оставался великим правителем, благородным и мудрым, но я видел, как опустел его взгляд. Я смотрел на его бледную, выцветшую тень и готов был отдать и жизнь, и дарованный им графский титул за то, чтобы вернуться в тот проклятый день и не дать ему увидеть того, что поглотило его душу. Мне всегда было за что ненавидеть Отступника. С его легкой руки мой родной город оказался стерт с лица континента, все, что было мне дорого, уничтожили на моих глазах. Он отнял сотни тысяч жизней, неужели этого мало?! Но перед смертью Отступник забрал еще две – его и мою… Эскиль, которого я знал и любил, не вернется, не станет прежним. А значит, и мне не стать.
26 г. от падения Отступника. Граф Видар Альвир
415 г. от падения Отступника
– Да? Входи, дверь открыта. Впредь
Ты мой гость здесь по всем законам.
Как зовут-то? Что, прости? Моя смерть?
Ну, неважно, будем знакомы.
Проходи, садись у огня –
Здесь под вечер прохладно стало.
Ты совсем не стеснишь меня,
Да и вид у тебя усталый…
Не согрелся? Бери камзол –
Вон висит. Да не там, правее!
Этот вечер – почти что сон…
Но восход его не развеет.
Угощайся, вот хлеб. Вина?
Или ты предпочел бы пиво?
Понимаю, идет война,
Вот и вышло все как-то криво…
Так что плюнь и не прячь глаза.
Глянь, закат истекает кровью.
Раз пришел убивать – дерзай.
А я выпью. Твое здоровье!
Смерть не в радость мне ни рожна,
Я не жаждал встречаться с нею.
Мне ведь жизнь самому нужна!
Но уж если тебе нужнее…
Что же, в пальцах стилет зажав,
Ты застрял, как корабль на мели?
Вот и вечер закончен – жаль…
Ты ударишь? Ну что ж… Не медли.
Глава 1
Рик Жаворонок. Эверран, Айхан
Закатные облака отливали бронзой и вздымались над горизонтом, как пена на хорошем пиве, густом, горьком. Давно Рик такого не пил. Да и пьянил скромный пейзажик немногим хуже. Жаворонок чувствовал себя изрядно захмелевшим вот уже третью неделю кряду. Или сколько он там в пути?.. После тюремной сырости и темноты он все никак не мог надышаться прозрачным воздухом эверранских предгорий. Зима в этом году выдалась паскудная, не такая страшная, как шесть лет назад, но
